– Рассказ будет долгим. Так что тебе понадобится чай. А мне – виски.

– А мне виски не понадобится? – с интересом спрашивает она.

– Не исключено. Но сначала – чай.

Он рассматривает ее лицо, надеясь, что когда закончит рассказ, ее взгляд не изменится. Или что он хотя бы его запомнит.

– Я не смогу раскрыть тебе все. Часть истории касается не только меня, и она не моя, чтобы рассказывать.

– Мне нужна только твоя.

Чайник закипает. Через пару минут Гэри ставит на столешницу кружку с чаем и двигает ее к Пайпер. Себе он наливает немного виски.

– Мы выросли с Джеком, помнишь? – начинает он. – Нас вырастила моя ба. А когда нам было по пятнадцать, мы познакомились с Тыковкой и Леоном. Здоровенные уже были лбы, все думали, как бы заработать.

Он делает первый глоток виски и наблюдает за тем, как Пайпер устраивается поудобнее.

– Тыковка уже тогда был бешеным фанатом машин. Всех машин в мире, понимаешь? Даже из самых затрепанных, самых редких, самых старых каждую мог назвать. А уж про «Формулу 1» и говорить нечего.

– Представляю.

– Да, это как раз в нем мало изменилось. В общем, Тыковка любил машины, а у Леона была рабочая схема. Единственное, чего им не хватало, – это гаража.

– Который имелся у вас.

– Именно. Вернее, он был у моего деда-покойника. Ба не занималась им совсем, но и продать не решалась. Поэтому мы ключ взяли и пошли туда. В целом к нашей идее восстановить гараж все хорошо отнеслись, думали, мы наконец за ум взялись. Даже заезжать к нам начали.

– А как вы научились ремонтировать машины?

– Тыковка. – Тепло от воспоминаний медленно разливается внутри, заставляя невольно улыбнуться. – Он бы сам это делал, но ты же его видела – дрыщ дрыщом. В этой работе нужна сила, вот я и впрягся. Только, Пайпер, мы их не особенно ремонтировали.

– Разбирал, но не собирал. – Ее лицо светлеет. – Ты разбирал угнанные машины!

– Да, – кивает Гэри, – схема работала безупречно. Джек угонял – он до сих пор может тестировать сигнализации, а тогда любую вскрывал. Тыковка знал, что нужно гнать и что в первую очередь забирать. А я, собственно, разбирал.

Вот как Пайпер смотрит «Доктора», так же она сейчас слушает его историю. Внимательно, с интересом, обнимая ладонями кружку с чаем. Гэри рассказывает ей все: и как избегали полиции, и как он чуть не отъехал, когда в одиночку попытался поднять новый движок «Тойоты».

Годы, которые все это время были страшными и темными, теперь почему-то кажутся наивными. Тогда ведь все было просто: принял машину, отогнал за фальшстену, разобрал и отдал. Увидел копа – свали. Спросят – соври.

Хотя многое ему тогда было недоступно. Такой дом – и чтобы никто не задумывался, где он взял на него деньги. Спокойный сон, когда уверен, что полиция не постучит в дверь. Девчонка, номер которой не нужно терять.

Когда рассказ подходит к той чертовой «Альфа-Ромео», Гэри прикусывает язык. Все остальное еще куда ни шло, но как рассказать о той ночи?

– Мне на сегодня хватит, – пользуется Пайпер возникшей паузой. – И у меня чай закончился.

– Виски? – спрашивает он.

– Нет. – Она задумчиво поджимает губы и трясет головой. – Мне надо подумать.

– Ты сама хотела знать.

– Помню.

Гэри смотрит на нее внимательно, а сердце сжимается в тревоге. Рассказать – рассказал, но как она теперь отреагирует? Пайпер задумчиво разглядывает дно своей кружки, и в воздухе повисает тягучая тишина.

Что если сейчас она уедет? Он испортил одни отношения молчанием, принимает этот факт и даже не жалеет, но… Вдруг эти отношения он испортит откровенностью?

– Ты, конечно, не самый честный человек в этой истории. Но и не злодей, – разрезает тишину ее спокойный голос. – Знаешь, что думаю? Если бы я росла без родителей в Манчестере, без денег на жизнь, без будущего, еле заканчивала школу… И у меня были такие друзья и гараж…

Пайпер поднимает голову и смотрит Гэри в глаза. В ее взгляде почему-то сейчас только больше тепла и странного сочувствия.

– Я бы тоже угоняла тачки.

Глава 35

Малая

Иногда Пайпер кажется, что они скрываются достаточно. Что о расставании Гэри уже все забыли, и можно не то чтобы торжественно объявлять себя парой, но хотя бы перестать делать вид, что они не живут вместе.

Три месяца назад она переехала в Бронкс. Странно это осознавать, но за это время успела прикипеть к дому, а главное – к его суровому хозяину. Иногда даже приходится напоминать себе, что это было совсем недавно. Пару дней назад Пайпер проснулась раньше обычного и решила выйти на задний двор выпить кофе. Гэри через пять минут поднялся, спустился за ней, сонный, как зомби, и унес в спальню. Он так ничего и не сказал, но это и не нужно было.

Гэри до сих пор не готов просыпаться без нее.

Пайпер знает, что ему тоже не нравится скрываться, так что не напоминает об обещании все разрулить. Гэри однажды обмолвился, что если они решат выйти из тени, им придется пойти к Джанин на официальную беседу. Такой у них протокол. Это пугает, и, судя по всему, не только Пайпер.

Когда в два часа ночи в среду звонит его мобильник, просыпается она, а не Гэри. Хочется снять трубку и послать человека так далеко, чтобы он не нашел дорогу назад, но Пайпер держится. Следующим звонит уже ее телефон.

– Привет, – выпаливает в трубку Себастьян, – Зверюга спит?

– Ага, – бездумно отвечает Пайпер, тут же жалея. – То есть скорее всего.

– Буди, это срочно. И дай ему трубку.

– Угу, сейчас, только в Бронкс сгоняю.

– Малая, давай без этого. Знаю, ты живешь у него. У нас брак всей партии, срочность определи сама.

– Бужу, – моментально просыпается она.

Она отключает микрофон и аккуратно целует Гэри, поглаживая по плечу.

– Привет, – сонно улыбается он.

– Себ звонит. Говорит, это срочно.

– Пусть идет на хуй.

– Правда срочно.

Пайпер вкладывает ему в руку мобильник и пробегается пальцами по его щеке, не давая отрубиться. Гэри открывает один глаз и переключает телефон на громкую.

– Кто умер?

– Западные дистрибьюторы не принимают партию нового «Джей-Фана». Говорят, все с заводским браком.

– Сколько?

– Четыре штата. Первые, кому доставили. Давай выезжать в РЦ[10], брак массовый, нужен комитет.

– Поднимай остальных. Мы сейчас возьмем билеты.

Он отключает звонок и трет глаза, чтобы проснуться. Пайпер молча встает и потягивается, оборачиваясь в