– Представляете, как мне крышу снесло, когда я это прочитал? – спросил Илья, тяжело вздохнув.

– Но ты же не знал, где искать картину, – удивился Макс.

– Не знал, но надеялся узнать! Разве тебя никогда не охватывала золотая лихорадка?

– Вот уж бог миловал, – ответил Макс. – Выходит, что, когда мы были у Тимура, ты уже все знал про картину?

– Про саму картину знал, но не знал, где она. Зато я стал догадываться, что Силуян по-прежнему что-то скрывает, что в подвале он нам всем навешал лапши на уши, и начал его пасти. Когда нас отбили у Тимура, я первым делом попытался с ним поговорить, предложил обменяться информацией.

– Но он тебя послал, – закончила за него Тася.

– Да нет, не он. Меня послала Эльвира – далеко и надолго. Шуганула, как кролика с личного огорода. А Силуян вроде как наводку дал. Я не сразу понял, что он пытается пустить меня по ложному следу.

– А что за наводка? – заинтересовалась Тася.

– Силуян поделился со мной сведениями о том, что будто бы некая реликвия была спрятана в районе Калининграда человеком по фамилии Кранц. А город Зеленоградск в Калининградской области раньше назывался Кранц. К тому же в переводе кранц – венок. Но все это было слишком расплывчато, хотя звучало красиво.

– И как же ты все-таки о картине узнал? – Макс незаметно отодвинулся от Таси подальше. Она невинно посмотрела на него и тоже подвинулась – поближе.

– Да как узнал? Просто. После наших посиделок с Силуяном я попросил знакомых ребят промониторить почту писателя.

– Блин, никогда больше не буду вести личный дневник на компе. Только в тетрадке с ключиком, – проворчала Тася.

Макс злобно зыркнул на нее и снова обратился к Илье:

– И что было в его почте такого интересного?

– Один военный историк провел для Силуяна целое изыскание в архивах. Про некоего Кранца, офицера абвера, которого задержали наши солдаты. Протокол его допроса, справка, что его этапировали в Москву. И еще некая скандальная история о том, как Кранц пытался передать другому немцу картину неизвестного художника. По заключению эксперта, картина не представляла художественной ценности, была писана любителем по фамилии Хиллер. Ее и выбросили на помойку.

– Хиллер? Звучит прямо как…

– Конечно. Подпись А.Hiller – это А.Hitler, именно так фюрер подписывал в молодости свои картины. Краска, видимо, немного смазалась, и букву «T» эксперт прочитал как удвоенную «L». К тому же несчастному эксперту и в голову не могло прийти, что эта картина того самого Гитлера, с которым мы только что воевали.

Короче, я понял одно – Кранцу поручили спрятать картину, и с задачей он не справился. Может, не встретился с теми людьми, которым должен был ее передать. Кроме самой картины, у него с собой были еще какие-то важные бумаги. Вот их-то он и спрятал в могиле аптекаря. А холст кисти фюрера в последний момент закапывать в землю передумал, рискнул взять с собой. Но – финт не удался, и картина из его рук уплыла.

– Тимур про картину не знал, верно? – спросил Макс.

– Нет, не знал, но пытался контролировать рынок и был очень проницателен, наживу чуял за версту. Про «Хорьх» он узнал раньше меня, приехал и осмотрел машину. Видел металлическую коробку, привинченную к раме. Разумеется, с ходу невозможно сообразить, входит ли такая коробка изначально в конструкцию машины или нет. Предложил продавцу некую сумму, тот сказал, что подумает. Тимуру и в голову не приходило, что его могут опередить. Когда я впервые встретился с Виктором, хозяином «Хорьха», тот сразу сказал, что на автомобиль уже есть покупатель. Но я предложил больше, и мы тут же заключили сделку. Ну а дальше вы знаете.

– Поскольку машину купил ты, за тобой установили слежку, – констатировала Тася. – И как только ты встретился с Копейкиным, вас обоих сразу же забрали.

– Тимуру удалось завладеть «Хорьхом», и когда он его снова осмотрел, то сразу понял, что коробка, которую он заметил в прошлый раз, исчезла. Снять ее мог только я, – Илья пожал плечами. – Ее-то он и требовал отдать, пока мы сидели в подвале.

– Но ты не собирался ее отдавать, – покачал головой Макс.

– А когда дорогой Семен Виссарионович Гнутый рассказал бедным узникам про арест шпиона и полотно, которое тот прятал на себе, вся картинка выстроилась, словно пазл, – сказала Тася. – Гнутый ведь даже место указал, где картина до сих пор хранится. И вы с Силуяном мгновенно сделали стойку.

– Это Силуян сделал стойку и вышел на охоту. А я просто следил за ним. Сел ему на хвост. Уж не знаю, как он вычислил, где дача Гнутого…

– Через какую-нибудь ветеранскую организацию, – предположила Тася. – Да уж, Илья, в этой истории ты выглядишь не лучшим образом.

– А что бы ты сделала на моем месте?

– Если бы мы с Максом были друзьями, первым делом рассказала бы ему, – мгновенно ответила та.

Илья развел руками.

– Ну, знаешь, я не подумал. Машина ведь моя, я ее купил, поэтому и документы, найденные в ней, тоже мои. Этика соблюдена.

– Ты как кот Матроскин, – усмехнулась Тася. – Корова моя, значит, и теленок мой.

– Думаешь, я на тебя обиделся из-за того, что ты со мной тайной поделиться не захотел? – спросил Макс, откинувшись на спинку стула и глядя на Илью прищуренными глазами. – Я из-за вранья обиделся. Нагородил с три короба, как будто я идиот…

– Я уже извинился, – сказал Илья.

– Кстати, меня Семен Виссарионович на день рождения пригласил, – неожиданно похвасталась Тася, потребовав у официанта еще кофе и мороженое.

– Меня тоже, – буркнул Макс.

– И охота вам с ним связываться? От него один шум. Ненавижу, когда меня поучают. – Илья не знал, что еще сказать, и явно искал повод уйти. По крайней мере он ерзал на своем стуле, словно тот потихоньку начал накаляться. – Ну, что? Я побегу. Мне по-любому нужно машину перегонять…

– Ну, конечно, раз надо – значит, надо, – согласилась Тася.

Илья поднялся на ноги и махнул рукой:

– Макс, до скорого! Тась, тебе тоже до скорого. – И ехидно добавил: – Вы же теперь вместе. У вас теперь роман!

– Очень смешно, – сказал Макс, провожая Илью глазами. Потом повернулся к Тасе и спросил: – И что это должно означать?

Официант как раз поставил перед ней креманку с тремя шариками мороженого, украшенного сиропом, взбитыми сливками, кусочками шоколада, мармеладными дольками и вафельными трубочками. Тася запустила в это разноцветное великолепие ложку, пошуровала там и засунула в рот огромный кусок сладкого.

– Я просто немного предвосхитила события, – ответила она с набитым ртом.

– Никаких таких событий не будет, даже не надейся, – ответил Макс.

– Конечно, будут! – возразила она. – Ты еще какое-то время покочевряжишься, а потом поймешь, что я лучшая девушка в мире и мы просто СДДД, как говорили герои моего любимого фильма.