на всей территории Царской России. Впрочем, Россия и так почти достигла этого результата. Анкета, произведённая советами в 1920 г., установила, что 86 % молодёжи от 12 до 16 лет умели писать и читать. Несомненно, что они обучались грамоте при дореволюционном режиме.

«Царствование императора Николая II (1894–1917) в цифрах и фактах».

Тихон (Георгий Александрович Шевкунов). Митрополит Псковский и Порховский с 2018 года. Настоятель Сретенского монастыря в Москве в 1995–2018 гг. Настоятель московского подворья Псково-Печерского монастыря в 1993–1995 гг.

В 1920 году наркомат просвещения, Наркомпрос, решил поисследовать: а сколько же подростков грамотные? На 1920 год. И с изумлением красные комиссары обнаружили, что процент грамотности среди подростков с 10 до 16 лет 83 %.

Фильм «Гибель империи: российский урок», 2-я серия, 23 марта 2021 г.

Наша постоянный читатель Елена напомнила, что закон об обязательном обучении принят так и не был. Она совершенно права. Редакция сайта istmat.info обратила внимание, что законопроект «О введении всеобщего начального обучения в Российской империи», внесённый в Государственную Думу 20 февраля 1907 года министром народного просвещения Петром фон Кауфманом, Дума одобрила лишь 19 марта 1911 года и передала его в Государственный Совет, где документ успешно похоронили.

Исследование «Грамотность в России» действительно имело место. Только проводило его Центральное статистическое управление, и результаты получились совсем другие. Доля грамотных среди 10—16-летних подростков колебалась в зависимости от региона от 49,7 % до 64,9 %. Скажете, всё равно много? Но есть нюанс: сотрудники ЦСУ, как и статистики Российской империи ранее, считали по Европейским губерниям, без обитателей Зауралья, Закавказья и Средней Азии. Между тем там обитало почти 24 % подданных Николая II, и картина наблюдалась куда менее радужная. Согласно переписи населения 1897 года, доля грамотных кавказцев и сибиряков была меньше среднероссийской почти вдвое, а среднеазиатов более чем вчетверо.

В 1929–1930 годах было сослано 15–20 миллионов кулаков, из которых 10 миллионов погибло

Солженицын Александр Исаевич. Писатель.

Был поток 29—30-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе). Но мужики — народ бессловесный, бесписьменный, ни жалоб не написали, ни мемуаров. С ними и следователи по ночам не корпели, на них и протоколов не тратили — довольно и сельсоветского постановления. Пролился этот поток, всосался в вечную мерзлоту, и даже самые горячие умы о нём почти не вспоминают. Как если бы русскую совесть он даже и не поранил. А между тем не было у Сталина (и у нас с вами) преступления тяжелей.

«Архипелаг ГУЛАГ», 1973 г.

Латынина Юлия Леонидовна. Писатель-фантаст и журналист.

Ссылали кулаков, т. е. лучший генофонд нации. «Говорят, что мы сослали 10 млн человек, — сказал Молотов Феликсу Чуеву. — Это неправда, мы выслали 20 млн» Что произошло с высланными? Цитирую отчёт инструктора Нарымского обкома партии о ситуации на острове Назино, куда в апреле 1931 года отправили кулаков: «На острове не оказалось никаких инструментов, построек, семян, ни крошки продовольствия. Люди начали умирать. Вскоре началось в угрожающих размерах людоедство. Из 6100 человек, прибывших в Томск, к 10 августа осталось в живых 2200». Будем считать, что не три четверти из 20 млн погибли. Будем считать, что погибла только половина, и прибавим к 10 млн умерших от голода 10 млн погибших в Сибири.

«Эхо Москвы», 8 мая 2010 г.

В русской деревне попросту не имелось такого количества кулаков. Согласно статистике, в 1926 году сельское населения СССР составляло 120 миллионов человек, из них не более 5 % относились к так называемым «зажиточным крестьянам» (то есть, не являлись ни бедняками, ни середняками). Таковых насчитывалось 6 миллионов, но даже из них кулаками были признаны далеко не все.

«Я сам лично размечал районы выселения кулаков, — рассказал бывший народный комиссар иностранных дел и глава правительства СССР автору книги «Сто сорок бесед с Молотовым» писателю Феликсу Чуеву. — Выселили 400 тысяч». Молотов ошибается, но на момент разговора с Чуевым ему было хорошо за 80 лет, он не имел доступа к архивам, а скорее всего, имел в виду только глав семейств, без жён, детей, зятьёв и невесток.

Солженицын к архивам тоже изначально доступа не имел, но затем они открылись, однако писатель поправок в свою книгу не внёс. Латынина тоже не соизволила даже посмотреть справку «Сведения о выселенном кулачестве в 1930–1931 гг.», подготовленную отделом по спецпереселенцам Главного управления лагерей. Согласно этому документу, за указанные два года было сослано 381 026 семей (400 тысяч, упомянутых Молотовым!). В них входило 1 803 392 человека, включая жён и детей раскулаченных. Ещё несколько сотен тысяч отправлено в лагеря (В сборнике «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5 томах.1927–1939» говорится о 123 716 осуждённых в феврале-апреле 1930 г[45].).

Продолжали ссылать и позже. Ведущий исследователь демографических аспектов репрессий Виктор Земсков в своей докторской диссертации «Спецпоселенцы в СССР. 1930–1960» пишет о 489 822 спецпоселенцах, прибывших в 1932–1940 гг. из республик, краёв и областей и 767 212 из «организаций», главным образом из лагерей, тюрем и следственных изоляторов[46]. При этом не все сосланные — бывшие кулаки, часть спецпоселенцев из регионов составляли городские жители. Если вычесть их, получится что количество собственно сосланных кулаков Латынина увеличила в 7–8 раз.

Естественно, из менее 3 миллионов отправленных в ссылку и лагеря кулаков, 10 миллионов умереть никак не могли. Здесь Латынина мошенничает сознательно, проецируя количество жертв трагедии на острове Назино на всю Сибирь. (Причём доклад инструктора Нарымского окружкома ВКП(б) В.А. Величко от 22 августа 1933 г. она явно не читала. Иначе бы знала, что там написано о смерти не только 3900 привезённых из Томска, но и ещё примерно 700 ссыльных из других мест).

Даже с учётом столь жутких эпизодов, в целом ссыльнопоселенцев гибло на порядок меньше, чем сочиняет фантастка. В 1930–1931 гг. их количество снизилось на 382 012 человек, но считать их всех умершими нет оснований. За последующие два года умерло 241 355 поселенцев (всего в 1932—40 гг. — 389 521), а сбежало 422 866. Очевидно, похожая картина наблюдалась и в 1930—31 гг. Всего же, с учётом умерших в 1941–1952 гг., расстрелянных или погибших в лагерях, можно говорить о сотнях тысяч смертей, но никак не о 10 миллионах, и даже не об одном. Враньё Латыниной об умерших нужно делить уже не на 7–8, как в случае с количеством сосланных, а как минимум на 18–20. И помнить, что значительная часть ссыльных покинула наш скорбный мир по естественным причинам.

Работающие пенсионеры СССР до середины 1970-х гг. не получали пенсий