– Она жива?! – глаза царя Трои блеснули и погасли. – А...

– А Гектор, хочешь ты спросить? Жив и он, само собою. Я угрожал тебе новым поединком с твоим сыном, когда он будет здоров, но не думал же ты, что я убью раненого?! Впрочем, ты мог думать, что угодно, мне все равно!

После этих слов героя старик пошатнулся и закрыл лицо руками. На несколько мгновений силы его оставили, и Ахиллу стало стыдно. Он подхватил царя под руку и осторожно подвел к поваленному стволу, заросшему мхом. В полусвете угасающего вечера этот ствол выглядел уснувшим среди травы мохнатым драконом. Они сели рядом, и герой заговорил, понизив голос, чтобы ни Антилох, ни троянский воин не могли их услышать:

– Сегодняшнее нападение амазонок очень многое испортило, царь Приам. Я надеюсь еще что-то исправить, поэтому сейчас отправлюсь на собрание базилевсов и постараюсь их убедить. Думаю, мне поверят, когда я скажу то, что слышал от царицы амазонок и сейчас от тебя, – поверят, что Пентесилея нарушила твой запрет и напала на лагерь по своей воле. Но как тогда прикажешь объяснить появление под конец сражения Энея и его воинов? Это уже не амазонки! Эней – твой подданный!

– Он тоже нарушил запрет! – воскликнул старый царь, быть может, слишком порывисто. – Я запрещал ему покидать город, но он...

– Ты это можешь сказать Агамемнону и Менелаю... Только не сегодня, сегодня тебе лучше держаться подальше от ахейцев и быть не за одной, а за двумя Троянскими стенами – у вас ведь есть и вторая. Потом – я молю богов, чтобы это стало возможно – ты можешь с ними встретиться и убеждать их, что так оно и было. Но меня в этом не убеждай – я не верю тебе.

– Но это правда, великий Ахилл!

– Наверное, я великий... Великий воин, великий безумец, раз я здесь и слушаю тебя, но я не великий дурак, о мудрый царь! Я вполне могу поверить, что Эней, с его диким нравом и, судя по всему, сильно неповоротливым умом, мог, не спрашивая тебя, ринуться в сражение, на помощь амазонкам. Но я никогда не поверю, что перед ним раскрыли бы Скейские ворота, запрети ты их раскрывать. А что ты был на стене с самого начала битвы, у меня нет сомнений. Одно твое слово, и ворота не открыл бы никто, я помню, сколько возле них стражи во время сражений – весь Энеев отряд бы не справился! Ну? Я не прав?!

Царь опустил глаза, отвел их в сторону. Лицо его стало еще бледнее.

– И я знаю, как это было, – продолжал герой. – Ты ему сказал потихоньку, чтобы он собирал отряд и мчался на помощь Пентесилее, а сам, вероятно, кричал, чтобы он не смел этого делать... Только отдать приказ страже позабыл. Так?

Приам глубоко вздохнул.

– Ты еще умнее, чем я думал...

– Спасибо! Догадаться-то нетрудно. И потом, я понимаю тебя – ты сейчас как в тисках: Агамемнон с его тяжкими условиями мира, которые он сам еще не до конца принял, я с моими угрозами. Жизнь Гектора, которая висит на волоске. Притом в Трое не знают, что Гектор жив и не понимают до конца твоей уступчивости Агамемнону. Да?

– Я думаю даже, что мой брат Анхис сейчас строит заговор против меня! – прошептал старик, стиснув на коленях свои тонкие красивые руки. – Я знаю, что у него на уме. И Гекуба говорит мне, что ее лазутчики давно наблюдают за Анхисом. Это она, моя жена, удержала большую часть отряда Энея у Троянской стены.

– Да вознаградит ее Афина за великую мудрость! – с искренним восхищением воскликнул герой – Если бы не это, будь уверен, я перебил бы этот ваш отряд вместе с твоим нахальным племянником! Чего мне стоило удержаться и не проткнуть его копьем... Но его отряд был слишком мал, чтобы нанести нам большой урон, и они почти сразу обратились в бегство, а я вовремя подумал о том, как трудно будет возобновить переговоры, если Эней будет убит.

– Ты подумал об этом во время сражения?!

Теперь в голосе Приама было не только восхищение, но настоящее изумление.

– Я удивляюсь не меньше твоего, царь, – усмехнулся Ахилл. – И, однако, это так. Но положение очень серьезно – многие ахейцы погибли. Ранены некоторые цари. Да я сам, вступив в бой без доспехов, был утыкан стрелами амазонок, как еж иглами!

– О, боги! Ты мог погибнуть! – вскрикнул Приам.

– Ты на это и рассчитывал, посылая в бой Энея! – жестко проговорил Ахилл и тут же вновь смягчился. – Но я и здесь понимаю тебя – ты думал о Гекторе.

– Как он? – голос царя дрогнул.

– Сегодня у него хватило сил пройти не менее пятисот локтей. Правда, после этого он лежал чуть ли не в обмороке, но, возможно, не только от затраченных усилий... – Ахилл чуть заметно усмехнулся. – Самое смешное, что он подверг себя смертельной опасности, как я понимаю, чтобы защитить меня! Это в то время, как ты сделал все возможное, чтобы меня убили...

– О, Ахилл, прости меня! Я просто старый безумец!

Этот возглас старика прозвучал так искренно, что сердце базилевса окончательно смягчилось. Он положил ладонь на стиснутые, побелевшие пальцы Приама и проговорил почти ласково:

– Как можно скорее возвращайся в Трою. Не рискуй собою, царь. Я иду на собрание базилевсов и буду убеждать их возобновить переговоры. И будем надеяться на лучшее. Антилох проводит тебя. А вскоре я сообщу, когда можно присылать посольство и приехать сюда тебе самому...

После этого разговора Ахилл шел на собрание с одной лишь мыслью – не дать другим базилевсам сосредоточить внимание на вылазке Энея и понять то, что понял он – эта вылазка была бы невозможна, не будь на то тайной воли царя Трои.

Шум в шатре почти улегся, и герой услышал, как громовой голос Агамемнона, наконец, перекрыл все голоса. Внимание собравшихся обратилось к верховному базилевсу.

– Я говорю вам, данайцы, спартанцы, аргивяне, локрийцы, итакийцы, абанты, мирмидонцы, – все цари, союзные мне, пришедшие сюда за славой и победой! Нас предали, нарушили перемирие! Можем ли мы теперь верить троянцам и их клятвам?

– Нет! Нет, не можем!!! – загремели со всех сторон голоса, и шатер вновь огласился нестройными выкриками и бранью.

– Это значит, что мы должны возобновить войну и драться с ними, пока не победим! – прогремел старший Атрид.

– Гектора нет, а с остальными можно справиться! – возвысил голос Аякс Теламонид, потрясая мечом, с которым почти никогда не расставался и который выручил его в это утро, когда амазонки напали на его лагерь. – Если мы и не выманим проклятых троянцев на равнину, то, в конце концов, найдем способ одолеть их гнусную стену!

– Вот это очень нелегко! – подал голос Одиссей, до сих пор молчавший, потому что до этого времени никто никого и не слушал. – Вообще нелегкое дело решить, что нам сейчас делать...

– Воевать!!! – загремели сразу несколько голосов.

– А как? – уже резко воскликнул Одиссей, ловя взгляд Ахилла и чуть заметно ему кивая. – Сегодня троянцы увидели, что им нас не победить, даже и с помощью амазонок. Надо, чтобы они не успели понять, что и нам точно так же не победить их. Сейчас они в страхе – этим надо воспользоваться.