Впрочем, возможно, она просто решила совместить приятное с полезным: и родимое пятно потереть и пресс на упругость проверить. Когда еще подвернется такой случай.

Даже в четыре руки избавить маленького фурию от плотных пелен оказалось той еще задачей. Раз десять я порывалась плюнуть на все и попробовать разрезать проклятую ткань мечем, но каждый раз останавливалась, опасаясь причинить вред малышу. Поэтому, тихо ругаясь сквозь зубы, никого конкретно даже Линка не имела в виду (он ведь только помог чем мог) просто от бессилия и собственной леворукости.

— Ника, ты выражения-то выбирай. — Не удержалась от критики Лисса. — Все-таки здесь ребенок.

— Ерунда, — отмахнулась я, сделав, однако в уме пометку, что ругаться можно и мысленно. — Он слишком мал, чтобы понять о чем это я.

— Понять, может, и не поймет, но из-за тебя первое слово малыша будет ругательством. Родители вряд ли скажут тебе спасибо за это. — Возразила она.

— Родители пусть сначала раскидываться детьми перестанут, а уж потом за моим лексиконом следят. — Парировала я.

Риганэль громко фыркнул на мои слова, но от комментариев воздержался. То ли решил не обижаться на правду, то ли не снизошел.

Провозившись еще полчаса под скептическим взглядом янтарных глаз предполагаемого отца, нам все-таки удалось сделать это. Малыш молча смотрел на нас зелеными глазенками. Стоило только протянут к нему руку, тут же крепко ухватил за палец крошечными пальчиками. Надо же такой кроха, а сильный.

Родимое пятно на нежном младенческом пузике действительно обнаружилось. Темная абстракция, похожая на миниатюрную версию с мускулистого живота предполагаемого отца. Риганэль был так любезен, что позволил нам сличить одно с другим. По-моему, Лисса слишком рьяно принялась искать несуществующие различия. Лично я не одного не обнаружила, хотя, конечно, в пятнах не эксперт.

— Ладно. Это, конечно, не тест ДНК, но, думаю, эта парочка действительно родственники. — Резюмировала я.

— Рад, что вы пришли к правильному выводу. — Усмехнулся эльф и опустил подол туники, вероломно скрыв под черной материей потрясающие кубики вместе с родовым пятном, чем сильно огорчил колдунью. — Теперь, когда стало ясно, что я вовсе не собирался вас обманывать, просто отдайте сына и я покину ваше общество.

— Все не так просто. — Уперлась я.

— Отчего же? — Удивленно изогнул бровь он. — Как по мне, так проще некуда.

— Мы все еще не знаем каким образом младенец угодил в чужую колыбель. — Напомнила Лисса. — Конечно, он крылатый, но в пеленках крыльями особо не помашешь. Так что сбежать самостоятельно он не мог. Думаю, доверять ребенка отцу, который подбрасывает детей в чужие семьи не следует. Ну скажи ему, Ника!

И я сказала все, что думаю о нем лично, о его жене кукушке, раздающей собственных детей направо и налево, щедро прошлась по всей их родне, которая умудрилась породить пару безответственных дебилов, которым совершенно плевать на собственное потомство. Заявила, что налицо явные признаки вырождения и, к слову, нормальные заводчики таких животных либо кастрируют, либо усыпляют.

— Всегда знала, что эльфы в большинстве своем извращенцы. — Напоследок добавила я. — Вы как вампиры: слишком долго живете, от этого со временем начинаете скучать и в мозгах перекос возникает.

Риганэль выслушал мою отповедь на удивление спокойно: ни один мускул не дрогнул на породистом лице. Он терпеливо ждал, пока я выдохнусь и поток слов иссякнет, и лишь потом открыл рот.

— Ты ведь понимаешь, что я в любой момент могу просто забрать своего сына, а прошу только из вежливости? — Тоном «где изволите чтобы я прикопал ваш труп?» поинтересовался он.

— Не преувеличивай. Правильнее будет сказать — можешь попытаться. — Усмехнулась я.

Малыш спокойно лежал на шкурах, а значит, я вполне могла попытаться дотянуться до мечей. Успею ли до того, как Риганэль решит перейти от слов к делу далеко не факт, тем не менее это утешало. — Ты даже не видел, как я дерусь, а уже мнишь себя победителем.

— А ты понятия не имеешь на что способны крылья фурии в бою. — Парировал тот. — И тем не менее я здесь не для того, чтобы угрожать женщинам, спасшим моего сына. Поэтому поясню. В нашем клане существует традиция совершать подмену младенцев. Так наши дети начинают проходить испытания на выживание практически с самого рождения. Из них вырастают сильные воины.

— А как же крылья? — Выразила общее недоумение Лисса. — Даже самая плохая мать точно знает, есть ли у ее ребенка крылья или нет.

— Разумеется. На это существует маскировка. Этот навык у нас врожденный. Мы можем показывать посторонним только то, что они желают видеть. Ну, или то, что мы хотим показать. Например, меня даже тигр не почуял пока я сам этого не захотел. — Доверительно сообщил эльф.

Я с интересом посмотрела на стоящего передо мной фурию, затем, на маленькую, сучащую ножками копию. Не такие уж они гении маскировки, как погляжу. Видимо, на моем лице отразились сильные сомнения, потому что он счел необходимым пояснить.

— К сожалению, не у всех получается с мимикрией. Это полезное свойство может и не проявиться. Такие дети гибнут, зато в целом клан становится только сильнее.

— Жестоко и печально. — Констатировала я, пораженная чересчур экстравагантным подходом к воспитанию подрастающей молодежи. Кажется, такие методы практиковались в древней Спарте и у викингов. Правда эти древние ребята зашли гораздо дальше и сбрасывали больных и слабых детей со скалы. Фурии же отдают сразу всех, причем анонимно. Некоторые дети похоже выживают и это плюс. Но все равно жестоко. — А куда делся ребенок с другой стороны? Где ребенок Фелана?

— Какая разница? — Отмахнулся Реганэль. — Его вырастят в хорошем доме и определят в услужение. Все лучше, чем торчать на этой суровой скале, терпеть холод, мыться раз в году под дождем и пасти овец.

Я покачала головой. Фелан, конечно, мужик суровый, но за своего ребенка кому хочешь горло перегрызет. Наверняка он хороший отец, а его жена не плохая мать. Причем своим ребенком они явно дорожат не то, что некоторые.

— Если твой сын возвращается к тебе, ребенок Фелана должен вернуться в родную колыбель. — Тоном, не терпящим возражений, заявила я.

Фурия медленно с достоинством кивнул.

— Ника! — Колдунья мертвой хваткой вцепилась в рукав. — Ты же не сделаешь этого! Эта жалкая пародия на родителя сразу же пристроит мальца в какую-нибудь несчастную семью и его там точно прибьют в попытках вернуть свою кровиночку…

— Обещаю так не делать. — Прервал возмущенную тираду эльф.

— Грош цена твоим словам. — Зло откликнулась Лисса. — Ты скажешь что угодно лишь бы желаемое получить.

— Это единственный ребенок, родившийся у фурий за последние три столетия. Я не стану рисковать его жизнью из-за глупых традиций даже если мне придется отправиться в изгнание. — Торжественно заявил Риганэль и выглядел так будто произносил клятву своему верному рыцарю всегда оставлять место за своим столом.