Жаль только, не удалось получить подкрепление от пана Лисовского. Этот полководец снискал себе славу обилием насилий и грабежей, а вот при виде Скопина-Шуйского его войско разбежалось…

Надо дать сигнал к атаке.

Воевода граф Михаил в это время допрашивал Марию Мнишек. Красивая пани утратила свою гордость. Она отчаянно умоляла сохранить ей жизнь и не пытать.

Скопин-Шуйский пообещал:

— Расскажешь нам все добровольно — избегнешь кнута, огня и смерти. Тебя ждет монастырь — грехи будешь отмаливать!

Мария что-то испугано пробурчала в знак благодарности.

Но дальше чинить допрос стало некогда, войско Сигизмунда пошло на штурм. Скопин-Шуйский возглавил оборону.

Стрельцы в редутах хладнокровно смотрели, как к ним приближается противник. Они ждали команды. Немцы шли тяжело, пригибаясь под тяжестью своих доспехов.

Вот они вышли на убойную позицию. Алексей Сотников поднял сигнальный флажок. Стоящий справа сигнальщик повторил это движение, за ним следующий. Послышались оглушительные залпы. Мушкеты с близкого расстояния обливали свинцом немецких наемников.

Стрельцы вели огонь с помощниками, почти не делая пауз, Тяжелые немцы стали падать: пули находили уязвимые места в их доспехах. Некоторые уцелевшие пехотинцы старались вскарабкаться на редут, но их встречали мужики ударами удлиненных кос и рогатин.

За пехотой двигалась кавалерия, но и ей был подготовлен подарочек в виде прямых попаданий из орудий и прицельный огонь из мушкетов. Падали пехотинцы, падали покалеченные кавалеристы.

Алексей Сотников и Скопин-Шуйский управляли войском флажками и командами.

Скопин-Шуйский удовлетворенно потирал руки:

— Дюже хорошо бьют мои соколики! Врагам мало не покажется!

Хотя атака поляков явно захлебывалась, отступить для них означало проиграть русским не только это сражение, но и всю войну. Наступать — погибнуть в бою, но иметь хоть какой-то шанс. И король Сигизмунд бросил в бой дополнительные резервы. В том числе полк французских улан. Нарядная конница вошла в место соприкосновения с разбитыми пехотными полками там, где польские пехотинцы и кавалеристы вперемежку с иноземными наемниками уже образовали груду из трупов.

Сигизмунд отчаянно ревел:

— Принесите мне победу! Любой ценой! Иначе я вас всех повелю казнить!

Но военные Боги вновь были за русских. Потери польского войска только росли, кавалеристам прорваться не удавалось. Ветер сносил дым от пороха и развивал пышные гривы коней полка уланов и польской шляхетской кавалерии. А орудия снова грохочут, пушки стреляют, воины падают.

Алексей Сотников рвался помахать саблей, но Скопин-Шуйский поручил ему следить за сигнальщиками. Сверху парил воздушный шар, сравнительно новое, но эффективное средство проведения разведки. С шара докладывали о том, какие резервы пустил в ход польский король.

Скопин-Шуйский был уверен, что Сигизмунд не остановится пока не перебьет всех своих подданных и многочисленную наемную рать.

Незадействованный пока непосредственно в сражении Алексей Сотников решил спеть:

Натиск ляхов постепенно иссякал. Но Скопин-Шуйский все выжидал. Его стрельцы успешно били воинов Сигизмунда. И не было смысла торопить события. Атака на редуты не просто захлебнулась — она истекла кровью. Ляхи застряли: ни взад, ни вперед! Буквально по трупам они карабкались, чтобы попасть под удары топоров и секир крепких мужиков или сильных русских ратников.

Лошади испугано шарахались, пытаясь перескочить через горы кровавых тел. Цунами польского войска разбился о скалы русской обороны. И не было никаких шансов у ляхов нанести существенный урон неприятелю.

Алексей Сотников увидел прорвавшегося командира французских кавалеристов и не выдержал, вскочил в седло, помчался навстречу упитанному высокорослому противнику.

Взмах копья неприятеля, Алексей уворачивается, сокращает расстояние и вонзает меч в уязвимое место между шеей и массивными наплечниками. Громадный воин с грохотом валится на землю.

Алексей улыбнулся:

— А ведь верно — большие шкафы громко падают!

Гибель командира французских наемников внесла еще больше растерянности в ряды ляхов. Будь Сигизмунд более искушенным полководцем, он отказался бы от атаки редутов. А так этот натиск принес очередное горе полякам и их союзникам.

Скопин-Шуйский выбрал момент, когда силы противника были на исходе, и дал команду к атаке. В бой пошло мужицкое ополчение, а с флангов ударила русская кавалерия. Не выдержав натиска, войско Сигизмунда хлынуло в повальное бегство. Во главе с самим польским королем. Он так сек своего любимого белого коня, что едва не загнал породистого скакуна.

А русское войско бросилось преследовать удирающих ляхов. Это была стремительная погоня! Конница противника, имеющая накануне битвы небольшой перевес, сейчас отчаянно удирала. Пехота то же, но ей повезло меньше. С амуницией далеко не убежишь! А вот у кавалеристов были хорошие кони.

Преследование шло яростно. Алексей мчался на огненно-рыжем скакуне, поначалу поражая пехотинцев, но потом их не осталось на пути. А он продолжил преследование вместе с другими войнами.

Алексей скакал в надежде догнать и поразить кого-нибудь. Интересная мысль пришла к нему: почему его все-таки забросили именно в смутное время? Во вторую мировую было бы ближе, но и там он многое сумел бы сделать. И там у него были бы неплохие перспективы, а миллионы жизней оказались бы сохранены.

Еще лучше, если бы попаданство случилось до начала войны. Впрочем Сталин! Стал бы он слушать его или отправил бы в лагеря?

Нет, он и здесь внес существенную лепту в ход войны. Освобождение Руси состоялась быстрее и с меньшими жертвами, чем в реальной истории. А жить здесь явно лучше и спокойней, чем в сталинском Союзе. Так что следует поблагодарить Богов за правильный выбор эпохи!