– А сам ты, Крабоид, куда хотел бы попасть?

– Попасть?.. – переспросил я. – Камнем? Из пистолета?

Шерлок вздохнул, а она терпеливо пояснила:

– Где бы хотел побывать?.. В кафе, на улице, в парке, на реке, а может, вообще на Луне или Марсе?

– На Луне или Марсе?.. – повторил я. – А зачем? Там нет ничего интересного. Только пыль и камни.

– Но люди стремятся!

Я ответил равнодушно:

– Пыль и камни. Интересно только здесь, среди людей.

Она переглянулась с Шерлоком, спросила совсем сладеньким голоском:

– А среди людей, где бы хотел оказаться?

Шерлок пробормотал:

– Может, среди правительства?

– Нет, – ответил я. – Крякожабер самый интересный из тех людей, которых знаю. Он не из правительства?

Шерлок смолчал, а Марианна сказала с воодушевлением:

– Так это просто!.. Я и сама хотела заглянуть к нему.

– Гм, – сказал Шерлок, – а как насчет…

– Она не ревнует, – заявила Марианна.

– Она ни к кому не ревнует, – уточнил Шерлок, – но если вцепится в кого…

– Крякожабер меня не волнует, – заявила Марианна. – Как и я его тоже. Бабетта уже поняла. Мне самой лучше кого-нибудь попроще и попримитивнее. Вроде тебя. Но ты занят, да и я не спешу. Крабоид, я сейчас звякну Крякожаберу, и если он нас примет, то поедем и побываем у него, хорошо?

– Хорошо, – ответил я. – Крякожабер – это хорошо.

– И вообще все хорошо, – сказал Шерлок медленно и не сводя с меня взгляда, – все так хорошо, что голова кругом от щастя, и как бы вот так сбоку тоже ничо, хотя и в перспективе, как рисовал Леонардо…

Шерлок по-прежнему почти не сводит с меня взгляда. Не догадывается, что могу видеть со всех сторон и любой точкой своего нынешнего тела, но, когда поднимаю взгляд, он улыбается и говорит со мной веселым и дружелюбным голосом.

Пока я думал, как дать понять ему, что я не враг, над нами раздался медленный и такой раскатистый голос, словно ударялся о края стремительно расширяющейся вселенной и возвращался ко мне, могучий и властный:

– Пора…

Я пугливо взглянул на Марианну и Шерлока. Не сразу и сообразил, что голос звучит то ли во мне, то ли в таком диапазоне, который они не воспринимают.

Я ответил мысленно:

– Я только-только…

– В малом мире все быстрее, – напомнил голос. – Сам знаешь…

Я промолчал, знаю.

И потому Вселенная спешит решить проблему до того, как она станет проблемой.

– Еще немного, – попросил я. – Они слабые и беспомощные. Вся органическая жизнь держится, как здесь говорят, чудом. Существует вопреки всяким расчетам и реальным возможностям. Могут сгинуть сами прямо сейчас! Еще до того, как вмешаюсь…

– Лучше вмешайся, – произнес голос. – Их нет в Плане. Возможно, эта флуктуация пространства исчезнет сама, как ты полагаешь, но надежнее исправить. Чтобы не пошло дальше.

Я подумал, что хотя Вселенная все видит и слышит через меня, но еще не успевает ничего понять, потому что даже на ее скоростях, которые люди называют сверхсветовыми, пройдут тысячи лет, пока оформится понимание, что я увидел, осознал и что посоветовал.

– Да, – ответил я твердо. – Вселенная превыше всего!

И хотя я выдал несколько переиначенный лозунг человеков, что употребляют его частенько, только вместо «Вселенная» подставляют свои ценности, я ощутил, что тот Большой Я молча согласился.

Ощущение огромности ушло, я перевел дыхание и с удивлением ощутил, что в самом деле задерживал как бы дыхание, хотя пока еще не привык к этому инстинктивному действию приматов и прочих существ.

Не могу понять, чем может угрожать человек Вселенной. Начинаю сомневаться, так ли понял, но этот зов во мне силен, идет не из пространства, а изнутри меня, так как заложен во мне еще до моей трансформации из материи этой планеты.

Но человек, если и сможет чем-то угрожать, хотя все еще не понимаю такое, то через миллиарды земных лет, а это значит, у меня нет острой необходимости приступать к ликвидации человечества и всей биологической жизни на планете, а потом и самой планеты вот прямо сегодня, сейчас…

Надо понять, это даст те необходимые знания, которые позволят предотвращать другие возникающие пятна плесени… если, конечно, такое уникальное совпадение повторится где-то еще во Вселенной.

Не знаю, что лучше. С одной стороны – Вселенная, что медленно и поступательно развивается вся сразу, с другой – мельчайший атом во Вселенной, назвавший себя биологической жизнью, что начал развиваться изолированно.

Вроде бы нет причины колебаться, все говорит в пользу развития Вселенной. Но эта так называемая биологическая, что возникла только что, меньше миллиарда лет по их исчислению, выказывает взрывной рост. Если верна хоть часть того, что эта жизнь говорит о сингулярности, у Вселенной в самом деле есть повод для тревоги…

Шерлок посмотрел на меня очень внимательно, я видел вопрос в его взгляде, покачал головой.

– Ничего не вспомнил.

Он чуть раздвинул губы в улыбке, но взгляд оставался настороженным.

– У тебя был вид, будто с кем-то разговариваешь. Мысленно. В самом деле ничего не вспомнил?..

– Нет, – ответил я. – Зато многому научился. Это просто здорово!

Марианна бросила в сторону Шерлока беглый взгляд.

– Крабоид, колись!.. Ты с Марса или с Венеры?

Шерлок сказал солидно:

– Там нет жизни. Ученые не врут.

– А они там были? – возразила Марианна. – А вдруг на другой стороне прячутся?..

– Если прячутся, – возразил Шерлок, – нам бояться нечего.

– А вдруг Крабоид прилетел за помощью? Только по дороге головой стукнулся о Луну, вот и забыл, зачем прилетел.

– Покажи ему сиськи, – предложил Шерлок. – Сразу вспомнит. Сиськи – лучшее средство от всего на свете. И для всего тоже.

– Инопланетян не существует, – напомнил я. – Люди единственные. Во Вселенной семьсот триллионов галактик, – согласился я, – но биологическая жизнь только здесь. Тем интересна…

Он посмотрел на меня несколько странно.

– Интересна?

– Опасна, – пояснил я. – И непонятна.

Марианна вздохнула и устремила взгляд на бегущую под колеса дорогу, а Шерлок сказал уверенно:

– Во Вселенной сотни миллионов и миллиардов сверхцивилизаций, как говорят ученые, но почему никто не прилетает?..

– Некому, – сообщил я. – Даже бактерий нет.

Он пробормотал:

– Че, правда? А как же ты тогда?