[Господь] есть Отдохновение как расторгающий посредством [этой] преходящей жизни закон случайного рабства во плоти15; [Он есть] Исцеление как излечивающий [нас] посредством [Своего] Воскресения от пагубы смерти и тления, а Благодать – как распределяющий усыновление в Духе через веру и благодать обожения соответственно достоинству каждого. Ибо необходимо было (и подлинно необходимо!), чтобы Свет и Сила Бога и Отца оказался в той земле, в которой пребывали тьма и запоры вечные, чтобы [Господь], расторгнув [узы] тьмы неведения, как духовный Свет, и сокрушив запоры зла, как воипостасная Сила Божия, освободил естество, заключенное лукавым в ужасную темницу, и даровал ему неугасаемый свет истинного ведения и неуничтожимую силу добродетели.

8. Когда [Иона] в самом себе отпечатлевает пророческую благодать, ушедшую, словно из некой Иоппии, из считавшегося дотоле славным служения Закону и, соответственно Евангелию, перешедшую к язычникам, лишив иудейский народ за его неверие благодатной радости; а также когда он отпечатлевает в себе обращающуюся, словно Ниневия, к Богу Церковь язычников, которые [сподобились этого] через многие скорби, опасности, превратности, утруждения, преследования и смерти, – тогда обнаруживается прообразовательный смысл исхода пророка из Иоппии 16. Оставив служение соответственно Закону, он обозначает благодать пророчества, оказавшуюся в море невольных несчастий, в буре напастей от гонений, сопровождаемых борениями, утруждениями и опасностями, а также поглощаемую китом смерти, однако полностью не уничтоженную. Ибо ничто из существующего [здесь] не в силах воспрепятствовать шествию благодати, по-евангельски возвещаемой язычникам: ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни опасность, ни меч (см. Рим. 8:35). Наоборот, благодать через это укрепляется, одолевая всех восстающих [на нее]; претерпевая, она еще более побеждает их и впавшее в заблуждение естество [человеческое] обращает к Богу, живому и истинному, [701] как [обратил] Иона Ниневию17. И даже если кажется, что посредством злобы, проистекающей от гонений, лукавый [полностью] скрывает благодать, как кит [сокрыл] пророка, однако удержать [ее] до конца ему невозможно, поскольку он не способен изменить мощь Силы, приводящей в действие благодать. Вследствие чего он делает эту благодать, после испытания ее супротивниками, еще более сияющей и заставляет ее обнаруживаться в учениках настолько, насколько он сам в нападениях [своих] истощил собственную силу18. [И лукавый] видит, что благодать не только неуязвима для него, но еще и то, что естественная немощь святых, возвещающих ее среди язычников, становится мощью, уничтожающей его силу и полностью истребляющей [его самого], превозносящегося превыше всех высот против ведения Божия (см. 2 Кор. 10:5); [также он видит, что] в том, кто телесно, как кажется, поражается злобой, [благодать] духовно делается более сильной.

9. Узнав об этом в обновлении Духа, а не в ветхости буквы (см. Рим. 7:16), а также из страданий в [подобном] испытании, Павел, великая труба Истины 19, ставший служителем пророческой благодати во Христе для язычников, говорит: Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах (2 Кор. 4:7). Сокровищем он называет слово благодати, а глиняным сосудом – тело это, подверженное страданиям20. Либо [он подразумевает] то, что считается невежественностью (см. 2 Кор. 11:6) в [искусстве] произнесения речей, – [той невежественностью,] которая побеждает всю мудрость мира [сего] 21 или вмещает [в себя], насколько то доступно, совсем непостижимую для мира Премудрость Божию и наполняет светом Ее истинного познания всю вселенную. Чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам. Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем. Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей, так что смерть действует в нас, а жизнь в вас (2 Кор. 4:7—12)22. Ведь глашатаи Слова благодати, невинно и по доброй воле подвергающиеся смерти в страданиях за Истину, производят, соответственно познанию Истины, в язычниках жизнь в Духе23, как таинственно предызобразил эту благодать страдающий Иона, который выдержал [и преодолел] столь многочисленные опасности, чтобы обратить ниневитян от заблуждения к Богу. Поэтому он, соответственно внутреннему смыслу [своего] имени, правильно толкуется как «дар Божий» и «труд Божий». Ведь [он есть] дар и даяние Божие человеколюбивое и благорасположенное [ко всем людям], а достохвальный Божий труд – как [достохвальная] благодать пророчества, [обращенная] к язычникам. [Эта благодать есть] дар как дарующая свет истинного ведения и сообщающая нетление жизни тем, кто воспринимает ее, а Божий труд – [704] как убеждающая своих служителей прославляться трудами ради Истины и научающая их и [в периоды] страданий [за веру] и [в периоды] послаблений еще более распространяться [своей проповедью] на тех, которые еще весьма пекутся о жизни по плоти. [Вследствие чего] естественная немощь плоти в отношении страданий становится для этих служителей основой преизобилующей духовной силы24.

10. Ибо Слово благодати, придя через многие искушения к естеству человеческому, то есть к Церкви из язычников (подобно тому как Иона через многие скорби пришел в Ниневию – град великий), убедило царствующий закон естества встать с престола [своего], то есть [восстать] из прежнего навыка во зле, [присущего] чувству, снять облачение свое, то есть разогнать спесь мирской славы, связанную с нравами, облачиться во вретище, то есть в сокрушение, в тяжесть и суровость злострадания, которые подобающим образом возводят к жизни по Богу, и сесть на пепел25. Пепел есть нищета духа26, в которой находится всякий научаемый жизни благочестивой и имеющий [всегда при себе] бич совести, [больно] хлещущий его при грехах. И Слово благодати, возвещая [Истину], убеждает верить в Бога не только царя, но и мужей, которые, разумеется, составляют [все вместе] естество человеческое, удостоверяя [их в том, что следует] исповедовать Единого Бога, Творца и Создателя всяческих, и приготовляя [их к тому, что они должны] объявить о своем полном отречении от прежних лукавых нравов. [Оно убеждает их всех], от мала до велика, облачиться во вретище и усердно стремиться к злостраданию, умерщвляющему страсти27: под «малыми» и «великими», как я полагаю, в Писании, согласно духовному смыслу, уличенные Словом одни – в меньшем, а другие – в большем пороке.

11. И вероваша мужие ниневийстии Богови, и заповедаша пост, и облекошася во вретища от велика их даже до мала их. И дойде слово к царю ниневийскому, и воста с престола своего, и сверже ризы своя с себе, и облечеся во вретище, и седее на пепле. И проповедася, и речено бысть в Ниневии от царя и вельмож его глаголющих: человецы, и скоти, и волове,