– Ну они такими и были. Она не понимала. Но теперь она понимает. По возвращении в столицу я непременно воспользуюсь всеми хорошими идеями – ее и моими – и предприму очередную попытку.

– Хорошо. Ты так и сделаешь, – отозвался Грас – И будь так добр, передай Алее, что я могу встретиться с ней сегодня днем.

– Я передам. Непременно.

Сейчас Грас сомневался в своей дальновидности. Алса была сильной колдуньей – и он выслал ее из столицы. Теперь он пришел в Пелагонию не со своей женой, что было бы нежелательно для всех троих, но с новой любовницей, да еще беременной. Будет неудивительно, если Алса превратит его в тошнотворного таракана...

Самое смешное было в том, что он не любил Элоду. Он никогда ее не любил и никогда не полюбит. Грас наслаждался ею в постели, и все эти плотские утехи когда-нибудь да наскучат. Обычная деревенская девушка, которая стала служанкой в таверне, – и все. Алса же нравилась ему, он восхищался ею задолго до того, как они оказались в одной постели.

Он ждал, чуть более нервничая, чем следовало, расхаживая по комнате по соседству с той, в которой Спицастур поселил его и Элоду. Он не знал, что делает его любовница, и надеялся, что она дремлет.

На пороге появился охранник.

– Ваше величество, колдунья здесь.

Молодец! Он прислуживал Грасу еще во дворце и наверняка был в курсе всех сплетен о короле и Алее. Но то, что он знал, никак не отразилось в его голосе. Грас кивнул:

– Пришли ее сюда.

Алса вошла в комнату медленно и осторожно. Грас увидел, как она двигается и как ее бледное, с тонкими чертами лицо старается показать как можно меньше чувств, и тогда он понял, что женщина волнуется не меньше, чем он.

Она откинула волнистую прядь черных волос со лба.

– Ваше величество. – Ее голос был едва отличим от шепота.

– Здравствуй, Алса, – ответил Грас, и его голос был ненамного громче. – Приятно видеть тебя.

– Приятно видеть и тебя тоже, – проговорила Алса. – Я не была уверена, что это будет приятно, но это так, несмотря ни на что.

– Как поживаешь?

– Этот город – еще большая дыра, чем я полагала, и большинство людей здесь заслуживают порки. Не удивляйся, но мне все равно, когда я вижу, как ментеше жгут наши поля.

О, – Грас поморщился. – Мне жаль. Да, мне на самом деле жаль – из-за всего. Когда мы начинали, я не думал, что это кончится... так.

– Я думала, – холодно заметила Алса. – Я думала, но все равно решила не останавливаться – поэтому отчасти есть и моя вина в том, что это случилось со мной. Отчасти.

Она склонила голову набок и пристально посмотрела на него тем взглядом, который он так болезненно хорошо помнил.

– Ты потом тоже скажешь этой... своей последней женщине, что тебе жаль... из-за всего?

Птероклс предупредил, что она знает про Элоду. Сам ли волшебник сказал ей об этом, или она узнала это при помощи колдовства, или просто – рыночные сплетни? Неважно, как, но король тратил огромное количество времени, чтобы скрыть секреты, особенно свои. Однако Алса знала, ее презрение жгло. Грас ответил резко:

– Надеюсь, что нет. Алса кивнула:

– Да, я верю в это. Ты всегда надеешься, что нет. А когда дела идут неправильно – а они идут неправильно, – ты всегда удивляешься. Ты всегда разочаровываешься. И это никому не приносит добра, не так ли?

– Почему ты пришла сюда? Ругать меня?

– Что ты сделаешь, если я скажу «да»? Отправишь меня в ссылку, в еще более паршивый городишко?

Они уставились друг на друга. Наконец прервав долгое гневное молчание, Грас спросил:

– Ты была рада видеть Птероклса? Лицо Алсы изменилось.

Да, – тихо сказала она. – Да, конечно. Он умный молодой человек. Конечно, время от времени его надо подталкивать – но его ждут великие дела, если... – Она оборвала свою речь.

– Если Низвергнутый не убьет его раньше, – закончил Грас за нее.

– Да. Если. – Колдунья снова кивнула. – Он видел Низвергнутого во сне. Ты знал об этом?

– Это одна из причин, почему я сделал его королевским волшебником пос... – Теперь пришла очередь Граса замолчать. Он не хотел договорить: «После того, как я отослал тебя». – Одна из причин, почему я сделал его своим главным волшебником, – повторил он. – Думаю, это знак того, что Низвергнутый воспринимает его всерьез.

– Честь, без которой я бы обошлась. – Алса поежилась, словно от дуновения холодного ветра, неожиданно залетевшего в теплую маленькую комнату.

С этим нельзя было не согласиться, не важно, как сильна была их ссора. Король спросил:

– Добились ли вы какого-нибудь успеха в заклинаниях, чтобы вылечить рабов? Ее глаза загорелись.

– Да. Он знает некоторые вещи, которые я не могла даже представить себе. И к тому же он обнаружил их таким тяжелым путем. Быть сраженным Низвергнутым... Я бы предпочла видеть сны.

– Я верю тебе. – Грас заколебался. – Все умерло, не так ли? Когда я приехал в Пелагонию, я думал... – Он покачал головой. – Но нет.

– Ты думал обо мне, когда приехал сюда с другой женщиной? – Алса тоже покачала головой. – Ты все еще можешь удивлять меня, ваше величество, даже теперь, когда мне следовало бы быть осмотрительней. Но да, это так же мертво, как этот кусок дерева, – она показала на скамью у окна. – И это было бы так, даже если бы ты не привел ее сюда. Я знаю, какая я дура, – но не настолько, чтобы позволить тебе дважды причинить мне боль, и я благодарю богов за это.

– Я больше не побеспокою тебя ничем, – пробормотал он.

– Я буду общаться с твоим волшебником, – сказала Алса. – Я буду делать все, что смогу, чтобы помочь Аворнису. Но я не думаю, что когда-нибудь захочу снова увидеть тебя.

– Хорошо, – проговорил Грас.

Это было более чем хорошо. Это оказалось огромным облегчением.

Когда бы в город Аворнис ни прибыл курьер с юга, король Ланиус всегда волновался, завидев его. Основной страх касался того, что Грас мог попасть в беду – в руки ментеше. Тогда Ланиус воссел бы на алмазный трон, как полноправный правитель королевства, но само королевство находилось бы под угрозой разрушения. Иногда цена некоторых вещей бывает слишком высокой.

И было еще одно беспокойство, незначительное только по сравнению с первым. До сих пор черногорские пираты держались вдали от аворнийского побережья. Если они высадятся на него, пока Грас занят борьбой с ментеше... Ланиус не знал, что могло бы тогда случиться, но, вне всякого сомнения, это прибавило бы ему не самых радостных хлопот.

Отчеты от Граса приходили регулярно. Его действия против кочевников казались как никогда успешными. И на побережье все было спокойно. Никаких кораблей с высокими мачтами. Никаких пиратов в юбках. Никто не грабил, не жег и не убивал, отвлекая аворнийцев от их кампании против ментеше принца Улаша.