– И люди станут одним целым?

Он покачал головой.

– Нет, но уже настоящим обществом, а не той хренью, что называется обществом сейчас. Когда ничего не скроешь, тогда и преступничать никто не сможет, иначе влетит сразу и сполна. Народ не власть – миндальничать не будет. Врежет так врежет. Ладно, пойдем отсюда. Нужно как-то правдоподобно объяснять такую странную перестрелку. Но сперва купим тебе рубашку.

От склада, где должна была состояться встреча с осведомителем, до магазина ехали пару минут, всего пару кварталов, он припарковал автомобиль прямо перед входом и буркнул:

– Не отставай, пробудем недолго.

– Слушаюсь, – ответил я.

Он взглянул с подозрением, потом кивнул:

– Ты прав, я хоть и младший детектив, но по должности постарше тебя.

– Закон и порядок, – ответил я.

Он бросил косой взгляд, но я выгляжу серьезно, всегда говорю правильные вещи, и его лицо слегка потеплело.

– Закон и порядок, мы на одной стороне, хоть еще и не знаю, что ты за такое.

В таких огромных складах, именуемых магазинами, я еще не бывал, покорно шел рядом с Шерлоком, копируя его движения, а он провел меня в большой отдел, как он сказал, одежный, с ходу велел продавщице принести дюжину рубашек вот на этого орла.

Девушка смерила меня взглядом, и через минуту принесла целый ворох на плечиках.

– Вот. Точно по его фигуре. На такую приятно мерить.

– Проверим, – буркнул Шерлок. – Крабоид, заходи сюда… Не боись, там никто не укусит, это примерочная.

Он вошел следом, придирчиво смотрел как я снял продырявленную рубашку, зачем-то потыкал в мой живот пальцами. Я успел сделать его мягче, но что-то его все равно насторожило, покачал головой.

– Да, пресс у тебя еще тот… Что, угадала размер?.. В самом деле хорош! Лады, берем.

Девушка ждала в сторонке. Шерлок сказал повелительно:

– Берем!

– Какую? – уточнила продавщица.

– Все, – ответил Шерлок. – Они же одного размера?

Она довольно заулыбалась.

– Люблю, когда покупают мужчины!.. Да еще такие статные. У вас всегда все лихо и красиво.

– Мы такие, – подтвердил Шерлок. – Брюки в соседнем отделе?

– Я сама принесу, – вызвалась девушка. – С вами работать одно удовольствие!

– Прекрасно, – сказал Шерлок. – Тогда я и заходить к нему не буду. Сами ему примерьте.

Девушка польщенно улыбнулась.

– Я бы «за», но нам запрещено входить в кабинки, когда там клиент. Видеонаблюдение не спит…

Когда она отправилась в соседний отдел, Шерлок сказал тихо:

– Штанишки должны быть подогнаны по фигуре, а то у тебя… с кого-то снял? Нет-нет, лучше, не говори.

Брюки, называемые джинсами, купили две пары, после чего Шерлок потащил меня в отдел обуви.

– Ноги у тебя какого размера?

Я в замешательстве посмотрел на свои ноги.

– Размера? Ну ты же видишь…

Он пояснил в нетерпении:

– Кроссовки, что на тебе, какой номер?

– Не знаю, – ответил я честно. – Мне любой подходит.

Он посмотрел в удивлении, уже раскрыл рот, намереваясь что-то сказать, но мощно захлопнул, смолчал, только взгляд стал острее, а когда пришли в нужное место, почти весело сказал такой ж молоденькой, как и в первом отделе, продавщице:

– Девушка, принесите нам «адидасы». Нет, «рибок» не надо, вы знаете почему. Это оскорбительно, а вот «адидас» таких фокусов себе не позволял к нашему великому мужскому удовольствию.

Женщина заулыбалась, что-то поняв, неведомое мне.

– Какой размер?

Он взглянул на меня и ответил несколько замедленно:

– От тридцать девятого до сорок пятого.

Она вскинула брови, но ушла, двигая задом из стороны в сторону, что здесь служит неким призывным сигналом.

Шерлок кивнул мне на низенькую лавочку. Я послушно сел, в картонных коробках, что принесла вернувшаяся женщина, оказались новенькие кроссовки. Я по требованию Шерлока начал примерять, и с каждой сменой обуви его брови поднимались все выше и выше.

– И что? – спросил он шепотом. – Все подходят?.. Все точно по ноге?

Я ответил в растерянности:

– А как должно?

Он подумал, сказал женщине:

– Берем сорок четвертый. Одевай, а свои брось вот в ту корзину…

Женщина унесла остальную обувь, а он мне сказал тихо:

– С твоей фигурой стыдно носить тридцать девятый. Сорок пятый в самый раз, но в сорок четвертом будешь казаться интеллигентнее. Ничего не понял?.. Это неважно, жизнь вся непонятная, пойдем.

Он расплатился карточкой, это я уже понял, мы вышли, он пробормотал:

– Хотел бы и я подгоняться под обувь и одежду, а то всегда где-то трет или давит. Тебе точно не жмет?

– Ничуть, – заверил я.

Все же он чуть повеселел, словно заплатив за меня, уже снял с себя часть долга, о котором говорил, а я смутно начал понимать, что в этом случае долг – забота о прочих членах стаи. Так же заботятся друг о друге волки, а еще больше муравьи, первые разумные существа на этой планете.

Устраиваясь за рулем, он проговорил в задумчивости:

– Надо бы тебя на рентген… Вдруг у тебя внутри атомная бомба?

– Зачем она мне? – спросил я в замешательстве.

Он двинул плечами.

– Я детектив, должен подозревать всех. Такая как бы нехорошая, но нужная профессия.

– А вот Марианна доверяет, – напомнил я.

Он поморщился.

– Марианна… Да, она старший детектив, а я младший, но женщины заточены оберегать семью, а мужчины – племя. Ты не угроза ее семье, а вот нашему человеческому племени… еще непонятно. Потому подозреваю тебя я, а не Марианна.

– А почему Марианна старше? Командуешь везде ты!

Он фыркнул.

– Уступка феминизму. Для общественности и отчетности. Все врут и прикидываются, на этом держится мир. Разница только в том, что на верхах вранье зовется дипломатией, а в низах брехней, но чаще еще крепче.

– Ничего не понял, – ответил я честно.

– Не только ты, – заверил он. – Пристегнись, съездим еще в одно местечко… Не против?

– Я тебе доверяю, – сообщил я.

Он посмотрел хмуро и с прежним подозрением.

– А я вот как бы сомневаюсь. Будем выяснять. Профессия такая, я ж говорил. Я почти ученый, понял?.. Только самого первого ранга.