Флойд не шутил, неоднократно предупреждал о том, что собирался сделать с ней — отдать на растерзание другим. И он не соврал.

— Сегодня будет много гостей, — набросил повязку на ее глаза, — если будешь слушать меня, даже получишь удовольствие.

Затылок защипало от последующего затянутого узла, захватившего несколько локон волос. Вивьен уже знала, что следующими движениями Флойд завяжет ей рот.

— Он тебе понадобится открытым, — опередил он ее ожидания.

— Ты мразь, — ей было наплевать на только что полученную звонкую пощечину.

— Прекрасно знаешь, что я освободил его не для твоих убогих ругательств.

Ненависть и возмущения прожигали ее нутро, само желание возникло убить этого человека, когда злость переполняла маленькое пространство, в котором происходило множество мерзких вещей.

— Ты больной.

— Однажды ты поклялась перед Господом о своей любви ко мне, пообещав, что последуешь за мной куда угодно.

— Я ненавижу тебя, лучше бы ты сдох, — процедила сквозь зубы с такой злобой, что почувствовала, как Флойд замер от откровенного ее признания.

— Ты должна благодарить меня, Ви. Я твой спаситель, и ты знаешь об этом.

Нажав своими мерзкими руками на ее плечи, он усадил несчастную на жесткий стул и приступил к привязке тела к его спинке.

— А теперь, раздвинь ноги в стороны, — мужской голос приобрел ядовитый оттенок. — Еще один звук из твоего сладкого рта, и я за себя не ручаюсь.

***

Вивьен

Собственный крик посреди ночи заставил разомкнуть глаза и сесть на кровати. Ладонью коснулась огромного живота. Прикосновением я словно защищала ребенка от Флойда, чей образ с легкостью появился в моем сне. Как будто ему было под силу отобрать у меня малыша или хотя бы попытаться это сделать.

Без сомнения, этот сон был картинкой из будущего, если бы тогда я сказала Флойду «да». Если бы не сбежала и не оказалась сейчас здесь. Не вкусила настоящую любовь и новую жизнь.

Я могла вынести многое. Только не психологическое его воздействие на расстоянии. Как бы мне хотелось, чтобы Флойд Хьюз и вся его семейка считала меня мертвой. Ведь именно этой цели он добивался, когда в последний раз его громилы поиздевались над беззащитной женщиной. Как жаль, что в данный момент Бьорна не оказалось рядом. Он бы успокоил меня, отсеял прочь сомнения и страхи.

Комнату наполнил звук моего тяжелого дыхания, тело одолел жар, и небольшая резь в районе поясницы напомнила о подходящем времени для туалета.

Вскоре я почувствовала неладное. Освобождение мочевого пузыря было обильнее обычного. А когда увидела небольшой сгусток крови, то здорово напугалась. По подсчетам Лии срок рождения ребенка близился только через две недели, но бывали ведь исключения.

— Мег! — закричала я, и поясницу пронзила острая боль. — Меган!

Необходимо было встать и прийти к ней самой, а не орать посреди ночи на весь дом. В таком состоянии я мало себя контролировала.

Слава богу, она всегда была рядом, присматривала за мной не только по просьбе Бьорна, который именно в это время проходил послеоперационную реабилитацию в клинике другого города. Желание оказывать помощь беременной женщине исходила от нее самой. Даже не хотела представлять, чтобы я делала без Мег.

Бьорн должен был приехать на следующий день, и я мечтала о том, чтобы муж находился рядом со мной в этот счастливый и особенный для нас момент. Но его не было…

Его могло и вовсе не быть… Если бы не…

Силой мысли прогнала прочь собственные страхи и опасения. Я старалась быть сильной, ради маленького человека внутри себя и ради Бьорна.

— Господи, ты напугала меня, Вивьен, — Мег чуть ли не выдернула дверь из петель, влетая в комнату с растрепанными волосами. — Что? Схватки?

— Я не знаю. Болит поясница. И, кажется, воды отошли.

— Ты уверена? — ее ладони гладили мое лицо. Казалось, я успокоилась, и соответствующее настроение передалось Меган.

— Я н-не знаю, — повторяла одно и то же. — Я ведь не рожаю каждый день.

— Тогда нам надо ехать в клинику. Срочно.

Я молча следовала ее указаниям. Ощущение ненормального спокойствия, заставляло задумываться, когда же станет больно, и я начну задыхаться, как героини-мученицы в фильмах об «этом», напуганные силой схваток.

Спустя минут десять, после того, как натянули на себя теплые вещи, мы ехали по ночной заснеженной трассе. Кругом метель, гололед и мороз. Самая настоящая зима: управляла, заставляла подчиняться своим непредсказуемым силам природы.

— Черт, дорогу не видно. Тащимся, как черепахи. Но ничего. Главное, чтобы ты здесь в машине не родила.

Мег посмотрела на меня с опаской.

— Все нормально, стреляет только в пояснице. Схваток нет.

— Это тебе так кажется. Тут и не знаешь, когда подвоха ожидать. И погодка еще такая…

Мы ехали не быстро. За окнами автомобиля хлопьями кружил снег. Почти всю дорогу он скрипел под шинами колес, пока добирались до больницы. Здесь я проходила последние месяцы консультации и обследования.

— Лия пишет, что будет на месте через полчаса. Примерно за это же время и мы прибудем. Держись, Ви.

— Все хорошо. Мне не больно.

Поначалу мне действительно не было больно. И это пугало.

***

Я и не помнила, как оказалась на больничной койке в родильном отделении. Мелькающая перед глазами картинка выглядела как смутное кино с размазанными кадрами. Взбудораженная Меган бегала вокруг меня, в то время как Лия с профессиональным спокойствием проверяла мое состояние, затем куда-то исчезала, настаивая на отдыхе между схватками. Для этого мне вкололи обезболивающие препараты, с помощью которых предполагалось быстрое раскрытие матки, что подведет готовность к самим родам.

Мег все время была рядом и держала за руку. Но я не скрывала, что именно в такой жизненный и ответственный момент, хотелось чувствовать поблизости совершенно другого человека. Я бы все отдала, только чтобы Бьорн был рядом.

— Сколько сейчас времени? — спросила у Меган, проглатывая с трудом.

Я не успела попросить ее оповестить Бьорна. Пусть и в такое позднее время, когда ему самому был необходим отдых. Но он не спал. Я это чувствовала.

— Почти три ночи. Ты немного поспала, набралась сил перед самым главным событием в своей жизни, — ее глаза поблескивали от слез, рука гладила мою.

Горло и ноздри горели от частого дыхания. Необходимо было контролировать себя во время обширных схваток. Лия была права, стоны только усугубляли боль. Когда без предупреждения очередная схватка начала терзать мое тело, я и позабыла обо всех ее наставлениях.

— Дыши глубоко, Ви, — настоятельно напоминала Меган.