Эбби тяжело вздохнула. Один этот вздох уже был достаточно красноречив.

— Я думаю, что он часть этой сети.

Каждое слово давалось ей с болью и мукой.

— Марк? — удивилась Вивьен.

Эбби кивнула. Она смотрела на серое небо, подставив лицо дождю.

— Он хочет уйти из Бейсайда. Говорил о желании уплыть на яхте далеко-далеко. Убежать. Совсем как Аарон перед смертью.

— Думаешь, Марк тоже получал взятки?

— Несколько дней назад он купил парусную лодку. Не просто лодку. Яхту.

— Так он всегда сходил с ума по парусным судам.

— Только эта яхта стоит полмиллиона долларов.

Вивьен молчала.

— И что самое жуткое — он заплатил наличными, — прошептала Эбби.

Архив клиники помещался в подвальном этаже и соседствовал с прозекторской и моргом. Это место было хорошо знакомо каждому врачу Бейсайда. Здесь они расписывались в карточках пациентов, окончивших лечение, здесь же готовили документы на выписку. Сюда стекались результаты анализов. Здесь на диктофон записывались устные распоряжения. В помещении стояли удобные столы и стулья, а поскольку рабочее время врачей могло длиться сутками, архив был открыт с раннего утра до девяти вечера.

Эбби появилась там в шесть вечера. Ее не удивили пустые столы: обеденное время. Только в углу сидел измотанный интерн. Его стол был завален листами с графиками и таблицами.

Чувствуя, как гулко бьется сердце, Эбби подошла к столу дежурного архивариуса.

— Добрый вечер, — улыбнулась она. — По поручению доктора Уэттига я собираю статистику по пациентам, которым пересаживали сердце. Вы бы могли сделать на компьютере выборку из базы данных? Имена и регистрационные номера всех пациентов за последние два года.

— Такие выборки мы делаем по письменному запросу отделения.

— Сейчас уже все ушли домой. Можно, я принесу вам запрос… задним числом? Мне бы хотелось к утру все сделать, а то… вы же знаете Генерала.

Архивариус рассмеялась. Да, она очень хорошо знала требовательного Генерала. Открыв окно поиска, она выстучала: «пересадка сердца». Затем задала годы поиска и нажала клавишу ввода.

Один за одним на экране стали появляться имена и регистрационные номера пациентов. Эбби завороженно смотрела на экран компьютера. Архивариус нажала кнопку «Печать». Через несколько секунд из щели принтера выполз лист со списком. Женщина подала список Эбби.

Двадцать девять имен. Последней в списке была Нина Восс.

— Вы можете принести мне материалы по первым десяти пациентам? — спросила Эбби. — Я бы тогда сразу взялась за работу.

Архивариус ушла в хранилище и вернулась с двумя увесистыми папками.

— Вот вам первые. Сейчас принесу остальные.

Папки с грохотом легли на стол. История болезни каждого пациента, которому пересаживали сердце, обрастала кучей документации, и эти двое не были исключением. Эбби открыла первую папку. Как всегда, титульный лист содержал сведения о пациенте.

Пациента звали Джералд Люрей. Возраст — пятьдесят четыре года. Источник оплаты — частное медицинское страхование. Жил пациент в Вустере, штат Массачусетс. Эбби не знала, насколько достоверны эти сведения, но перенесла все в блокнот с желтыми листами. Она записала дату и время операции, а также имена и фамилии врачей, участвовавших в пересадке: Аарон Леви, Билл Арчер, Фрэнк Цвик, Раджив Мохандас. И Марк. Информации о доноре не было, что не удивило Эбби. Донорская информация всегда хранилась отдельно. Но среди заметок, оставленных медсестрами, нашлась и такая: «0830 — Сообщили, что жатва завершена. Донорское сердце отправлено из Норуолка, Коннектикут. Пациент доставлен в операционную для…»

Эбби записала и эти сведения.

Вскоре архивариус подвезла на тележке еще пять историй болезни и отправилась за остальными.

Эбби работала, забыв о времени. Она ничего не ела и не делала перерывов. Только позвонила Марку предупредить, что домой вернется поздно.

К моменту закрытия архива ее шатало от голода.

По пути домой Эбби заехала в «Макдоналдс», где взяла бигмак, громадную порцию жареной картошки и ванильный коктейль. Ее мозгам был очень нужен холестерол. Она нашла закуток в углу, села и стала есть, одновременно разглядывая посетителей. В такое время сюда заходили перекусить после кино. Парочками сидели подростки. Были здесь и понурого вида холостяки. На Эбби никто не обращал внимания. Она доела картошку и ушла.

Прежде чем завести мотор, Эбби оглядела стоянку. Фургона не было.

Домой она вернулась в четверть одиннадцатого. Марк уже лег, погасив в доме весь свет. Эбби даже обрадовалась: не придется отвечать на вопросы. Быстро раздевшись, она тоже легла, но не прижалась к спящему Марку. Она почти боялась до него дотрагиваться.

Когда Марк вдруг проснулся и потянулся к ней, Эбби одеревенела.

— Я весь вечер по тебе скучал, — прошептал он.

Развернув Эбби к себе, Марк наградил ее долгим многообещающим поцелуем. Он гладил ей талию, потом бедра. Эбби лежала как манекен, не способный ни ответить, ни воспротивиться. Она не открывала глаз. В висках стучало. Марк обнял ее, потом вошел в нее.

«С кем я занимаюсь любовью?» — думала Эбби, сотрясаясь от его толчков.

Его бедра неистово ударяли по ее бедрам.

Потом все кончилось.

— Я люблю тебя, — прошептал Марк.

И только когда он уже видел седьмой сон, Эбби прошептала ответ:

— Я тоже тебя люблю.

Утром, без двадцати восемь, Эбби снова вошла в архив. Несколько врачей шуршали бумагами, готовясь к первому обходу. Эбби запросила еще пять историй болезни. Быстро переписав нужные сведения, она вернула папки архивариусу и ушла.

Полдня она провела в медицинской библиотеке, подбирая статьи для доктора Уэттига. В архив она вернулась лишь после обеда.

Она заказала еще десять историй.

Вивьен расправилась с последним ломтем пиццы. Четвертым по счету. Для Эбби оставалось полной загадкой, куда все это вмещается. Не иначе как в хрупком, почти детском теле китаянки пряталась мощная печь, сжигающая калории. Они уже достаточно долго сидели в закусочной Джанелли, но Эбби смогла проглотить лишь несколько кусочков, и те через силу.

— Значит, Марк до сих пор не знает? — спросила Вивьен, вытирая губы бумажной салфеткой.

— Я пока молчу. Просто боюсь ему рассказывать.

— Как ты выдерживаешь? Живете в одном доме и не разговариваете.

— Мы разговариваем на другие темы. А эту я не трогаю.

Эбби постучала по блокноту с записями. Блокнот она повсюду носила с собой, а дома старалась класть туда, где Марк не нашел бы. Вчера, вернувшись из «Макдоналдса», она спрятала его под диван. Она сама удивлялась, как незаметно привыкла что-то недоговаривать и прятать от Марка. Надолго ли ее хватит?