– Вампир вон там, – сказал Фельгор, а потом махнул направо, где виднелась баржа-таверна. Над крутобоким корпусом высились несколько ярусов наспех сооруженных комнат. На каменной табличке было написано: «ХЛЕБ, ЯЙЦА, МЯСО». – А вот тут можно подкрепиться перед встречей с этой кровожадной гадиной. Я вот-вот умру от голода.

– Неплохое предложение, – сказал Роуэн. – Если честно, я и сам не прочь поесть.

Бершад задумался. У него тоже было пусто в животе. Он посмотрел на Виру, и та неохотно кивнула.

– Ладно. Тогда позавтракаем и отправимся к вампиру.

В барже-таверне было сумрачно. Пахло опилками и водорослями. Посетители сидели за столами, пили из глиняных кувшинов и жадно поглощали хлеб, яйца и мясо. Бершад с остальными протолкались сквозь толпу в самый конец помещения, к замызганной барной стойке, где нашлось местечко для Альфонсо. Бершад кивком подозвал подавальщика и спросил по-баларски:

– Сколько? – Он указал на соседний стол, где стояла тарелка еды и кувшин вина.

– За еду три коралла, за вино – один, – ответил подавальщик, коренастый тип с толстой шеей и громадными волосатыми ручищами.

У Бершада не было кораллов, и он понятия не имел об их ценности. Он вытащил из Йонмаровой сумы два серебряника и положил на стойку:

– Четыре порции всего.

Подавальщик сгреб монеты и ушел, а через пару минут вернулся с едой, вином и сдачей – целой пригоршней кораллов.

– Меня сильно обсчитали? – спросил он Фельгора.

– Тебе лучше не знать.

Бершад пожал плечами и начал есть. Остальные накинулись на еду и глотали не жуя. Когда тарелка опустела, Бершад хлебнул вина из кувшина. Вино было теплым, прозрачным и отдавало рисом. Бершаду очень хотелось выпить все до дна, но он сдержался. Он снова подозвал подавальщика, положил на стол серебряник и спросил:

– Ты знаешь Таггарстанского вампира?

Фельгор хотел было что-то сказать, но Вира гневно зыркнула на него.

– И где ж таких драконьеров берут? – удивленно спросил подавальщик.

– Далеко отсюда.

– Оно и видно, – фыркнул подавальщик. – Потому что в Таггарстане вампира знают все. А еще знают, что он не любит, когда о нем расспрашивают.

– Ну, я человек невежественный и рисковый, – улыбнулся Бершад, выкладывая еще два серебряника, и уточнил: – Он сейчас вот там, на черном корабле?

– Ага.

– А как с ним увидеться?

Подавальщик запустил грязные пальцы в сальные волосы:

– Увидеться с вампиром можно, только если вампир сам того захочет. Допивай свое вино и проваливай.

Бершад отсыпал еще пять серебряников:

– А как он выглядит?

Подавальщик уставился на серебряные монеты, как на ядовитых пауков, потом вздохнул и подобрал их со стойки.

– Кожа бледная, как кость, глаза красные. Его клинок молниеносен и убивает любопытных. А потом вампир их съедает.

У Бершада зашевелились волосы на затылке.

– Вергун.

– Кто-кто? – переспросил подавальщик.

– Ты говоришь о человеке по имени Валлен Вергун, – сказал Бершад.

– Ну да, Вампир Вергун. Ты ешь его еду и пьешь его вино.

Бершад залпом осушил кувшин, сжимая его побелевшими пальцами:

– Мне надо с ним поговорить. Немедленно.

Подавальщик расхохотался:

– Поговорить с вампиром ты сможешь, если залез в долги, а расплатиться нечем. Или если начнешь буянить в его заведении. Только предупреждаю, разговор тебе не понравится.

– Понятно.

Бершад выхватил из-за пояса кинжал и ткнул рукоятью в лицо подавальщика. Нос хрустнул, хлынула кровь, и подавальщик сполз по стене на пол.

– Ступай скажи Валлену Вергуну, что в его заведении буянит Бершад Безупречный.

Альмира, Незатопимая Гавань

Оранжевое сияние закатного солнца заливало замок Мальграв и Незатопимую Гавань. Эшлин готовилась к коронации. Со двора замка доносились голоса сотен людей и запах моря. Альмирские бароны ждали свою королеву.

Наряд Эшлин – длинный отрез черного шелка, пятью витками обвивавший грудь и руки, – складывался в замысловатый узор треугольных разрезов и четких складок ткани. Черные волосы Эшлин, уложенные высокими шпилями, ониксовой короной вздымались над головой.

– Западные бароны прибыли? – спросила Эшлин кастеляна, робко вошедшего в ее опочивальню.

Эшлин весь день не выходила на крепостные стены, потому что служанки вот уже пять часов делали ей прическу.

– Да, прибыли, королева. Пятьдесят баронов из долины Горгоны, а то и больше. Они остановились в особняке Седара Уоллеса и ждут тебя в замковом дворе вместе с остальными.

Наконец-то.

– А сколько с ними воинов? – спросила Эшлин.

– Прошу прощения, королева?

– Сколько воинов прибыло с западными баронами?

Кастелян сверился с записями. Замялся.

– Королева, здесь отмечены только бароны. Они въехали в город без воинов.

Очень странно. Может быть, бароны торопились к коронации? Но Эшлин знала, что вполне возможно и другое. Уоллес обещал прислать своих людей в срок. А вдруг этого не произошло? По какой причине?

– Пригласи ко мне Хайден и Сосоне, – сказала она кастеляну.

Вдовы вошли в опочивальню – обе в черных доспехах и простых масках из акульей шкуры, оставлявших открытыми только глаза.

– Седар Уоллес не привел в город своих воинов. Приехали только его вассалы, бароны из горгонской долины, – сказала Эшлин. – Что-то не так.

– Наверное, он что-то задумал, – проворчала Хайден.

– Сейчас самое удобное время бросить мне вызов. Если меня убьют до официальной коронации, Уоллес захватит власть.

– Но для этого он должен привести в город своих воинов.

– Не обязательно, – вздохнула Эшлин. – В замок их не пустят, а мои гвардейцы охраняют город. Даже численное превосходство не даст Уоллесу никаких преимуществ. А вот если его войско осталось за городом, то контролировать его я не смогу. Разумеется, сегодня в замок приглашены все бароны, Уоллес это знает.

Эшлин прикусила губу и задумалась. Можно немедленно арестовать Уоллеса, но тогда возмутятся его вассалы и, возможно, поднимут мятеж. Вспыхнет гражданская война, чего нельзя было допустить. До летнего солнцеворота оставалось совсем немного времени.

– Королева, – сказала Сосоне, – если тебе грозит опасность, коронацию лучше отложить.