– Аворнис! Аворнис! Ко мне, солдаты! Мы победим этих проклятых мародеров!

– Король Грас! – закричал в ответ солдат, который узнал его голос. Спустя мгновение сотня, тысяча глоток подхватила этот крик. – Король Грас! Ура королю Грасу!

Его люди собрались вокруг него. Но ментеше тоже закричали и начали теснить их так упорно, как могли в этой отливающей красным темноте. Стрела за стрелой свистели у Граса над головой. Если бы лучники имели возможность целиться, король вряд ли бы смог продержаться долго.

В этом хаосе ему понадобилось больше времени на то, чтобы осознать некоторое обстоятельство.

– Их тут не так уж много, – наконец прокричал он. – Бейте их упорнее! Мы можем победить их!

Возможно, магия – Грас считал, что это была магия, – которая позволила ментеше проскользнуть мимо его часовых, не смогла спрятать основную их массу; у Птероклса тоже были проблемы – как замаскировать большое число людей. Так или иначе, набег – разрушительный, опустошающий – был остановлен.

Людям принца Улаша не понадобилось много времени, чтобы самим понять это, так что они без всякого стыда удрали с поля брани. Короткий промежуток времени аворнийцы сражались друг с другом, прежде чем осознали, что враг исчез.

В костры было подброшено побольше дров. Когда они разгорелись, Гирундо махнул рукой Грасу:

– Пора ужинать.

– А я уже было засомневался, сможем ли мы сегодня поужинать, – заметил король.

Гирундо рассмеялся, как будто ментеше не более чем разыграли ловкую шутку с аворнийской армией. У Граса не было настроения смеяться. Он громко позвал:

– Птероклс!

Ему пришлось выкрикнуть имя волшебника несколько раз, прежде чем он получил ответ. Король уже начал бояться, что кочевники убили Птероклса. Никакой колдун не мог спокойно разгуливать со стрелой в горле или со вспоротым животом, а то и вовсе без головы. Наконец Птероклс, прихрамывая, появился в свете костра. В него попала стрела, застряв в бедре. И даже красноватый свет пламени не добавил краски его мертвенно-бледному лицу.

– Ты в порядке? – спросил Грас.

– Как сказать, ваше величество, – ответил волшебник, кусая губы от боли. – Сказать, что эта рана убьет меня? Не скажу. Сказать, что я не хотел бы ее иметь? Это да.

Гирундо усмехнулся:

– Никогда не хотел иметь рану по собственному желанию.

– И я, – согласился Грас. – Пусть лекарь вытащит стрелу и даст тебе опиума от боли. Тебе повезло, что стрела не угодила в сердце.

– Повезло, – Птероклс смаковал слово. Через мгновение он покачал головой: – Если бы мне повезло, она бы не попала в меня.

Грас кивнул.

– Нам всем повезло, что ты почувствовал приближение кочевников. Какой вид заклинания они использовали, чтобы пройти мимо часовых, и можем ли мы быть уверены, что оно не сработает, если они снова попытаются его применить?

– Маскировочное заклинание против часовых, – ответил Птероклс, – маскировочное заклинание против них и усыпляющее заклинание против меня – может быть, против всего лагеря, но я думаю, что только против меня, – так, чтобы мы не узнали, что ментеше здесь, пока не стало бы слишком поздно. Если бы я не выпил лишнюю чашу вина, нас уже не было бы в живых.

– Как так? – удивился Гирундо. – Вино всегда нагоняет на меня сон.

Волшебник слабо улыбнулся:

– Вино тоже нагоняет на меня сон. Но оно также заставляет меня просыпаться среди ночи – что я и сделал, потому что я хотел помочиться, иначе бы меня разорвало. И когда я проснулся...

Гирундо хлопнул в ладоши. Грас был уверен, что впервые слышит, как аплодируют чьему-то мочевому пузырю.

– Стой там. Не двигайся, – велел король Птероклсу и повернулся к своему телохранителю. – Приведи лекаря, пусть посмотрит рану волшебника.

– Да, ваше величество, – солдат поспешно удалился.

– Ты не ответил на вторую часть моего вопроса, – продолжал король. – Можем ли мы быть уверены, что людям Улаша не удастся снова повторить свой обман?

Птероклс покачал головой.

– В этот раз заклинание застало меня врасплох. В следующий раз – не застанет.

– А что насчет других волшебников?

– Я расскажу им, чего следует остерегаться и как поставить защиту.

– Лучше чем ничего, – вздохнул Грас.

Сегодня его армия устояла. А завтра... «Завтра – Пелагония», – подумал он.

Сосия спешила навстречу Ланиусу. Какое-то странное чувство отражалось на ее лице. Неужели она узнала, что он снова развлекался со служанками? Он не хотел еще одной ссоры. Но вместо того чтобы наброситься на Ланиуса с упреками или пытаться ударить его по лицу, Сосия воскликнула:

– Он опять!.. О Ланиус, он опять это делает!

Ланиус знал, что стоит с распахнутым ртом и сильно смахивает при этом на идиота. Но ничего с собой поделать не мог.

– Кто опять? – поинтересовался он. – И что, если не секрет, он делает?

Жена уставилась на него, как будто он должен был бы сразу понять, о чем идет речь.

– Мой брат, – ответила она, нахмурившись. – И он делает... что ты ожидал.

– Ты уверена? – Ланиус тоже нахмурился. Это была очень нежелательная новость. – Орталис снова преследует служанок, хотя Ансер берет его с собой на охоту? Даже несмотря на то, что у него есть жена?

– Нет, нет, нет! – выражение лица Сосии говорило, что она была права с самого начала – ее муж действительно самый настоящий идиот. – Он охотится на Лимозу.

– Ты с ума сошла, – слова сорвались у Ланиуса с языка прежде, чем он подумал о их уместности. Впрочем, похоже, он мало жалел о сказанном, поскольку продолжал: – Я видел ее вчера. Она выглядела такой же счастливой, как котозьян, который поймал ящерицу. Она выглядела – и говорила – так, как всегда, с начала их брака. Она любит твоего брата, Сосия. Она не притворяется. Невозможно быть такой хорошей актрисой. А он на самом деле ездит на охоту. Если бы он охотился на нее, она могла бы пойти к тебе, или ко мне, или к Ансеру и сообщить, нет, кричать об этом. Она так не поступила. У нее нет нужды делать это, да?

– Я не знаю. – Теперь Сосия выглядела смущенной.

– А что именно ты знаешь? И как ты это узнала?

– Я знаю, что на спине у Лимозы есть шрам, такой же шрам... такой же шрам, как и у других девушек Орталиса, – ответила Сосия.

Ланиус снова нахмурился, вспомнив изуродованную спину Кристаты. Глаза жены сказали ему, что она заметила это и также догадалась, что он вспоминает и другие части тела любовницы. Но сейчас Сосию волновало другое, поэтому она продолжила:

– И я знаю, потому что одна служанка случайно проходила мимо, когда Лимоза купалась. Она обычно не позволяет служанкам помогать ей во время купания, что само по себе странно.