кресла и провела рукой по подбородку, задумчиво глядя перед собой. Я вскинул голову и уставился на ее лицо.

— Ей предстоит большая работа, — наконец произнесла Кэтрин, — я прописала ей определенные препараты, которые помогут ей наладить сон и контролировать свои приступы страха. Но они не помогут ей справиться с кошмарами, которые сидят глубоко в ее памяти. Я делаю все, чтобы вытащить ее, Пол, поверь мне.

— Я верю, — обреченно кивнул я головой и провел рукой по своему затылку.

— Я назначила ей в качестве терапии стрельбы. Она должна выбираться в зал, чтобы тренироваться в стрельбе. Я знаю, что она одна из лучших стрелков вашего города. Это говорит о том, что ей это нравится. Мне надо заставить ее почувствовать еще что-то, кроме постоянного ужаса.

— Она чувствовала все, что они с ней делали? — напряженным голосом спросил я. При воспоминании об этом по моему телу поползли мурашки страха и ужаса. Ебаные твари.

— Пол, — сдавленным голосом произнесла Кэтрин, отводя свой взгляд, — я не могу, прости.

Но я уже успел заметить вспышку ужаса в ее глазах. Несмотря на всю свою профессиональную маску, она оставалась девушкой, которая была напугана всем, что произошло с Элизой.

Черт возьми, сука.

— Не отвечай, я уже понял, — я схватил пачку с сигаретами, сунул еще одну в рот и выкурил половину одной затяжкой. Затем вдавил окурок в пепельницу и вскочил на ноги.

— Мне надо идти.

Дикий страх, подпитанный гневом и яростью буквально разрывали меня на части. Если я не выйду в скором времени на ринг, я просто сойду с ума, лишившись остатков своего гребаного рассудка.

Почему все это дерьмо случается с людьми, которое так или иначе что-то значат для меня?

Может, дело во мне?

Я вернулся в центр, когда уже большая часть людей покинула здание. Мои ноги сами понесли меня в сторону полигона. Конечно, это маловероятно, но что, если она сейчас там?

Зал был практически полностью темным, за исключением одной дорожки. Несколько секунд тишины, после чего начали раздаваться выстрелы с таким отчаянием, что я мог уловить его на расстоянии. Элиза снова и снова заряжала пистолет, выпуская полную обойму в мишени. Ее, и без того стройная, фигура, стала еще изящнее. Скулы на ее лице выступали вперед, и мне это не нравилось. Она должна дышать здоровьем, а вместо этого казалось, что может упасть от малейшего дуновения ветра. По щекам Элизы стекали слезы, и она шмыгала носом, часто моргая ресницами, но ни на секунду не прекращая отстреливать патроны.

Я замер в темноте, как хищник, наблюдая за своей жертвой. Я помнил картину в своей голове, которую хотел никогда бы не видеть, но это не отталкивало меня от нее. Несмотря ни на что, Элиза оставалась светлым лучиком, к которому тянулось все мое существование.

Она откинула пистолет с глухим стуком и уперлась ладонями в стол, низко наклонив свою светлую голову. Я видел, как ее плечи сотрясаются рыданиями, и мне хотелось вырвать свое чертово сердце из груди, потому что оно буквально обливалось кровью от той боли, что исходила от сломанного тела Элизы.

— Элиза, — Джимми вышел из-за угла, и протянул к ней руку, дотрагиваясь до ее плеча. Тело Элизы сжалось, после чего она упала на пол и стала отползать в дальний угол, не переставая истошно кричать. Я выскочил вперед и резко схватил Джимми за руку, не давая ему возможности коснуться ее еще раз.

— Не трогай ее, блять, — взревел я, выкручивая ему руку.

— Я понял, понял, отпусти! — закричал он, согнувшись пополам.

Я выпустил его руку и развернулся к Элизе, которая подтянула колени к груди и закрыла голову двумя руками.

— Элиза, — громко позвал я.

Ее крики стихли, но она так и не подняла голову, предпочитая прятаться в углу. Джимми затряс рукой, что-то бормоча себе под нос, в то время, как я медленно сделал шаг в ее направлении.

— Посмотри на меня, Элиза, — произнес я, присаживаясь на корточки.

— Что это было? — Джимми недовольно смотрел на Элизу.

— Вали нахер отсюда, — взревел я, уставившись на его лицо. Джимми выбежал из зала, громко хлопнув дверью за своей спиной. Зал оставался пустым и темным, скрывая сжатое тело Элизы.

Я сел на задницу, и скрестил ноги на полу, не решаясь подвинуться ближе.

— Он ушел, — тихо произнес я.

Элиза осторожно подняла голову, сканируя темное помещение вокруг нас. Под ее глазами залегли темные круги, а щеки казались слишком бледными.

— Что ты здесь делаешь? — так же тихо спросила она.

— То же, что и все остальные, — уклончиво ответил я.

Элиза выпрямила ноги и встала, слегка пошатываясь. Я протянул руку, чтобы помочь ей, но заметил в ее глазах страх, который острым лезвием впился в мою грудь, раздирая ее пополам. Мне пришлось опустить руку и встать на ноги, слегка отступив в сторону.

— Ты стреляешь? — невозмутимо спросил я, словно ничего сейчас не произошло.

— Это один из элементов терапии, — уклончиво произнесла она, дернув своими худыми плечами.

— Как ты? — глупо спросил я. Мне хотелось услышать, что она в порядке, что все будет хорошо.

Но она только неопределенно пожала плечами, отводя глаза в сторону. Я запрокинул голову вверх и шумно выдохнул. Никто не должен чувствовать того, что чувствует в этот момент Элиза. Ее душа медленно угасает, и в этом виноват весь ебучий мир, в котором мы теперь вынуждены жить.

— Мне нужно идти, — пробормотала она и направилась к выходу, осторожно передвигая ногами.

В ее глазах больше не было света, не было искры, которая воспламеняла меня в одно мгновение.

Сейчас ее глаза показывали всю тяжесть мира, упавшую на ее хрупкие плечи. И мне хотелось снять с ее плеч эту ношу, но я не знал, как.

Через пару дней я случайно заметил Уилла, который разговаривал с Элизой в тренировочном зале. Было уже позднее время, и вокруг оставалось все меньше людей, но этот ублюдок решил задержаться, чтобы перекинуться с ней парочкой слов, которые вызывали улыбку на ее лице.