Саймон подумал о том, сколько ей всего пришлось пережить.Революция нанесла ей жестокий удар, вся ее семья погибла. Нет, это не простоженщина в красивом розовом льняном костюме. Это нечто большее.

Ему хотелось поскорее поближе узнать ее. После обеда,пролетевшего так быстро, он подвез их в отель «Ритц» по дороге на встречу спредставителем французской фабрики, где он собирался заказать кое-какие новыеткани.

Он пожал руку Зое, когда она вышла из машины, и долго ивнимательно смотрел ей вслед, думая, какая же она удивительная женщина. Теперьему хотелось знать о ней все: как ей удалось бежать из России, как она смоглавыжить, какой ее любимый цвет, как зовут ее собаку, чего она больше всегобоялась в детстве. За какие-нибудь два часа он понял, что влюбился в женщину,женщину своей мечты. Он сорок лет искал ее, но сегодня, в Париже, в трехтысячах миль от дома, он ее нашел.

.. Как ни грустно это было сознавать, но пребывание их вПариже заканчивалось. Они хорошо провели время, а в последний вечер поужинали вресторане «Кордон Бле» и пешком вернулись в отель, где Аксель посоветовала Зоехорошенько выспаться и поблагодарила ее за оказанную помощь в подборе осенней коллекциидля салона. Она все еще находилась под впечатлением от рассказа Зои в ресторане«Георг V» и еще больше уважала ее за мужество.

С Хиршем они больше не встречались. Зоя не знала даже, уехалли он. Она оставила ему записку, в которой поблагодарила за ленч и пожелалаудачи, а потом они были очень заняты, заканчивая свои собственные дела. Онизакупили еще кое-какие головные уборы и кое-что из ювелирных украшений уШанель, а в последний день Зоя пошла за покупками для детей.

Она подыскала красное платье, которое хотелось Саше, аНиколаю купила красивую куртку и пальто, несколько книг на французском языке,на котором он прекрасно говорил, и маленькие золотые часы от Картье, которыенапоминали ей часы Клейтона. Саше она купила красивую французскую куклу и изящныймаленький золотой браслет. Когда все вещи были уложены и наутро надо быловыезжать в Гавр, Зоя после долгих колебаний решила пойти на полуночнуюпасхальную службу в православный собор Святого Александра Невского. Решение этодалось ей с трудом, последний раз она ходила в собор с Клейтоном, княземВладимиром и Евгенией Петровной. Но Зоя знала, что не сможет уехать из Парижа,не сходив туда еще раз. Казалось, какая-то частица ее все еще оставалась там иона никогда не освободится, если не вернется туда еще раз. На родину ей пути небыло, Санкт-Петербург давно был для нее потерян, но Зоя должна былаприкоснуться к этой последней частице своей прежней жизни, почувствовать ее впоследний раз перед тем, как она вернется в Нью-Йорк к своим детям.

Она пожелала Аксель спокойной ночи и в половине двенадцатоговышла на улицу и села в такси. Она назвала водителю адрес на улице Дарю, и,когда увидела собор, у нее перехватило дыхание… Он был такой же, как раньше…ничего не изменилось с той далекой ночи в канун Рождества, когда она пришлатуда с бабушкой и Клейтоном.

Служба была столь же прекрасной, как и прежде.

Зоя молилась вместе с другими русскими, пела и тихо плакала,снова и снова вспоминая всех тех, кого ей так не хватало, — она ощущала ихприсутствие рядом с собой. В эти минуты ее охватила печаль, но и странноеумиротворение; наблюдая за тихо переговаривающимися, идущими к выходу людьми,она внезапно увидела знакомое лицо, — правда, очень постаревшее, но онаузнала: это была дочь князя Владимира Елена.

Зоя не заговорила с ней, когда та прошла мимо, и, медленноспустившись вниз по ступеням, с улыбкой посмотрела на ночное небо, желая имвсем добра — душам, которые когда-то были частью ее жизни. Она взяла такси ивернулась в гостиницу, внезапно почувствовав себя постаревшей, а когда легла впостель, разрыдалась, но это были чистые слезы печали, которую залечило время ио которой теперь она вспоминала лишь изредка.

Утром Зоя и Аксель доехали на поезде до Гавра и поднялись наборт «Куин Мэри». В Америку они возвращались в тех же самых каютах, и Зоявспоминала, как садилась на пароход «Париж» с Клейтоном.

— Вы сегодня так печальны… — Голос, раздавшийся рядом сней, заставил ее вздрогнуть, и, обернувшись, Зоя увидела Саймона, с нежностьюсмотревшего на нее. На палубе Зоя была одна: Аксель раскладывала в каюте вещи.Зоя посмотрела на Хирша, смущенно улыбаясь. Его волосы развевались на ветру, ион выглядел еще более сильным, чем раньше.

— Просто задумалась… воспоминания нахлынули.

— У вас была интересная жизнь, мне кажется, даженамного интереснее, чем вы рассказали нам в ресторане.

— Теперь это уже не имеет значения. — Зоя смотрелана море, не глядя на Хирша, а ему хотелось коснуться ее руки, заставить ееулыбнуться, сделать так, чтобы она почувствовала себя счастливой и молодой. Вэти минуты у нее был такой серьезный, даже мрачный вид. — Прошлое важнолишь тогда, мистер Хирш, когда оно влияет на настоящее. Мне было трудновернуться сюда, но я рада, что сделала это… Париж для меня полон воспоминаний.

Он кивнул, ему хотелось знать о ее жизни все, абсолютно все.

— Должно быть, во время войны во Франции жизнь былатрудной. Я тоже хотел пойти воевать, но отец не пустил меня. В конце концов явсе же записался в армию, но повоевать не успел, так и не уехал из Штатов. Потомкупил фабрику в Джорджии. Текстильную. — Хирш печально улыбнулся. —Всю жизнь только тряпками и торгую. — Его глаза снова сталисерьезными. — Вам, вероятно, тяжело жилось здесь?

— Да. Но все же наша судьба сложилась легче, чем судьбатех, кто остался в России. — И Зоя подумала о Маше и обо всех остальных.Хирш же боялся проявить излишнее любопытство, он не хотел отрывать ее отвоспоминаний, в этот момент она казалась ему такой красивой… — Все это теперьневажно. Ваша поездка была удачной?

— О да! А ваша?

— Великолепной. Мне кажется, Аксель довольна тем, чтомы закупили. — Зоя сделала движение, чтобы уйти, но он испытал остроежелание прижать ее к себе, не отпускать…

— Вы не поужинаете со мной сегодня вечером?

— Я должна спросить у Аксель, какие у нее планы.

Большое спасибо, я скажу ей о вашем приглашении. — Зояхотела дать ему понять, что она не свободна. Он ей очень нравился, но это-то ивызывало у нее смутную тревогу. В его глазах она видела настойчивость, пожатиеего руки было таким сильным, таким властным. Когда палуба качнулась и онподхватил ее под руку, ей захотелось вдруг вырваться, оказать емусопротивление, в этот момент Зоя пожалела даже, что они очутились на одномпароходе. Они слишком часто виделись… Но когда она передала Аксель егоприглашение, та пришла в восторг.

— Принимаем без всяких отговорок. Я сама напишу емузаписку.

Она так и сделала, а потом, к ужасу Зои, буквально впоследний момент заявила, что ее укачало, — и Зоя осталась в рестораненаедине с Хиршем, чего ей совсем не хотелось.