В дверь постучали, прервав его размышления.

– Войди! – бросил Павел.

Вошел Чинарик – невысокий худощавый парень с бобриком светлых волос. Несмотря на молодость, он неплохо себя проявил, поэтому еще Кулик назначил его смотрящим одной из продовольственных бригад.

– Что у тебя? – холодно спросил Павел.

– Бунт, – коротко ответил Чинарик. – В Ульяновской области. Приехали в одно из сел, нас встретили ружьями и вилами. Местные вывесили у себя российские флаги, сказали, что нам больше не подчиняются, что у них теперь территория закона. Что если мы еще туда сунемся… – Чинарик отвел взгляд. – В других селах тоже флаги вывешивают.

– А что комиссар?

– Нет его. Местные говорят, что сбежал. Может, и пришили его, не знаю. Там десятка два человек с ружьями, мы ничего не могли сделать.

Павел нахмурился. Это уже совсем плохо – спусти он им это с рук, и все пойдет прахом. Значит, надо немедленно брать ситуацию под контроль.

– Территория закона, говоришь? – Он задумчиво пожевал губами. – Позови Чилима…

Чинарик вернулся через пару минут, с ним пришел и Чилим. Очевидно, он уже все знал.

– Сколько людей сейчас сможем собрать? – спросил Павел.

– Человек тридцать, – пожал плечами Чилим. – Если подождем еще час, будет человек пятьдесят.

– Выезд через полчаса, – решил Павел и встал.

К моменту выезда набралось двенадцать машин и больше сорока человек бойцов.

– Нам бросили вызов, – сказал Павел, глядя на стоящих перед ним боевиков. – А на вызовы мы всегда отвечаем. Патронов не жалеть, в этом поганом селе не должно остаться ни одного человека. Ни одного, слышали? – Он обвел бойцов взглядом. – Для остальных это будет хорошим уроком. Вперед!

Когда-нибудь такое должно было случиться, об этом предупреждал еще Кулик. Акция устрашения – чтобы знали свое место, чтобы слух об этом прокатился по всем селам. Сидя в машине, Павел смотрел на убегающую под колеса джипа серую ленту дороги и думал о том, что бунт случился как нельзя кстати. Ему надо поддержать свой авторитет, и нынешняя ситуация как раз то, что ему требуется. Это не демоны и не заколдованная дорога, тут все ясно и просто. Для ребят такое дело тоже впервые – тем лучше. Кровь скрепляет единство лучше любых документов и печатей.

За несколько километров до мятежного села их кортеж разделился на две части. Одну, под руководством Чилима, Павел пустил вперед – эта группа должна была обогнуть село с севера и отрезать мятежникам пути к бегству. Выждав двадцать минут, он велел своей группе двигаться дальше.

Вряд ли жители села верили в то, что их так просто оставят в покое. Чего они не ожидали, так это столь быстрой реакции на их бунт, поэтому к появлению банды оказались совершенно не готовы.

Это была самая настоящая карательная операция – люди Павла прочесывали каждую улицу, врывались в каждый дом. Не щадили никого, над селом стоял грохот выстрелов.

Спустя час все было кончено. Село пылало – боевики подожгли часть домов, ветер быстро довершил дело, разнося огонь. Банда потеряла двух человек убитыми, еще трое были ранены. Счет убитым селянам шел на сотни, спастись удалось единицам, успевшим укрыться в лесу. Их не преследовали – пусть расскажут потом другим о том, что случилось. С собой боевики взяли трех пленниц – красивых девушек. Связанных по рукам и ногам, обезумевших от ужаса, их бросили в багажники машин.

Стоя у околицы, Павел смотрел на горящее село. Сам он участия в расправе не принимал, не у дел остался и Потап – как телохранитель Павла, он вынужден был находиться рядом с ним. Впрочем, он и не рвался участвовать в расправе. Зато Чилим пострелял на славу – его глаза горели, лицо было в копоти.

– Это они надолго запомнят! – радостно произнес он, выскочив из подъехавшей машины и подойдя к Павлу. – Просто Куликово поле!

– Скорее Ха-хатынь, – сказал Потап. – Там тоже все со-сожгли.

– И тут ни одной хаты не останется, – согласился Чилим. – Ну что, домой?

– Домой… – удовлетворенно кивнул Павел.

* * *

Ольга ни словом не обмолвилась Лене о том, что знает о ее лжи. Напротив, сделала вид, что полностью в нее поверила.

– Тебе надо теплее одеваться, – сказала она девушке, когда та и Сергей вернулись из леса. – Ты ведь теперь в положении…

Лена ничего на это не ответила. Но час спустя, когда Лена взяла ведро, чтобы сходить за водой, уже Алексей забрал у нее ведро.

– Я сам принесу, – сказал он. – Тебе нельзя поднимать тяжелое.

Лена снова не произнесла ни слова. Во время обеда она сидела, не смея поднять глаз. Ольга и Сергей больше ничего ей не говорили – понимали, что любое лишнее слово может принести девушке боль. Она должна понять все сама.

И Лена поняла. Ночью Ольга проснулась от того, что Сергей тронул ее за плечо.

– Лена плачет… – сказал он.

– Что там? – сонно спросил проснувшийся Алексей.

– Ничего, – успокоила его Ольга. – Спи…

Поднявшись, она прошла в соседнюю комнату. Алексей не слышал, о чем они с Леной говорили, но уже утром ощутил произошедшие в девушке перемены.

– Прости меня, – сказала Лена, улучив момент. – Я не должна была этого делать.

– Все будет хорошо, – пообещал Алексей и осторожно приобнял Лену за плечи. – Вот увидишь…

С этого дня в их жизни многое изменилось. Алексей чувствовал, что Лена простила ему все обиды, что она больше ни в чем его не винит. У нее наладились очень хорошие отношения с Ольгой, они стали настоящими подругами. Алексей был рад этому, понимая, что в их положении никакие склоки недопустимы.

Начался декабрь. Морозы так и не приходили, в лесу все еще было достаточно много грибов. Их собирали и сушили, на солнце или над печкой, в зависимости от погоды. Часто шли дожди, но были и совсем теплые, солнечные дни.

– При такой погоде мы Новый год будем встречать без снега, – пожаловалась как-то Лена.

– Вряд ли я буду об этом сожалеть, – ответил Алексей. – По мне, чем теплее, тем лучше.

На случай снегопада у Алексея были припасены широкие охотничьи лыжи. Тем не менее он совсем не горел желанием их опробовать.

Несмотря на довольно теплую погоду, около середины декабря у Ольги поднялась температура. Аспирин не помог, температура все повышалась. Прометавшись очередную ночь в бреду, Ольга совсем слегла, ей было очень плохо. Алексей не находил себе места.

– Тридцать девять и семь, – удрученно произнес он, в очередной раз измерив девушке температуру. – Это много.

– Ей нужны лекарства от простуды, – сказала стоявшая рядом Лена. – Антибиотики.

– С лекарствами сейчас совсем плохо, – хмуро ответил Алексей. – Но я попробую достать.