этого оказалось мало. Она подошла и с ходу вмазала сапогом по лицу. Я шлепнулся на спину, эльфийка села сверху и добавила рукояткой по лбу. Когда же я приготовился нырнуть в черное ничто, по глазам ударил яркий золотой луч.

Жрица полностью залечила раны, но лишь для того, чтобы садануть по морде еще раз и расквасить в кашу нос.

— Когда учитель завершит свой главный эксперимент, то отдаст тебя мне. И ты ответишь за каждую капельку крови, которую она пролила из-за твоего вероломства и предательства.

— Предатель обвиняет кого-то в предательстве, — расплылся в ехидной ухмылке. — Иронично.

Новый удар пришелся в челюсть. Ушастая склонилась надо мной, схватила за горло и прошипела:

— Я буду резать тебя, а потом лечить. Потом снова резать. И опять лечить. Я сниму кожу с твоих ног, нарежу, как колбасу — и скормлю тебе же. А перед этим хорошенько прожарю, когда плоть еще будет на костях. И после того, как от тебя останется лишь четвертованная тушка, начнется самая интересная часть моей работы. Я буду потрошить тебя и вынимать кишки. Потом засовывать обратно — и лечить. А затем потрошить снова. И так до тех пор, пока ты не сойдешь с ума. Но даже безумие не отрешит тебя от боли. Я буду терзать твою жалкую оболочку, пока ты не сдохнешь от старости. Так что несколько десятилетий ада я тебе обеспечу. Я не устану и не заскучаю — как понимаешь, мне спешить незачем.

— Фрау Винтер? — в холл вошли охранники. — Вы в порядке?

— Как видишь, — немка вскинула острый подбородок. — Мятеж подавлен, а бунтари понесут заслуженное наказание.

Эльфийка перевернула меня на живот и надела колдовской ошейник, после чего стянула запястья моим же ремнем — да так, что пальцем не шелохнешь.

— Отнесите эту русскую свинью в спальню госпожи Айлейн, — распорядилась Ирма. — Затем — наведите порядок и опишите трупы, чтобы составить в Компанию заявление об ущербе. А уж после — навестите наших ушастых красавиц и согрейте, как в последний раз. Заслужили.

Янки расплылись в сальных ухмылках. Я же дернулся, но получил мыском под ребра. Ну и ладно, потерплю. Главное, что тварь забыла про Анри.

— Ах да… — у самой лестницы немка замерла и щелкнула пальцами. — Чуть не забыла. Вытащите рыжую суку из башни. И порвите ей задницу за каждый уничтоженный спонсон. С рабынями поосторожнее — это собственность АТК. Девку же — не жалейте. Дерите так, чтобы samenиз ушей полился. А потом подготовьте ей столб. Как удобрение простолюдинка не пойдет, поэтому я посажу пшеницу прямо на ней.

Душу сдавило холодным страхом, но я ничего уже не мог сделать. Похоже, выбранные варианты все же привели к плохой концовке.

Если бы я отдал немецкую мразь Фиавин или убил бы сам — ничего этого не случилось бы. Одно неудачное решение стоило нам победы, а вместе с ней — чести и жизней.

Ведь по сути меня тоже изнасилуют в самое ближайшее время. Но пугало даже не это — насильница все таки женщина, хотя приятного тоже мало.

Пугало то, кем станут мои дети с такой-то мамашей. И какой катастрофой обернется заполученная эромантия в руках беспринципных захватчиков, подонков и головорезов.

Даже если с Сердцем Авилана у янки не выгорит, мои наследники усилят Компанию так, что горы манорода им просто не понадобятся. Все-таки надо было себя подорвать… Но кто ж знал, что все так обернется.

Меня отволокли в комнату, срезали одежду и привязали веревками к кровати, после чего Ирма отправила ковбоев убирать тела и развлекаться. Сама же взяла из рук помощницы серебристый чемоданчик, где в мягких нишах лежали пузырек с янтарной жидкостью, баночка с белым кремом и пустая склянка.

Ученая взяла пузырек, задрала подол платья и села мне на живот. Вынула зубами пробку, разжала пальцами челюсти и капнула жижу на язык.

Рот тут же наполнился жгучей горечью, словно мне брызнули в пасть перцовкой. А затем в паху разлилось томительное тепло, и уже мой перец раздулся так, что едва не лопнул. Хотя ни намека на возбуждение я не испытывал — лишь апатию, отчаяние и тоску.

Женщина почувствовала давление и села на прибор всем весом — ощущение то еще, но стояк стал только крепче. Садистка влепила мне пощечину, ехидно осклабилась и прошипела, что змея:

— Я дала тебе ослабленный яд австралийского странствующего паука. Это вещество вызывает приапизм. То есть, очень сильную эрекцию, которая продлится около часа и не ослабнет даже после эякуляции. Впрочем, она вообще не ослабнет, пока твое сердце бьется. А это значит, что ни боль, ни иной дискомфорт ничуть не помешают моим планам. А они заметно расширились с того момента, как ты врезал мне по голове бутылкой. Айлейн — научи этого сибирского дикаря правильному обращению с дамами.

Эльфийка взяла со стола нож для вскрытия конвертов — небольшой, но с длинным листовидным лезвием — и вогнала в бедро на всю длину. И не успел я стиснуть зубы, как клинок провернули в ране на полный оборот. Я заорал так, что засаднило в глотке, а жгучую горечь перебил солоноватый привкус крови.

Ушастая тварь хотела крутануть еще раз, но наставница остановила ее взмахом ладони:

— Стой. Его schwanz дрожит, как отбойный молоток — сердце может не выдержать. Подлечи — и действуй аккуратнее. Торопиться некуда, у нас вся ночь впереди.

Рану окутал золотой туман, а стук в груди немного унялся. Воспользовавшись паузой, Ирма, как и положено заправской злодейке, посвятила меня в свои планы:

— Думаю, твой дар — слишком ценен, чтобы передать его лишь моим детям. Ты сумел переманить на свою сторону Омаду, а в ее верности не сомневался никто из нас. Более того, Генри доверяла ей, как родной дочери. А тут, гляди — порешила троих наших и подохла за едва знакомого русака. Да и я тоже явно попала под твои чары, когда решила совокупиться в интимной обстановке в своем самом дорогом белье. Будто