— Не трогайте ее! Хоть сейчас не трогайте!.. Убирайтесь! Вы и так ей всю жизнь испоганили, из-за вас ее убили, будьте вы про…

Схватив Орейо за горло, Йарра ударил его в зубы, заставляя заткнуться, а потом затылком об пол — раз, другой, — пока Тимар не обмяк. Тяжело дыша, разжал руки, встал. Голова кружилась.

Йарра выбросил из гроба цветы, стряхнул ворох лепестков — оказавшись вдали от амулета, они стремительно истончились и высохли, рассыпались пылью. Шнуровку панталон он оторвал, сдернул их, обнажив покрытые безобразными синяками бедра.

Родинки — маленькой, в форме полумесяца — не было. Боясь ошибиться, он проверил трижды.

— Это не она, Орейо! Не Лира!.. Ты на руки ее посмотри!.. На… Идиот! Что за крестьянку ты притащил в усыпальницу Виоре?!

— У нее шрам… — едва ворочая языком, выговорил Тим.

— На спине, от гвоздя! Он крупнее и ниже, под лопаткой! У Лиры родинка на бедре! А у этой… Светлые боги, Орейо, если она умерла, если я мог ее спасти — и не спас, — я убью тебя!.. Сибилл! — рявкнул граф, стискивая связник, служивший одновременно маяком. — Ко мне, немедленно!

Появившийся маг, округлив глаза, уставился на избитого Тимара, прислонившегося к колонне крипты, на Йарру с рассеченным ухом, на полуголое женское тело, свисающее из гроба.

— Я что-то пропустил, Ваше Сиятельство?

— Это не Лира, — мотнул Йарра головой в сторону саркофага. — Найди мне ее. Что хочешь делай, но найди!.. А ты, — повернулся граф к Тимару, — вели убрать это отсюда!

На лице Сибилла проступила и исчезла чешуя борга.

— Вы уверены, Ваше Сиятельство? В том, что это не ваша женщина? — Маг принюхался, покачал головой. — Араасский мак…

Татуировки Высокого Лорда полыхнули яростью, и рубашка Йарры загорелась. Граф прихлопнул синие языки пламени ладонью и тихо, срываясь на свист, заговорил:

— Я буду честен перед моим гос-сподином…

— Не стоит, Ваше Сиятельство, — поднял ладони Сибилл. — Я понял, это не она, все ищем леди Рэйлиру. Но позвольте напомнить вам — я маг, а не колдун. Мне проще сжечь и заморозить город, чем найти вашу подопечную. Тут ведьма нужна. Или шильда, вроде нее самой.

— Так найди мне ведьму!.. — вспылил Йарра. — Ведьму, колдуна, шамана! Обещай им все, что угодно! Деньги, артефакты, защиту от Паладинов! Драконью кровь!.. Я им своей кровью, кровью Всадника заплачу, если потребуется!

— Тетка Сэли… ведьма… — шевельнулся Тимар. — Если уговорите его…

Ночь,

Великая Степь

Их было четверо, вошедших в юрту.

Рослый костлявый мужчина с белыми волосами снежного волка, с пегой неухоженной бородой и безумным взглядом. Хрупкий хромающий юноша — Кэи слышала, что северные лорды застывают во времени, но впервые увидела это своими глазами.

— Сэли! — обрадовалась женщина племяннику. — О Матерь…

— Тетя, — Сэли опустился на колени, поцеловал руку знахарки. — Мы пришли за помощью.

— Я знаю, — закивала Кэи, и тот, кого духи назвали shiall, изумленно уставился на Пустельгу, расправившую крылья на женской щеке, на мотыльки донника, порхнувшие по ее лбу и скрывшиеся под волосами. — Я сделаю все, что смогу, но он, — указала Кэи на четвертого гостя, — он пусть выйдет.

Четвертый не был человеком. Его кожа шелестела чешуйками, а волосы пахли грозой и злым суховеем. Глаза — яркие, желто-зеленые, почти немигающие — заставляли Пустельгу заходиться беззвучным криком, а когда гость увидел трещотку гремучей змеи, висящую над дымоходом, его верхняя губа приподнялась, обнажая тонкие, как иглы для бисера, клыки.

— Сибилл, выйди, — не глядя, скомандовал беловолосый.

Четвертый гость отвесил насмешливый поклон и растворился в звоне цикад.

— Меня зовут Раду Виоре, я граф Йарра и Главный Советник князя райанов…

Глупый сын Великой Матери, считающий, что громкие имена имеют значение пред Ее взором. Глупый, мятущийся, никогда не знавший покоя. Выбравший право сильного, но еще не осознавший, что одна лишь сила не даст ему желаемого.

— … я заплачу.

— Мне ничего не нужно, — улыбнулась Кэи. — Сядь, Раду из рода Виоре. И ты…

— Тимар из рода Орейо, — подсказал юноша.

— Сэли, — указала знахарка на вышитую кошму.

Разлила в косы[29]ширчой, двумя руками подала гостям. Сама приготовила жаровню и особую смесь трав, села, скрестив ноги, перед очагом. Благословление Предков вынырнуло из ее рукава, сбежало по пальцам тонкими морозными нитями, потянулось к shiall.

— Ты будешь счастлив, Тимар из рода Орейо, — подняла голову Кэи. — Предки принимают тебя и считают достойным.

— Благодарю, — глухо сказал юноша с глазами старика и уткнулся в пиалу.

— Ты мне не веришь, — сдула тонкую косичку знахарка. Пустельга трепетала на ее шее, косила на гостей темным глазом. — Но это не страшно. Просто знай.

Медная жаровня нагрелась, покраснела. Растираемые в порошок травы дымили и вспыхивали, даже не касаясь металла. Взмывали в воздух, плясали золотистыми искрами.

Кэи омыла ладони в глубокой чаше и высушила их над очищающим пламенем, зачерпнула дым полной горстью, затянула песню, вводя себя в транс. В ее голосе слышался клекот орла и жужжание пчел, крик ночной птицы и сотни шорохов, наполняющих степь.

Зрачки ведьмы закатились, оставив пустые белки. По стенам юрты запрыгали тени, которые некому было отбрасывать, и трещотка гадюки вдруг заплясала, загремела, подхваченная порывом ветра. Кошма, на которой сидели мужчины, поднялась, будто кто-то огромный прополз под ней, снова опала. Медная чаша, зазвенев, взмыла в воздух — Йарра едва увернулся, когда она полетела ему в лицо, а где-то над дымоходом хлопнули лишенные перьев крылья.

Сэли перехватил руку потянувшегося к оружию графа и покачал головой.

Ведьма опустилась на четвереньки, перебирая ладонями, закружилась посолонь — медленно, потом все быстрее и быстрее. Визги, шепотки, стоны, гул. Дым над углями — удушливые черные клубы, обтекающие чьи-то фигуры. Щипки и удары — на лице Тимара расцвела пощечина, Сэли скривился от набухающей алым царапины, а на руке Йарры закровил укус, будто сотни игл вонзились ему в предплечье.

— Дай! — неожиданно-сиплый, мужской голос Кэи прорезал юрту. Тени замерли. Воздух стал вязким, тяжелым, будто болотная тина. — Ее вещь!

Вытянув бледную руку вперед, ведьма ползла к мужчинам. Пальцы на ее ладони изгибались, выворачивались, будто разом лишились костей. Длинные косы полностью скрыли лицо, тянулись по шкурам, сливаясь с темнотой.

— ДАЙ!

Раду и Тимар одновременно протянули женские ленты, и даже Сэли сунул руку за пазуху, нащупывая плетенный из шелка, потерянный shialli браслет.