скрипнули, вздулись желваки, лицо исказилось от звериной ярости. Полковник подошла ко мне и засветила прикладом в лоб — да так, что чуть дух не вышибла.

Хотела вмазать еще раз, чтобы уж наверняка, но тут Ирма кинулась на нее, схватилась за винтовку и оттолкнула от койки.

— Что ты делаешь⁈ — встала, оправила платье и заслонила меня собой, точно цыпленка от коршуна.

— Это ты мне скажи! — Картер ударила соратницу ладонью в грудь и усадила на край. Айлейн при том потянулась к кобуре, но Генри этого, кажется, не заметила и продолжила разнос: — Этот гаденыш принес мне липовый протокол! Из-за которого я попала в засаду и потеряла две трети бойцов! Я этой гниде сердце вырву…

— Не смей! — ученая выпрямилась и с вызовом посмотрела на военную. — Он нужен мне… для допроса.

— Да я заметила, как ты его допрашиваешь! Хорошие методы, ничего не скажешь! А вы, случаем, не заодно? Помнится, это ты подтвердила эту липу!

— Во всем виновата пленная мятежница, — холодно произнесла эльфийка и встала рядом с наставницей. — И она уже понесла заслуженное наказание.

— А этот гад — еще нет!

Ирма явно хотела что-то сказать, я же вовсе ожидал мексиканской дуэли, но тут снаружи бахнуло так, словно в крышу прилетела ракета. Оконные стекла со звоном посыпались, чемоданчик с препаратами рухнул на пол, а комната наполнилась едкой пылью.

— Марш за мной! — рявкнула полковник и вскинула «винчестер» — не то готовясь к бою, не то беря женщин на мушку.

— Но…

— Живо!! Это приказ!

Немка выругалась под нос, поманила за собой ученицу и быстрым шагом вышла из спальни. Картер напоследок смерила меня оценивающим взглядом и задержалась на распухшем и посиневшем от натуги достоинстве. Но в глазах читалось не вожделение, а желание отрезать прибор особо жестоким способом.

А значит, надо поскорее выбираться. Вот только как? Руки-ноги прикручены намертво и уже распухли и посинели сильнее прибора. Уж не знаю, где Айлейн этому научилась, но вязать умеет мастерски — без посторонней помощи вообще никак.

А шум на улице меж тем нарастал. Стрекот «томпсонов» и щелчки винтовок не смолкали ни на миг, причем как вблизи, так и на значительном удалении — похоже, повстанцы взяли в решающий набег не луки, а огнестрел — наверняка украшенный и очищенный от ереси.

И судя по нарастающей дрожи земли, кавалькада стремительно приближалась, не встречая особого сопротивления. Но я больше всего волновался за пушку, ведь та все еще работала и могла нанести сокрушающий урон.

Несколько секунд спустя сверху громыхнуло, раздался скрежет, точно треснула громадная скорлупа, а затем потолок пробила танковая башня и застряла в нем, точно люстра.

И судя по характерному «расцветшему» стволу, внутри него взорвался снаряд. Вот только мощности фугаса явно не хватило бы, чтобы оторвать тяжеленную бронированную дуру. Скорее всего, сдетонировал весь боекомплект — но почему? Лиайн так удачно попала огненным шаром?

Покосившаяся дверь приоткрылась, и в комнату прошмыгнул невысокий мужик в тяжелом пыльнике, противогазе и танкистском шлеме. Воровато огляделся, подошел к кровати и вытащил из кобуры нож Боуи.

— Э! — заорал я. — Фрау велела меня не трогать!

— Ну тогда пусть она тебя и освобождает! — недовольно прогудела маска, однако несмотря на сильное искажение, я узнал этот голос.

— Анри?

Гость скинул шлем, и из-под резинового оголовья брызнули измазанные сажей и пороховой гарью, но все еще огненно-рыжие локоны.

— Как… — мне оставалось лишь хлопать глазами. — Откуда у тебя все это?

— От мертвых канониров. Плащ сняла с трупа, противогаз и шлем нашла в донжоне. Видимо, так спасались от дыма и грохота, — подруга закашлялась.

Тут не поспоришь: стрелять из первых танков, без эжекторов и вентиляции — то еще удовольствие, вот экипажи и выкручивались, как могли.

— А с башней что?

— Я нашла динамит и засунула его в казенник. Потом легла под кровать и притворилась ветошью. Когда за мной пришли, то подумали, что я спряталась в другом месте. А потом Генри велела им встать за орудие и отражать штурм. Как видишь, все сработало как надо.

— Ты просто умница, — зажмурился и расплылся в благодарной улыбке.

— Слушай… не сочти за наглость, но чем ты тут занимался?

— Потом расскажу. Развяжи меня и дай плащ.

— Я и другие вещи прихватила, — Дюран опустила у кровати брезентовый армейский мешок. — Великоваты и в крови, но всяко лучше, чем голышом. Хотя…

— Развяжи меня! Времени мало.

— А мне много и не надо… — француженка как завороженная уставилась на мясной кол.

— Анри!

— А… — она тряхнула головой, отгоняя наваждение. — Сейчас.

Подруга осторожно срезала путы и сняла ошейник. Я потянулся к мешку и тут же шлепнулся на кровать — затекшие конечности едва слушались. Хорошо, что среди припасов нашлась аптечка — зелье здоровья быстро поставило на ноги.

Натянул американскую форму цвета хаки, накинул пыльник и вооружился парой «кольтов» и винтовкой Винчестера — «томми-ганы», к сожалению, закончились.

Когда вышли в коридор, сквозь ворота уже ворвалась пестрая толпа во всех оттенках зеленого, бурого и коричневого, отчего одеяния повстанцев напоминали пятнистый камуфляж.

Всадники закружились около усадьбы, без промаха разя наемников на стенах. Те успевали ответить раз-другой, прежде чем падали с простреленными головами. Тактика монгольских лучников наверняка бы принесла ушастым победу, но тут посреди двора долбануло так, словно на лужайку прилетел фугас из тяжелой гаубицы.

Четверых повстанцев разорвало на куски, остальные с осколочными ранениями и ожогами предпочли ретироваться. Генриетта вышла на крыльцо и метнула им вслед пламенный шар, напомнив о том, что является дворянкой и владеет стихией Огня.

Второй взрыв разметал еще больше эльфов — во многом потому, что застал их у ворот, где те сбились в плотную толпу. А если учесть, что мятежников прибыла вовсе не орда,