— Двое, сын и дочь, — с гордостью ответилаЗоя. — А у вас, мистер Хирш? — Она задала этот вопрос из вежливости итут же поймала на себе довольный взгляд Аксель. Он ей явно нравился, Хирш жепроявлял недвусмысленный интерес к Зое. — У вас тоже есть дети?

— Нет. — Он улыбнулся и с сожалением покачалголовой. — Я не был женат, и у меня нет детей. Все времени не хватало.Последние двадцать лет я создавал собственный бизнес. Большинство моихродственников работают на меня. В прошлом году мой отец отошел от дел, да имать, боюсь, уже не та. Мать считает, что если я не женился до сорока лет, то унее не осталось почти никакой надежды. Раньше-то она ужасно ко мне с этим приставала:женись да женись. Я у нее — единственный сын, единственный ребенок, и ей быхотелось десятерых внуков.

Зоя задумчиво улыбнулась, вспомнив свои детские разговоры сМашей о том, сколько они хотели иметь детей. Ей хотелось шестерых, а Маше —четверых или пятерых, но ни у одной из них жизнь не сложилась так, как онирассчитывали.

— Еще женитесь и порадуете ее двойняшками.

Саймон Хирш сделал вид, что поперхнулся вином, а затемвесело посмотрел на нее.

— Надо будет сказать ей это, но боюсь, она снова начнетна меня давить.

В это время им принесли еду: кнели — Аксель и перепела —Зое. Хирш же заказал себе бифштекс, извинившись за свой американский вкус.

— Могу ли я, милые дамы, спросить вас о ваших покупкахили это коммерческая тайна?

Зоя улыбнулась и переглянулась с Аксель, которая пребывала впрекрасном настроении.

— Нам нечего скрывать от вас, мистер Хирш, разве чтозаказ на пальто. — Все трое рассмеялись, после чего Зоя рассказала Хиршуоб их покупках. И прежде всего о свитерах от Скьяпарелли.

— Ее новая модель пуловера — просто сенсация, — нескрывая своего восхищения, сказала Зоя. — А туфли, которые мы сегоднязаказали у Диора, просто прелесть.

— Надо будет зайти на все это посмотреть… А вы купиличто-нибудь у Эльзы из ее новой коллекции «Розовый сюрприз»? — Хиршу оченьпонравился этот цвет, он собирался использовать его в своих изделиях, и егоинтересовало Зоино мнение.

— Я еще своего мнения не составила. Не покажется ли«Розовый сюрприз» нашим клиентам слишком броским?

— Мне кажется, он будет выглядеть великолепно.

Зоя улыбнулась. Странно, что этот сильный, кряжистыймужчина, больше похожий на футболиста, обсуждает модели Эльзы Скьяпарелли изткани «Розовый сюрприз»; впрочем, его пальто были самыми лучшими в Штатах, унего был наметанный взгляд на моду и цвет, и он знал, что делает.

— Мой отец был портным, — пояснил Хирш, — иего отец тоже. Он и основал «Хирш и компания» со своими двумя братьями в НижнемИст-Сайде. Они шили костюмы и пальто своим знакомым, а потом про них узнали наСедьмой авеню и стали заказывать одежду в «Хирш и компания». Но мой отец послалих куда подальше… — Он виновато взглянул на Зою, но та слушала с такиминтересом, что не обратила внимания на грубое выражение.

— Он перебрался на Седьмую авеню и открыл собственноеателье, а когда я стал там работать, я перевернул все с ног на голову с помощьютого, что называется модой. Несколько раз мы с отцом ужасно ссорились из-заэтого, но, когда мои дядья ушли на пенсию, я сделал все по-своему, закупиланглийскую шерсть такого цвета, что папаша чуть не взвыл от ужаса. Затем мыстали шить и женские пальто и за последние десять лет многого добились как разв том, с чего, по-моему, надо было начинать. Сейчас все идет прекрасно,особенно теперь, когда отец отошел от дел, а я привожу новые модели из Парижа.

— Интересная история, мистер Хирш, — подала голосАксель. Это была типичная история удачливого американскогопредпринимателя. — Ваши пальто великолепны. Они у нас хорошо идут.

— Очень приятно. — Хирш улыбнулся; он чувствовалсебя на своем месте. Он имел огромный успех, причем достиг всего почти водиночку. — Мой отец постоянно твердил, что я погублю дело. Теперь-то, напенсии, он старается показать, что его больше ничто не интересует. Но, когдаменя нет, мои портные и закройщики рассказывают, что он все вынюхивает иразглядывает в мастерских. — Зою рассмешила нарисованная имкартина. — А вы, графиня… извините, Зоя… как вы попали к Аксель?

— Это долгая история, — засмеялась она, чувствуясебя с ним удивительно легко. Затем Зоя вновь стала серьезной. — Мы всепотеряли во время кризиса. — Она не скрывала, что с ней произошло. —Внезапно мы остались без средств, наши два дома пришлось продать, а такжемебель, наряды и меха, даже фарфор. — Она впервые говорила об этом вприсутствии Аксель, однако смущения не испытывала. — У меня на рукахосталось двое детей, и не было работы. Во время войны я танцевала здесь, вПариже, в труппе дягилевского балета, потом еще в одной балетной труппе, но в1929 году мне было без малого тридцать лет — многовато, чтобы снова статьбалериной. — Зоя со смущенной улыбкой посмотрела на них обоих. Дальнейшеебыло для Аксель полным сюрпризом. — Я попыталась поступить в труппуЗигфельда, но ему нужны были высокие женщины, и я пошла танцевать в варьете. —У Аксель от удивления широко раскрылись глаза, а Саймон Хирш смотрел на нее снескрываемым уважением. Немногие женщины так смело шагнули из богатства внищету, немногие признались бы, что танцевали в варьете. — Это, должнобыть, поразило вас, Аксель. Никто не знает об этом, даже мои дети. Это былоужасно. Я проработала в варьете полтора года, я ненавидела свою работу, и вот…однажды ночью, — ее глаза до сих пор увлажнялись, когда она вспоминала обэтом, — когда я была на работе, в доме начался пожар, и я чуть не потеряласвоих детей. Дети для меня — все, и я поняла, что больше никогда не смогуоставить их одних. Поэтому я собрала все оставшиеся вещи, переехала вгостиницу, одолжила сто долларов и вот… постучалась в дверь к Аксель. Не думаю,чтобы она догадывалась, в каком отчаянии я тогда находилась, — она сблагодарностью взглянула на свою подругу, которая была вне себя отуслышанного, — и мне очень повезло, что Аксель взяла меня. С тех пор яработаю у нее и надеюсь, что буду с ней всегда. — Она улыбнулась, неподозревая даже, насколько ее рассказ тронул их обоих, особенно Саймона: «И онижили счастливо до самой смерти…»

— Вот так история! — Хирш смотрел на нее снескрываемым изумлением, а Аксель незаметно вытирала глаза кружевным платочком.

— Почему вы ничего не сказали мне тогда?

— Я боялась, что вы не возьмете меня. Я готова была навсе, чтобы получить эту работу. Я даже указала вам свой титул, чего, конечно, виной ситуации никогда бы не сделала. Если б я выступала в варьете, мне быкричали: «Браво, графиня!» и свистели, а кто-нибудь выкрикивал бы из-за кулис:«Это наша собственная графиня!» — Все трое засмеялись, и веселее всех Зоя.

Только Аксель знала, как бы отзывались о Зое, если б узнали,что графиня Юсупова танцевала в варьете. — У каждого своя судьба. Во времявойны здесь, в Париже, некоторые наши друзья ловили голубей в парке и ели их.