болит, то живот, то поспать не дадут, то поесть. Но сейчас его кормили и смотрели с сочувствием. Надо пользоваться.

Остальные Ксаресы не протестовали. Голодный следователь – злой следователь. А поест, может, и подобреет.

Риалон тоже себя ждать не заставил. Вошел в кабинет под руку с ослепительной рыжей девушкой.

Именно что ослепительной.

Не была Феола Ксарес такой уж красавицей. Но яркой? Броской! И безусловно, светлой и искристой. Сила обволакивала ее невидимым шлейфом и невольно притягивала чужие взгляды. Хотя и сама по себе девушка хорошенькая. Живая и обаятельная.

– Ритана Феола Ксарес?

– Феола Амадина Ксарес, – улыбнулась девушка. – Сеньор?..

– Сеньор Имануил Эмет Рокелио, – представился ей следователь. – Рад знакомству, жаль, что оно состоялось при таких печальных обстоятельствах.

– Не стоит лицемерить, я деда видела пару раз, и мне плевать, – отмахнулась Феола. – Жив он или умер, меня не касается. Я бы и на похороны не пришла.

– Жестоко! – прошипела Роза.

Феола фыркнула в ее сторону.

– Жестоко издеваться над родней, заставляя плясать вокруг себя, лишая будущего и жизни. А правда по определению не может быть приятной. Патрисио Ксаресу плевать на меня, он родного сына из дома выгнал.

– Он надеялся, что Хулио вернется, – Эктор одобрительно поглядел на девушку. Племянница определенно ему нравилась.

– Ползать ниц и целовать его сапоги? Перебьется.

– Перебился.

– Мне жаль, что вы остались в его власти, – Феола пока не определилась со своим отношением к дяде, надо посмотреть. – Но у вас был выбор.

– Не решился. А там и затянуло.

– Бывает. Итак, зачем я здесь?

– Потому что вы, ритана, упомянуты в завещании вашего деда.

– Я?

– Вы. И ваш отец.

– Забавно. Отца здесь нет, будете вызывать его из колоний или слать письмо?

– Мне и вас хватит, ритана. Мне озвучить завещание, или вы его сами прочитаете?

– С вашего позволения, – Феола протянула руку за листом бумаги.

Нотариус послушно отдал лист. Он-то уловил сразу – ритана Ксарес и этот… тан Риалон, они вместе.

А вот Альба и Карлос этого не уловили.

Карлос расправил плечи, стараясь произвести впечатление на будущую невесту.

Альба послала Амадо призывный и чуточку виноватый взгляд. Может, пока получится вернуться к мужу?

А что такого?

С Патрисио у нее почти ничего не было, а Амадо пока подойдет. Если им выходить в свет, как родителям Карлоса.

Пока… Пока она себе кого поприличнее не присмотрит.

Ах, дорогой, ты же видишь, мне нужно было приглядеть богатую невесту для сына, я готова ради его благополучия на все, но я тебе не изменяла, честно-честно…

А дальше будет видно.

Карлос уж точно мамочке поможет!

Феола читала с отвращением.

Этот… крысиный король… решил, что она – проститутка?! Так, что ли? Ее только деньгами поманить – и она выйдет замуж за… за КОГО?! Этого?!

А, вот он! Память Феолу не подвела. Это тот самый тан Риалон, который сын – и – не – сын Амадо. Как там с усыновлением, неясно, а вот слизень он точно. В мать – или в своего настоящего отца? Женишок нашелся! Сейчас обратно потеряем!

– Тан, а вас это устраивает? – почти прошипела Феола,

– Да, конечно, – расправил худые плечи Карлос.

Амадо выдохнул.

И тут же получил локтем в живот.

Феола промолчала, не желая устраивать сцену при посторонних, но взгляд ее был очень выразителен.

Я тебе еще оторву голову. За то, что сомневаешься во мне.

За то, что даже посмел подумать, предположить… да как ты вообще посмел?!

Амадо ответил виноватым взглядом.

Дорогая, я же следователь, я допускаю – ВСЁ. Вообще всё. Издержки профессии.

Локтем он получил еще раз. Но уже почти не больно.

Ладно уж. Профдеформация – такое дело, Феола вообще шаман. И с этим тоже придется жить.

А потом женщина брезгливо, двумя пальцами за кончик, словно дохлого слизняка, протянула завещание обратно нотариусу.

– Я отказываюсь от этой мерзости. Как это официально оформить?

– ЧТО?! – дуэтом выдохнули трое Ксаресов-деток.

Эктор, Эмилио, Роза… вот уж чего они не ожидали. Да и Альба выпучила глаза. Не сказала ничего по уважительной причине – воздухом подавилась.

– А… у…

Пока она пыталась пропихнуть комок кислорода то ли в себя, то ли из себя, опомнился Карлос.

– Ты… ты одурела?!

Вопль был такой силы, что заколыхался лист завещания в руках нотариуса.

– Потому что не желаю продавать душу? – ехидно уточнила Феола. – Я же правильно понимаю, тан Ксарес собирался мне об этом сказать лично?

Нотариус кивнул.

– Вы угадали, ритана.

– Чего там гадать, нашлись костяшки судьбы, – фыркнула Феола. – На его детей посмотрите, если бы я подчинилась, я бы тоже плясала вокруг старого подонка. Не сомневаюсь, он бы еще раз сорок это завещание поменял.

Нотариус тоже не сомневался.

– Полагаю, ритана, вы правы.

– Вот.

– Но сейчас он уже ничего не поменяет. Вы отказываетесь от очень больших денег. Громадных.

– Насколько громадных?

Список имущества был передан ей в руки.

Феола и его прочитала – чисто из любопытства. И пожала плечами.

– Так как оформлять отказ? Давайте сразу, чтобы два раза не вставать.

– Ты уверена? – тихо спросил Эмилио.

Он уже думал, что все зря. Отцеубийство – страшный грех. А они его взяли на душу… и даже не за деньги? Даром? Вдвойне обидно! Но…

– Конечно, – даже обиделась Феола.

– У меня есть с собой отказ. Форма. Если ритана подождет пару минут, я все сделаю, – кивнул нотариус.

Убийство там, не убийство – дела семейства должны быть в порядке.

Феола протянула ему свои документы.

– Заполняйте отказ, я подпишу.

– Но вы пока еще несовершеннолетняя. У вас только первое совершеннолетие.

Ксаресы опять впали в уныние, но Феола не дала ему расползтись.

– Тан Риалон подпишет, как представитель моего брата. Лоуренсио сейчас в госпитале, он пострадал во время покушения на его высочество. В крайнем случае может подписать его высочество. Родители сейчас в колониях, но они тоже не будут против, – взмахнула рукой Феола. – Не нужна им эта грязь!

Как живой, вспомнился надменный старик, и его глаза – холодные, злые, змеиные. Никогда он ей не простил бы дерзости. А может, и не дерзости. Свободы.

Осознания того, что кто-то с фамилией Ксарес может ему не повиноваться.

Может жить, любить, быть счастливым…

Конечно, Феолу надо было прогнуть, заставить повиноваться. И чем плохо замужество? Особенно если муж ради денег готов на всё. Да и о самой Феоле старик явно так подумал.

Что ж, мы судим о других по себе…

– Девочка, ты осознаешь, от чего отказываешься? – вкрадчиво вступила Альба.

На мужа она внимания не обращала – зачем? Потом она