Взгляд скользнул по сопутствующей заметке на полях:

«…даже тесные экономические связи не стали тормозом… Никакие задабривания и улучшения уровня жизни не прекратят движения за независимость в странах Прибалтики. Только периодические и показательные порки. Сила и страх. Либо… не следует ли заранее принять меры, чтобы когда “господа почти европейцы”, таки “сделав ручкой” “русским свиньям”, выходя из состава СССР, выходили бы с абсолютно голой задницей!?»

– Ну, надо ж! – эмоционально воскликнул Андропов.

«А мне этот парень начинает нравиться! Даже несмотря на то что он так упорно гнёт к распаду страны. И зуб перестал болеть! Так, так. Что тут у него дальше? Карты! Карта Украины до 1917 года, без выхода к морю. И карта Казахстана с прирезанными назад частями административно-территориальных образований Оренбургской, Астраханской областей… вплоть до… Ох! Это что ж он? Выхватил целый кус до Байконура с 20-километровой зоной отчуждения! Ещё и с приписочкой: “по просьбам трудящихся!”

Это у него такие шутки-юмора? Ха… Ещё бы и рожицу хохочущую пририсовал».

Юрий Владимирович нажал на кнопку селектора. Вызванный помощник вошёл без стука, замерев в ожидании.

– Как допрос курьера?

Невозмутимость помощника на мгновение переродилась в недоумение.

«Не знает», – понял Андропов.

– Сходи, проверь. И скажи, чтобы на него не особо давили. И… может, чаю?

Стакан чаю материализовался почти сразу.

Автоматически помешивая ложечкой, Юрий Владимирович рассматривал старую карту Российской империи, пестреющую лоскутами губерний.

«Всё это паническое перекраивание границ республик, что предлагает лейтенант-особист, имеет смысл лишь как предварительная полумера. Своего рода перестраховка. Страну мы поделим на… примерно 40 экономических регионов, сиречь губерний. И вот тогда! Если вдруг всё-таки случится подобная катастрофа и найдётся ещё один алкаш ЕБН[50]. И какие-нибудь любители нэзалэжности с прибалтийским или другим акцентом вдруг объявят о желании отделиться… Хорошо! Но только в последних республиканских границах. То бишь – с той самой “голой жопой”».

Чай кончился, и захотелось ещё. Как будто взбодрился. Или настроение слегка поднялось, словно найдя решение по выходу из ситуации.

«В конце концов, ещё ничего не случилось, и мы ещё повоюем! А ведь с новым административным делением название “СССР” будет не актуальным. Может, и есть смысл вернуть что-то похожее? Россия! Российская Федерация. И главное, укладывается в легенду крейсера-пришельца! Не было проигрыша в “холодной войне”. Не было развала державы. Произошла структурная реформация государства, а с нею и изменение названия».

Андропов понимал, что утечки информации не избежать. Американцам уже что-то известно. В каких подробностях и как глубоко они копну́ли, выяснится довольно скоро – на уровне разведок наверняка будут сделаны намёки, а то и предложения.

Но ясно, что, сколько ни строй кордоны, ни натягивай колючей проволоки-КПП, утечка начнётся от самой Камрани, пока крейсер будет ремонтироваться, до Владивостока и далее.

Не считая, как выяснилось, толпы́ предателей (взгляд на соответствующую папку), не питая иллюзий, что это только выявленные сволочи. А сколько ещё так и не всплывших?

Однако хочешь спрятать дерево – спрячь его в лесу! Поэтому следует!

Андропов встал из-за стола – снова захотелось «двигать армиями», как он это с усмешкой иногда обзывал. Сделал пару шагов туда-обратно – на большее его физического порыва не хватило.

«Засы́пать шпионский, политический и журналистский мир ворохом мифов, дезы, выдумок. Сфабриковать сонмы сюжетов и версий, до самых невообразимых, чтобы под этой нереальной кучей спрятать настоящую правду. И там чёрт ногу сломит, где настоящее, а где легенда. Тем более, надеюсь, что нашими стараниями вся эта жуткая история “будущего” и станет лишь больным вымыслом. Воспоминанием в головах экипажа и футуристической фантазией вот в этих документах».

В небе проревел самолёт, оборвав сверхзвуком воздух. Проследив за удаляющейся машиной, Терентьев перевёл взгляд на носовую оконечность крейсера, где красовался новенький советский гюйс.

Все нужные флаги по ходу дела передали «вертушками» с «Минска» ещё в пути. Чтобы не нервировать непонятными российскими триколорами «случайных прохожих», супостата, да и краснофлотцев в Камрани.

«Дошёл, дотащился, дохлюпал!.. Казалось бы – вот только совсем недавно… и вечность назад… снялись с бочки, вышли в Баренцево. И теперь уже здесь».

Терентьев с высоты мостика осмотрел корабль, по-прежнему где-то обгорелый, местами покорёженный, уже частично подлатанный и подкрашенный.

По палубе сновали фигурки матросов, продолжая наводить марафет. Стояла жара, но боцман заставил всех быть одетыми по форме, не допуская никаких вольностей – ожидали прибытия Горшкова.

«Даже одичать не успели, зато навоевались».

* * *

Движение в конвое вокруг «Петра» создали, конечно, знатное. Прикрывали крейсер на воде, под и над…

«Яки» постоянно «висели» в воздухе, даже ночью. И вечно голодные на «налёт» пилоты «вертикалок» однозначно обеспечили себе повышение классности[51]. Правда, без аварии не обошлось.

Всё прошло на глазах – на коротком взлёте самолёт неожиданно просел, ударился колёсами об ограничительный брус, провалившись от среза палубы до воды.

С минуту лётчик пытался вытянуть машину – «як», зависнув, медленно шёл над самыми волнами в фонтане брызг, пока прущий прежним курсом «Минск» не «надавил» ему на хвост. Пилот еле успел катапультироваться.

Мелочь эскорта – МРК (малые ракетные корабли) рассыпались в охранении, серыми угрюмыми «утюжками» резали воду на максимальном удалении в 200 кабельтов.

Дальним эшелоном противолодочной обороны служили «камовы», поддерживая непрерывный ПЛ-поиск.

Где-то на глубине таились советские подлодки – акустики «Петра» регулярно «ловили» переговоры эскорта по беспроводной подводной ВЧ-связи.

Это не значит, что охранение было идеально и избыточно плотно. Море широко, глубоко, а небо так и вовсе бездонно. И амеры вполне могли подловить, найти прореху. Что они иногда и проделывали, срываясь в провокационный бросок авиацией. Ударные самолёты, словно обозначив удар (как в спарринге), быстро откатывали – понимали, что если прилетит ответка, мало не покажется.

Да и «камовы» – нет-нет да пеленговали на краю периметра шумы винтов субмарин противника и, предупреждая (имели разрешение), подкидывали в сторонке глубинные бомбы, нервируя американских подводников.