Через миг раздумий Шалодар вскинул голову к своду. Обрушить его? Похоронить пробой и выходящих тёмных под тысячами тонн камня?

Шалодар вскинул руку, не спуская глаз с колонн и раскручивая в себе повеление. Возможно, сильнейшее повеление в своей жизни.

Жаль, что он не Магнивар – для него не составило бы труда задуманное. А его сила предназначена для борьбы с живыми, а не с бездушным камнем. Ему проще проложить ход наверх, чем заставить свод рухнуть от края до края.

Мгновение, другое.

Для Шалодара время шло по-иному. Мучительно тянулось в трансе Сах; скользило беспощадными змеями разрядов по серому камню колонн, переползая на пол пещеры; тянулось к рунным кругам; осыпалось крошкой с Врат.

А затем молнии исчезли.

Шалодар с неверием выдохнул. Выдох тоже длился и длился, позволяя осмотреть колонны, выглядевшие так, словно они простояли сотни лет под дождём и морозами; недрогнувшие ряды солдат вокруг; синее полотнище пробоя, в глубине которого уже чудились огромные тени.

Неважно. Колонны Врат выдержали. Проходимость пробоя теперь ограничена и есть шанс справиться с теми, кто ринется в него. Нет нужды рушить своды и убивать себя вместе с врагами. Им нужно лишь добраться до пробоя и окружить его отрицанием.

С этим справился Магнивар в Кеуре, хоть и потерял тогда всех старших магов. Справится и он, Шалодар – тем более что его пробой в несколько раз меньше, а за спиной готовые к битве архимаги.

Из плёнки пробоя неожиданно показались не доспехи солдат, а вал, неудержимый поток мелких тварей. Он, Шалодар, ощущал в каждой из них биение своей стихии. На каждой их них лежал ментальный поводок, каждая обречена меняться под действием эфира.

Твари будто обезумели и теперь вместо треска молний пещеру заполнил вой тысяч звериных глоток. Из портала их выдавливало друг на друге, многие оказались переломаны, скручены неведомой силой. И их было слишком много для строя, их мечей и их стрел.

Первым ударил Шалодар. Одно повеление и безумно рычащие твари полетели кубарем – эфир оборвал их жизни в долю мига. Между строем и Вратами воцарилась смерть. Жаль только, что те, кто оставался за той стороной полотнища пробоя об этом не знали: поток зверей ничуть не уменьшился. Теперь они бежали по сплошному ковру мёртвых тел своих сородичей. Топтали его лапами, проваливались и падали, но всё равно рвались вперёд, к строю гардарцев. Ментальные поводки приказывали убить здесь всех.

Шалодар стоял на плоской спине голема-носителя Истока, на три головы возвышаясь над строем солдат. Он занял это место ещё до использования Маяка, как раз для того, чтобы своими глазами оценивать происходящее, добавив их к чувствам мага. Одетый в точь-в-точь такие же доспехи, что и на солдатах, он не опасался выделяться. Да и ему, магу Тёмных веков, к этому было не привыкать. Что могла эта псевдосталь амулетного доспеха добавить к защите Повелителя? Того самого Повелителя, который во всю силу показывал себя только в битвах Тёмных веков? Того, который после тех сражений десятки лет даже не показывался в армейских частях, чтобы память о страхе перед ним поблекла.

На лице Шалодара, скрытом забралом, сияла улыбка, а разуме горела насмешка:

И этих врагов вы пустили против меня?

Мелких тварей с уже искажённой аурой?

Одно повеление сменилось другим. Ментальный поводок поменял своего хозяина и в отуманенных ненавистью и жаждой разумах появилась новая цель.

Кто убьёт больше вышедших из синевы сородичей, тот станет сильнее всех. Убить их!

Поток тварей, которым оставалось десять прыжков до ощетинившегося копьями строя големов, развернулся. Враг теперь был у портала. Крайние звери уже сцепились с рвущимися из него, рвали чужие глотки, становились сильнее от их крови и пьянели от неё же. Звери завыли, бросились к зовущей силой синеве.

– Повелитель! Многочисленные пробои. Страт…

На лицо Рагнидиса выползла мрачная улыбка. Шалодар сумел. Но улыбка тут же застыла, потому что ученик и не думал останавливаться:

– …Гар, Тиро, Уорд, Милор.

Рагнидис прошептал:

– Будь прокляты эти формулы.

– Повелитель?

Лицо Рагнидиса застыло:

– Число порталов?

– Сотни.

– Сведения по остальным провинциям?

– Запросили. Ретро, Орт – ничего сверх нормы.

– Лаборатория Врат? Было ещё сообщение от Шалодара?

– Нет, Повелитель. В назначенное время они тоже не ответили.

Рагнидис встал, провёл ладонью по лицу, словно стирая лишние мысли, приказал:

– Объявить Тёмное время. Вскрыть черно-красные пакеты. Ко мне человека с амулетом эфирной связи.

– Слушаю…

Виор Раст не договорил, резко обернувшись к огромному окну кабинета. Рагнидис сделал это одновременно с ним, а через мгновение оказался у самого стекла. Того самого, от пола до потолка, через которое при желании можно было затащить сюда требушет. В Гаре близился полдень. Не было видно ночных огней, которыми привык любоваться Рагнидис, зато был виден сам город. И на площади перед Канцелярией висела огромная чёрная клякса с голубым свечением по краям.

Рагнидис вскинул руку, окружая портал кругом Отрицания и выругался: пробой не исчез. Мана бесполезно выплеснулась из рун в пространство, не сумев зажечь их призрачным огнём и стереть портал тёмных.

– Виор, быстрее! Всю гвардию в Храм! Человека ко мне!

Тёмные из портала на вершине бархана так и не появились. Это обнадёживало, как и ещё две вещи: я радовался тому, что при переходе через Врата моё тело изменилось, став сильнее и выносливее и тому, что юношеское упрямство, счастливые встречи и даже война с Зелоном словно готовили меня именно к этому моменту. В остальном… В остальном всё становилось всё хуже и хуже.

Силы у моих старших товарищей подходили к концу. Простые звери давно закончились. Два? Три часа назад? Пелена праха по-прежнему закрывала пробой, но из неё теперь вырывались надсадно кашляющие люди и всевозможные магические твари. Ни один из выживших в повелении не собирался нападать на Гравоя. Бежали прочь и от него, и от границы праха. Пытались огибать моих товарищей, старались миновать их, прорвать их заслон. И всё большему числу солдат и тварей это удавалось. И все они стремились ко мне.

Проклятые тёмные оказались совсем не тупыми, даже твари. То ли химеры, то ли магически изменённые существа, они часто уходили в сторону, огибали барханы и появлялись с другой стороны. Да и приходило их меньше, чем уходило.

Я знал, что, скорее всего, они идут в сторону Храма. Делают то, чего так опасался Гравой. Но сейчас у меня не было сил на то, чтобы остановить их: если не действует приманка в виде такого большого портала, то я и подавно бессилен. Напротив, радовался тому, что у меня оказывалось не так много врагов. Я безостановочно кружил вокруг бархана с порталом, встречал темных сталью и «Змеями». Очень редко пользовался магией, потому что твёрдо знал – всё только начинается. Эти несколько часов непрерывного сражения на самом деле лишь начало битвы.