chitay-knigi.com » Историческая проза » 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД. От оперуполномоченного до заместителя министра - Юрий Богданов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 173
Перейти на страницу:

Поскольку к новой волне репрессий опять подключились партократы, то с их подачи часто «арестовывали и расстреливали целыми семьями, в числе которых шли совершенно неграмотные женщины, несовершеннолетние, даже беременные, и всех, как шпионов, подводили под расстрел без всяких материалов, только потому, что они — националы» [Л.40].

«Операция прикрытия» подразумевала осуществление более жёсткого контроля и за иностранными гражданами, официально прибывавшими в Советский Союз. В этих целях акционерное общество «Интурист» на основании постановления СНК СССР от 17 апреля 1938 года было передано в ведение НКВД СССР и подчинено его административно-хозяйственному управлению. Интересно, что в сов. секретном циркуляре НКВД СССР № 165сс от 16 августа 1938 года было записано, что о переходе местных отделений и представительств «Интуриста» в ведение НКВД «должны знать только заведующие местными отделениями этой организации и «вопрос о переходе Интуриста в ведение НКВД разглашению не подлежит». Поскольку принадлежность туристической компании к ведомству, занимавшемуся совсем иной деятельностью, выглядела не очень вразумительной, то через полтора месяца, которые понадобились НКВД, чтобы нашпиговать АО «Интурист» своими акционерами, в соответствии с приказом НКВД СССР № 00641 от 29 сентября 1938 года эта фирма в структуре НКВД объявлялась «больше не значившейся».

К этой же международной теме относился и арест всех специалистов, побывавших за границей на учёбе, стажировке, разработке проектов, закупке оборудования и т. п., а потому имевших возможность сохранить нежелательные личные каналы связи с иностранными гражданами. Редкое исключение здесь составил, может, упоминавшийся в главе 14 муж моей тёти по маминой линии Ершов Сергей Прохорович, который находился в США в течение 18 месяцев в связи с разработкой проекта Челябинского тракторного завода, но почему-то (в том числе и к его великому удивлению) за решётку не попал. Большинство его товарищей по американской командировке было арестовано.

В марте 1938 года состоялся последний публичный процесс. На скамье подсудимых находились Бухарин, Рыков, Раковский, Ягода, Крестинский, Розенгольц, Чернов, Икра-мов, Ходжаев, Шарантович, Гринько и Зеленский. Причём Бухарин в ходе следствия и суда всё ещё на что-то надеялся, из тюрьмы неоднократно писал Сталину, просил его не уничтожать, а выслать за границу, чтобы сделать из него анти-Троцкого. Однако на этом процессе обвинения прозвучали куда более серьёзные, чем на предыдущих: вредительство, организация кулацких восстаний, голодомор и др. Основанием для этого явилась полученная к этому времени крайне важная информация. Во-первых, в декабре 1937 года советской разведке за рубежом удалось выкрасть часть архива Троцкого, который в 1929 году при содействии Бухарина и попустительстве ОГПУ «бесу перманентной мировой революции» удалось вывезти с собой при выдворении его с территории СССР. Во-вторых, трём высокопоставленным подсудимым удалось купить себе жизни за счёт откровенного сообщения следствию всех известных им сведений. Перед январским процессом 1937 года это сделали Радек и Сокольников, перед данным, мартовским 1938 года, разговорился (в основном на французском языке) Раковский. Эти фигуранты были причастны к делам высшей зарубежной закулисы, а потому знали очень много: истинную подоплёку революции, Гражданской войны, кровавого террора, голодомора, планов уничтожения СССР и прочих тёмных деяний. Их откровения не были включены в материалы открытых процессов, но позволили Сталину более точно установить, чьими ставленниками являлись Троцкий, Свердлов, Бухарин и другие деятели ленинской (точнее, троцкистской) гвардии. Со слов Радека, Сокольникова и Раковского стало понятно, кто и как подставлял Россию, сокрушал её, разворовывал и продолжал подрывные акции в настоящее время.

Понятно, что Сталин не мог обнародовать открывшуюся ему информацию. Признать, что большевиков привела к власти мировая закулиса, включавшая зарубежные правительства, банкиров и спецслужбы, означало бы нанести сокрушительный удар по партии и Советской власти. Это было чревато разбродом в умах и новыми смутами. Впрочем, Сталин не сомневался, что Советская власть является более прогрессивной и справедливой по сравнению с царской и своей практической деятельностью старался доказать это [Л.8].

За два с половиной месяца отловить всех потенциальных шпионов, причисленных к опасным национальностям, не удалось, и репрессии вместе с «Операцией прикрытия» продлились до осени. Только 17 ноября 1938 года Молотов и Сталин подписали совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое положило конец санкционированному произволу и беспределу. В постановлении отмечались «крупные недостатки и извращения в работе органов НКВД». В связи с этим глава карательных органов Ежов, по его просьбе, 24 ноября 1938 года был освобождён от занимаемой должности. На следующий день наркомом внутренних дел СССР назначили Л.П. Берию[1], являвшегося с 22 августа 1938 года первым зам. наркома [Л.29].

Глава 16. Следственные дела 1938 года

В 1938 году с 1 февраля Лужский оперсектор, объединявший 5 районов, возглавил старший лейтенант гб Антонов. Вернувшийся после лечения (и промывания мозгов начальником УНКВД ЛО) Богданов приступил к своей основной работе в райотделении фактически с июня 1938 года. Одновременно он продолжал оставаться заместителем (а при отсутствии своего шефа и исполняющим обязанности) начальника оперсектора с правом подписи.

Из следственных дел упомянутого года представляется возможным наиболее полно рассмотреть материалы по обвинению студентов Лужского педагогического техникума А.К. Арбейтера, И.И. Дрикита, К.А. Тамберга и А.К. Ямбурга (все латыши по национальности, граждане СССР) в антисоветской агитации в составе группы соучастников.

Управление НКВД ЛО направило в Лужское райотделение материалы в виде копий протоколов допросов о том, что в Ленинградском Латвийском педагогическом техникуме была вскрыта антисоветская националистическая организация, руководители которой арестованы. В своих показаниях эти руководители в качестве соучастников назвали и фамилии перечисленных выше 4 студентов, которые после закрытия Латвийского техникума были направлены в Лугу, чтобы продолжить там образование в местном педагогическом училище. Предлагалось установить перечисленных лиц, арестовать и привлечь к ответственности, что и было выполнено в июне 1938 года.

На первом установочном допросе, проводившемся 13 июня помощником оперуполномоченного Лужского райотделения сержантом гб Сергеевым, задержанный Тамберг своё участие в какой-либо контрреволюционной деятельности отрицал, заявив лишь, что с другими арестованными он был в хороших отношениях как с товарищами по учёбе, проживал с ними в одной комнате общежития. Однако на следующий день Тамберг и Ямбург написали на имя начальника Лужского оперсектора НКВД заявления. Существо содержания их обращений характеризуется следующей выдержкой из бумаги, подписанной Тамбергом 14 июня 1938 года: «Я искренне раскаиваюсь перед органами НКВД в своём неправильном и караемом поступке. Я был завербован в контрреволюционную организацию при Латвийском педагогическом училище в 1937 году в ноябре месяце. Завербован я Эретоном».

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности