— Ну… — засмущалась Магурэль и с опаской поглядела на меня.

— Я понимаю все риски, — сказала я. — И привыкла рассчитывать на себя. У меня есть работа на Предсказательском факультете…

— Да-да, мы слышали! — оживленно защебетали девчонки.

Про мою работу им явно было тоже интересно поговорить. А я подумала, что как раз хороший момент, чтобы узнать, откуда именно они слышали. То есть — как именно Гадор обеспечил осведомленность «каждой собаки в Академии».

Но тут раздался ехидный и жесткий женский голос — откуда-то с задней парты.

— А я искренне надеюсь, что ее милость не будет использовать свое положение, чтобы получить привилегии на экзаменах и зачетах. Впрочем… ах… это ведь такое искушение… Сможет ли человек устоять перед ним…

Это была высокая и статная блондинка невероятной красоты в широкой юбке, больше подходящей для визита на бал, чем на лекцию. Вокруг строгого лица вились кудряшки, но не могли скрыть… странные уши. Нет, не стереотипно-эльфийские (и, кстати, практически не свойственные местным эльфам). А с длинной-предлинной мочкой и далеко выступающие назад тонкими полукругами.

На мой человеческий вкус эти уши сразу нивелировали всю остальную ее красоту.

Да и стервозное высокомерное выражение лица напрочь отбивало желание любоваться чертами, словно высеченными из камня.

…А аудитория молчала, выжидая, как дальше разовьется конфликтная ситуация. Интересно же, когда на твоих глазах высокомерная красавица пытается поддеть саму жену ректора!

— Это что еще за «самоубийца»? — спросила я у девчонок.

— Ах… Не бери в голову! — махнула рукой Танритень. — Это Маргудария из расы белых остолаев… они не эльфы и не дриады — не поймешь что вообще! Живут там своей общиной обособленно. Смотрят на всех свысока. Обычно у нас не учатся, а вот Маргоша… — моя новая приятельница брезгливо скорчила нос. — Видишь ли, богатая вдова. Я так понимаю, — Танритенька понизила голос, искоса поглядывая на высокомерную красотку, — она заставила мужа написать на нее завещание, а потом «отправила» на войну. Он и не вернулся… Вроде все по закону, но камбезика под подушкой не утаишь! Про нее пошли слухи. И чтобы спастись от них, она собрала свои денежки и поехала учиться в Академию. И тут ни с кем не дружит толком, почти все расы для нее — низшие. Но мы точно знаем, что…

Я так увлеклась рассказом Танритень, что даже забыла о необходимости ответить этой остолайке-остолопке что-нибудь остроумное, ставящее на место.

Стерпеть подобное пренебрежение она, похоже, не могла.

— Ваша милость соизволит что-нибудь ответить? — просто исходя на яд, произнесла она.

Я небрежно обернулась в ее сторону.

— Подождите, моей милости слишком интересно, чтобы отвлекаться. Приберитесь пока — а то ядом весь пол закапали! Моей человеческой милости это неприятно!

Аудитория грянул одним дружным смехом.

А высокомерная «самоубийца» сошла с лица и, сжимая кулаки, отступила к заднему ряду. Села там, явно мечтая залезть под парту. Но… гордость не позволила! А на достойный ответ интеллекта не хватило, удовлетворенно подумала я.

— …Так и что там? Что вы знаете? — заговорщицким тоном спросила я у девчонок.

— Мы знаем, что она тут ищет себе нового мужа. Из преподавателей… не людей. Эльфа из самых благородных. Ну или… дракона, драконы даже у них — высшая раса. У нее, видимо, отлаженная методика как мужчин на тот свет отправлять… — понизив голос, закончила Танритенька.

— Да подождите, девушки! — рассмеялась я. — Может, вы о ней слишком плохо думаете. Вот это все про первого мужа… откуда информация?

— Ну как откуда? — удивилась Магурэль. — Некоторые дриады с ней общались … их она совсем уж низшей расой не считает. Ну и пришли к выводам…

—Вот! К выводам пришли сами! На основание того, что она рассказала, а она вряд ли рассказала вам, что отправила на смерть своего муженька, чтобы денежки получить! Наверняка рассказывала про слухи только, а слухи ведь и верно могут быть ложными… — заметила я.

Эта Маргоша, как назвали ее девчонки, явно не слишком умна, раз полезла в прямой конфликт со мной. И это как раз говорит о том, что вряд ли она могла так тонко подстроить смерть своего мужа. Да и как можно напрямую подстроить гибель на войне? Вот подстраховаться через завещание — это понятно… И даже правильно, наверное, в мире, где женщины с легкостью могут оказаться без средств к существованию из-за ужасного «семейного кодекса».

В общем, я и сама поразилась своей доброте в отношении стервозной девке. Наверное, по сравнению с угрозой целому миру ее выходка казалась такой… смешной и невинной.

— Об этом мы не подумали, кстати, — ответила Танритень, и мы все, как по команде, бросили взгляд на белокурую стервозину, сидевшую на задней парте тише воды, ниже травы. Словно хотели оценить реальную степень ее вероломства.

И тут… знакомые неприятные мурашки побежали по спине. Я замерла. Картинки замельтешили перед глазами, закрыли внутренний взор. И очень быстро выстраивались в понятную, четкую мозаику…

— Стойте! — воскликнула я, и раздвигая руками девчонок, кинулась через всю аудиторию к несчастной стервозине.

Пусть все думают, что я с придурью. Но я не могу это просто так оставить! Да, я, знаете, попаданка с Земли. У меня есть гуманистические представления! Я никому смерти не желаю!

Маргоша уставилась на меня со смесью ужаса и недоумения, когда я подбежала. Видимо, решила, что я пришла ее бить.

Магией, а то и кулаком.

Но признать свой страх, конечно, не могла…

— Что угодно вашей милости? — сжав зубы и скривив красивые полные губы, едко произнесла она.

— Послушайте, отринем соперничество и кофликт… — тихо произнесла я, склоняясь ближе к ее ужасному уху. — Я должна вам кое-что тебе сказать… Кое-что важное! Очень! Без свидетелей! Выслушай меня, пожалуйста! Это серьезно!

— И что же такое? — громко произнесла девица. Может, даже надеялась взять реванш. — Ваша милость чего-то смущается? Ах… какая незадача. Я же в состоянии выслушать все что угодно при любых свидетелях! — встала и гордо задрала подбородок.

Дура!

Ну как хочешь! Я тоже, знаешь ли, в состоянии говорить при свидетелях.

— Послушай, Маргудария, — как можно более миролюбиво и спокойно, но громко произнесла я. — Тебе следует извиниться передо мной и другими… кого ты подначивала и обижала. Срочно. Хотя бы немного… ну хоть формально!

— Извиниться? Зачем это?! И за что?! — вновь скривила губы она.

— Да потому что иначе… сегодня вечером ты умрешь! — вырвалась у меня простая и прямая фраза.

Слишком прямая.

Стервозина слегка побледнела, но, тут же взяла себя в руки, встала и ехидно произнесла: