(Ложь.)

…И лишь много спустя он обнаружил, что привел Избранного во Дворец только потому, что этот щенок должен был стать последним в роду. Избранный был не только идиотом, но еще и импотентом, не оставившим после себя ни сильных сыновей, ни проницательных дочерей (Культура все это знала заранее), и мятежные обитатели пустыни десять лет спустя ворвались во Дворец, возглавляемые матриархом – женщиной, которая благодаря сонному листу подчинила себе большинство воинов, и видела чужеземца: тот был сильнее их всех и, оказавшись под действием сонного листа, остался невредимым, но неудовлетворенным, – и поняла через это, что жизнь в пустыне куда богаче, чем об этом говорят мифы и рассказывают старейшины.

Ему нравилось плазменное ружье. Он владел им виртуозно. С помощью этого оружия он мог рисовать холсты разрушения, сочинять симфонии уничтожения, писать элегии истребления.

Он стоял, размышляя над этим; мертвые листья шелестели на ветру у его ног, древние камни подставляли ветру свои лбы.

Им не удалось покинуть планету. По капсуле ударило… что-то. По характеру повреждений он не мог сказать, что именно: лучевое оружие или боеголовка, взорвавшаяся поблизости. Так или иначе, капсула вышла из строя. Ему повезло: когда это случилось, он оказался на другой стороне капсулы и не был задет. Окажись он на той стороне, которая подверглась удару, он был бы уже мертв.

Видимо, против них использовали еще и примитивный эффектор: плазменное ружье расплавилось. Оно лежало между его скафандром и кожухом капсулы, и то, что повредило капсулу, не могло повредить ружье. Однако ружье задымилось и нагрелось, и после приземления (Бейчи испытал крайнее потрясение, но остался невредим), открыв смотровой лючок, он обнаружил внутри расплавленное, все еще горячее месиво.

Может быть, следовало побыстрее убедить Бейчи… Может быть, стоило оглушить старика, оставив разговоры на потом. Он потратил слишком много времени – дал им слишком много времени. Тут имела значение каждая секунда. Да что там секунда, черт побери, – миллисекунда, наносекунда! Слишком много времени.

– Да они же тебя убьют! – кричал он чуть раньше. – Они хотят, чтобы ты был на их стороне, а иначе прикончат тебя. Скоро начнется война, Цолдрин, и либо ты будешь с ними, либо с тобой произойдет несчастный случай. Они не позволят тебе остаться нейтральным!

– Ты тронулся, – повторил Бейчи, держа в руках голову Убрель Шиоль. Изо рта ее капала слюна. – Ты тронулся, Закалве. Тронулся.

И старик заплакал.

Он подошел к Бейчи и встал на одно колено, держа пистолет, который вытащил у Шиоль.

– Цолдрин, для чего, по-твоему, ей было нужно вот это? – Он положил ладонь на плечо старика. – Ты видел, как она двигалась, пытаясь лягнуть меня? Цолдрин, библиотекарши, секретарши – они так не двигаются.

Он вытянул руку и поправил воротничок на неподвижной женщине.

– Она была одним из твоих тюремщиков, Цолдрин, – добавил он. – И наверное, стала бы твоим палачом.

Сунув руку под машину, он вытащил оттуда букет цветов и плавным движением положил его под голову блондинки, отстраняя руки Бейчи.

– Цолдрин, – сказал он, – нам пора. С ней все будет в порядке.

Он придал рукам Шиоль более естественное положение. Девушка лежала на боку и, значит, задохнуться не могла. Потом он осторожно подхватил Бейчи под руки и медленно поставил на ноги. Ресницы Убрель Шиоль дрогнули, глаза открылись, она увидела перед собой двух мужчин и пробормотала что-то; рука ее потянулась к шее. Девушка начала переворачиваться – неуверенно, все еще пребывая в полубессознательном состоянии. В руке, которая только что тянулась к шее, оказался небольшой – вроде авторучки – цилиндр. Он почувствовал, как напрягся Бейчи, когда девушка посмотрела на него, подалась вперед и попыталась нацелить маленький лазер в голову старика.

Бейчи смотрел поверх цилиндрика с лазером в темные глаза Шиоль, чей взгляд еще не успел сосредоточиться, и ощущал какое-то ужасное одиночество. Девушка изо всех сил старалась унять дрожь в руке, целясь в него.

«Не в Закалве, – подумал он. – В меня. В меня!»

– Убрель… – начал он.

Девушка потеряла сознание, голова ее упала на землю.

Бейчи посмотрел на тело, безвольно распростершееся на дороге. Потом он услышал, как кто-то произносит его имя, почувствовал, что кто-то тянет его за руку.

– Цолдрин… Цолдрин… Идем, Цолдрин.

– Закалве, она целилась в меня – не в тебя!

– Я знаю, Цолдрин.

– Она целилась в меня!

– Я знаю. Идем – вон капсула.

– В меня…

– Я знаю, знаю. Идем…

Он наблюдал за серыми облаками, стоя на плоской вершине высокого холма, – вокруг возвышались такие же поросшие лесом холмы. Потом он с досадой посмотрел на лесистые склоны и странные, усеченные столбы и постаменты из камня, торчавшие над платформой. Голова у него закружилась от необозримых горизонтов – ведь он столько времени провел внутри каньона. Он спустился с вершины, шаркая ногами по опавшим листьям, и вернулся к Бейчи и к плазменному ружью, прислоненному к большому круглому камню. До капсулы, лежавшей среди деревьев, отсюда было метров сто.

Он в пятый или шестой раз взял ружье и осмотрел его.

Он только что не выл от отчаяния – прекрасное оружие! Было. Снова и снова беря ружье, он всякий раз надеялся, что оно окажется в порядке, что Культура придала ему функцию самовосстановления, что повреждения исчезли…

Ветер гнал по земле листья. Он раздраженно покачал головой. Бейчи, одетый в брюки на толстой подкладке и длинную куртку, повернулся, не вставая, и посмотрел на него.

– Сломано? – спросил старик.

– Сломано.

На его лице появилось выражение крайней досады. Он взял ружье за ствол, занес над головой и швырнул вниз, в заросли деревьев. Ружье исчезло в кронах; зашелестели сбитые им листья.

Он сел рядом с Бейчи.

Итак, у него остался лишь пистолет. И только один скафандр. Вероятно, воспользоваться антигравитационной системой скафандра было нельзя: это могло выдать их местоположение. Капсула погибла. Модуля нигде поблизости не наблюдалось. Приемопередатчик в ухе и скафандр молчали… Дело дрянь. Он проверил скафандр на предмет приема новостей. По наручному экрану шли заголовки: о Солотоле – ни слова. Вскользь упоминалось о локальных конфликтах.

Бейчи тоже посмотрел на экранчик.

– Ты можешь сказать, глядя на это, ищут они нас или нет? – спросил он.

– Только если будет что-то в новостях. Военные передают сведения по защищенному каналу, и у нас практически нет шансов их перехватить. – Он посмотрел на тучи. – Возможно, мы получим эти сведения напрямую. И довольно скоро.