стрелковых дивизий осталась благим пожеланием. Однако под Ленинградом эти идеи были реализованы на практике. Более того, на Северном фронте творчески развили указание Ставки. Первоначально батальоны танков планировалось включить в состав 10, 11, 125, 48, 90, 111, 118 и 235-й стрелковых дивизий, т. е. не только соединения ЛОГ, но и вновь переданные из состава Северо-Западного фронта.

По приказу штаба ЛОГ предполагалось во всех соединениях группы создать танковые батальоны в составе роты танков КВ и роты импровизированных бронеавтомобилей — полуброневиков. Для формирования этих батальонов 118-й стрелковой дивизии, горно-стрелковой бригаде, 1-й и 2-й ДНО выделялось по три танка КВ, пять бронемашин БА-10 и пять полуброневиков. Последние были детищем инженеров Ижорского завода, разработавшим проект бронировки грузовиков ГАЗ-АА и ЗИС-5. Броневыми листами толщиной 6–10 мм полностью защищались кабина и двигатель автомашин, а еще два листа ставились вдоль бортов внутри кузова. Ограниченность броневой защиты объясняет наименование «полуброневики». Вооружение полуброневиков составляли 7,62-мм пулеметы ДП или ДТ, установленные в амбразуре в лобовом листе, и пулеметы ДШК, «максима» или ДА на зенитных станках, установленных в кузове. Иногда в кузове устанавливались 45-мм пушки или даже 20-мм автоматические пушки ШВАК на импровизированных станках.

Благодаря опоре на промышленную базу Ленинграда планы формирования танковых батальонов на Северном фронте не остались на бумаге. По состоянию на 27 июля во 2-й и 4-й ДНО и 191-й стрелковой дивизии насчитывалось 79 бронеавтомобилей, большей частью полуброневики.

Приостановка немецкого наступления дала время на восстановление потрепанных соединений и усиление обороны. 90-я стрелковая дивизия, получив пополнение, уже 22 июля выступила для смены училища им. Кирова на позициях на Луге. Под Кингисепп, закончив формирование, прибыла 4-я ДНО.

Однако положение советских войск на Лужском рубеже улучшилось лишь в сравнении с совершенно безнадежной обстановкой времен начала формирования ЛОГ. Основной проблемой была малочисленность потрепанных в боях соединений, которыми была усилена ЛОГ. В 118, 90, 111 и 235-й стрелковых дивизиях имелось лишь по 3000 человек. 4-я ДНО на 5 августа насчитывала всего 4200 человек. Ситуация усугублялась недостатком артиллерии: в 118-й дивизии оставалась всего дюжина 45-мм орудий, в 111-й дивизии — четыре 45-мм орудия и пять полковых орудий, в 235-й дивизии — шесть 45-мм орудий и восемь 76-мм полковых орудий.

23 июля оборонявшиеся на Лужском рубеже войска были разделены на три сектора обороны: Кингисеппский, Лужский и Восточный. Штаб Лужской оперативной группы расформировывался. Три сектора обороны непосредственно подчинялись Северному фронту. В состав Кингисеппского сектора вошли 90, 191 и 118-я стрелковые дивизии, 2-я ДНО, Кингисеппский УР, пехотное училище и бригада ПТО. В состав Лужского сектора вошли: один полк 3-й ДНО, 111, 177 и 235-я стрелковые дивизии, 24-я танковая дивизия, артполк АКУКС, два пулеметно-артиллерийских батальона и стрелково-пулеметное училище. Восточный сектор объединил 1-ю ДНО, горнострелковую бригаду и два пулеметно-артиллерийских батальона.

В то время как советские войска на Лужском рубеже лихорадочно совершенствовали оборону, в Берлине было принято решение о резком усилении группы армий «Север». В дополнении к Директиве № 33, подписанном Гитлером 23 июля 1941 г., санкционировалась передача 3-й танковой группы в подчинение фон Лееба. В дополнении к директиве было сказано:

«Получив в свое подчинение 3-ю танковую группу, группа армий „Север“ будет в состоянии выделить для наступления на Ленинград крупные пехотные силы и избежать израсходования подвижных соединений во фронтальных атаках на труднопроходимой местности»[299].

Это решение, как и решение о приостановке наступления 4-й танковой группы, стало определяющим для развития событий под Ленинградом в августе и начале сентября 1941 г. Его нельзя было ни предугадать, ни вскрыть средствами разведки (будем реалистами).

Эстония.

Здесь самое время остановиться, оставить на время стабилизировавшийся фронт на Лужском рубеже и вернуться к многострадальной 8-й армии. Именно в тот момент, когда интенсивность боев за плацдармы на Луге снизилась, боевые действия в Эстонии резко активизировались.

Мы оставили 8-ю армию в тот момент, когда она отходила с рубежа Западной Двины в Эстонию. В свое время Ф. И. Кузнецов предлагал сдать Эстонию без боя ради того, чтобы сократить фронт и занять более надежные позиции на старой границе. Однако удержание приобретенной в 1940 г. республики обеспечивало базу и простор действиям флота в Финском заливе и на морских коммуникациях Германии со Швецией и Финляндией. Кроме того, Эстония нависала над левым флангом немецкой группировки, наступавшей на Ленинград и Новгород через Псков и Остров. Сдача Эстонии без боя лишала советскую сторону этих важных преимуществ. Кроме того, захват Эстонии выводил группу армий «Север» под Нарву на кратчайшие пути к Ленинграду.

В тот момент, когда на Северный фронт была возложена ответственность за оборону Лужского рубежа, 8-я армия была оставлена в подчинении Северо-Западного фронта. Выше уже упоминался этот эпизод. Штаб только что созданного Северо-Западного направления попытался ликвидировать эту несуразность и передал 8-ю армию в подчинение Северного фронта. 13 июля Жуков одернул командование направления, приказывая отменить приказ о передаче 8-й армии. Одновременно приказывалось ее усилить и активизировать действия армии с целью «оттянуть на нее часть сил с псковско-ленинградского направления».

Однако уже 14 июля Жуков сменил гнев на милость и в очередной директиве Ставки в адрес Ворошилова сделал приписку: «Ваш приказ о передаче 8-й армии и 41-го ск в подчинение Северному фронту утверждается, но Ставка запрещает такие приказы отдавать без предварительной санкции Ставки»[300]. Скорее всего такая смена настроения была связана с началом боев на Лужском рубеже. Вероятно, ранее Генштаб еще лелеял надежду сшить фланги Северо-Западного фронта. После начала боев на подступах к городу Луга и прорыва немецких танков к низовьям реки Луги об этом уже не было и речи.

Согласно оперативной Директиве штаба фронта № 3029 от 14.7.41 года, 8-я армия получила задачу «не допустить дальнейшего продвижения немецких войск в глубь Эстонии, уничтожая их перед передним краем обороны». В таком виде задачу вновь приобретенной штабом М. М. Попова армии трудно назвать словом «активизировать». Тем не менее 8-я армия уже успела произвести впечатление на противника и заявить о себе как об активном противнике. Это удалось сделать за счет ввода в бой 16-й стрелковой дивизии полковника Я. А. Паничкина, до этого занятой на противодесантной обороне побережья. Она была укомплектована практически по штату и в сравнении с другими советскими соединениями в