Спустившись по лестнице в холл, он направился к двери.

— Ты собираешься пуститься за ней в погоню? — спросил Джеймс.

— Еще как собираюсь!

— Помощь нужна?

— Спасибо, нет.

Кивнув в знак того, что принял слова Майлза к сведению, Джеймс вернулся в столовую.

— Может быть, тебе стоит поехать с сыном? — спросила Мери. — В такой ситуации два человека лучше, чем один.

Джеймс поцеловал жену в щеку и ответил:

— Майлз должен все сделать сам.

— Но, Джеймс, а вдруг с Викторией что-нибудь случится?

— Уверен, она в безопасности. Дороги у нас оживленные, а уехать слишком далеко она не могла. Не беспокойся, скоро Майлз ее догонит.

— Джеймс рассудил правильно, — вступила в разговор Регина. — Это дело Майлз должен уладить сам. Кстати, когда он ее найдет, им понадобится некоторое время побыть вдвоем, чтобы обо всем договориться.

— Но из манора Уэлсли ведут две дороги, — резонно заметила Мери. — Вдруг Майлз ошибется в выборе?

— Не ошибется, — заверил жену Джеймс. — Одна Дорога ведет в сельскую местность, а другая — прямиком в Лондон. Нет никаких сомнений, что Виктория направится в столицу.

— Полагаю, ты прав, — вздохнула Мери, — но я все равно волнуюсь.

Джеймс заключил Мери в объятия и поцеловал в макушку.

— Само собой. В этом деле с тобой никто не сравнится!

— Не придавай этому событию слишком большое значение, Мери, — с усмешкой произнесла Регина, наливая себе из огромного пузатого кофейника кофе. — Возможно, побег — это как раз то, что им нужно. Когда Майлз догонит Викторию, они смогут наконец с глазу на глаз обсудить свои проблемы.

Мери согласно кивнула и снова уселась за стол — допивать кофе.

— В уме и проницательности тебе, Регина, не откажешь, и все же трудно сидеть сложа руки и дожидаться результата. Меня так и подмывает сделать хоть что-нибудь, чтобы им помочь.

— Если тебе, дорогая, так уж не терпится прийти на помощь ближнему, помоги мне, — сказала Регина.

— С удовольствием… А что надо делать?

— Привести в чувство Седрика.

Глубокая морщинка, прорезавшая лоб Мери Уэлсли, разгладилась и она с любопытством посмотрела на свекровь.

— Уж не заболел ли он? Что случилось со стариком?

Регина положила себе на тарелку яичницу с беконом, накрыла блюдо крышкой и повернулась к невестке.

— Он заперся у себя в комнате на ключ и, похоже, не собирается выходить.

— Понятно, — улыбнулась Мери. — По-моему, к этому приложило руку младшее поколение семейства Уэлсли.

Регина кивнула.

— Вот именно. Только на сей раз это была ручка Полы.

— Полы? Что еще натворила эта маленькая обезьянка?

— Если верить тому, что наплел повар, сегодня утром она метнула в Седрика тарелку с яичницей — бедняга попытался заставить ее есть вилкой, а не ложкой.

— Вот ведь незадача, — пробормотал Джеймс. — С другой стороны, Поле всего два годика, и мы с Мери радовались, когда она начала орудовать ложкой. Три месяца назад она запускала в тарелку пальцы!

— Меня убеждать не надо — я-то целиком на стороне девочки, — сказала Регина. — Но Седрику не по нраву, когда в него бросаются яичницей, при этом он не делает исключения даже для детей. Надо его как-то ублажить.

— Ублажишь его, как же, — проворчал Джеймс, жуя кусок тоста. — По мне, так его давно пора уволить.

— Джеймс! — воскликнула Мери. — Как ты можешь такое говорить? Седрик служит вашей семье вот уже сорок лет!

— Уж кто-кто, а я об этом знаю, — с сарказмом в голосе произнес Джеймс. — Но мое мнение остается неизменным: Седрика надо было уволить еще тридцать девять лет назад.

— Я не собираюсь увольнять Седрика, — поджав губы, заявила Регина.

— Разумеется, нет, — согласилась Мери и с укоризной посмотрела на мужа. — Не принимай слова Джеймса всерьез. Он всегда злится, стоит кому-нибудь косо посмотреть на его маленькую принцессу. И не беспокойся за Седрика, Регина, — я отнесу ему любимый пирог с изюмом, и он сменит гнев на милость.

— Спасибо тебе, дорогая, — поблагодарила невестку виконтесса. — Возможно, Седрик излишне высокомерен и обидчив, но во всем графстве нет дворецкого лучше. Уж и не знаю, что бы я без него делала.

Джеймс вздохнул, понимая, что проиграл, и в тысячный уже, наверное, раз задал себе вопрос: какими же особыми достоинствами наделил создатель английскую прислугу, что ей вечно удается одерживать верх над своими хозяевами?

Майлз нашел Викторию только под вечер.

Не сомневаясь, что ветреная женушка двинется в сторону Лондона, Майлз помчался в том же направлении, избрав главный тракт, который вел к столице. По дороге он останавливался чуть ли не у каждой придорожной гостиницы и, рассказав хозяину, как выглядела Виктория, справлялся, не проезжала ли через эти края женщина с соответствующей его описанию внешностью. При этом он не забывал добавлять, что дама путешествует верхом, что, конечно же, значительно облегчило поиски — женщины верхом странствовали редко.

Очень скоро его усилия были вознаграждены.

Заглянув в небольшую уютную гостиницу, Майлз сразу же направился к хозяину и задал ему вопрос, который задавал в течение дня раз, наверное, десять: «Не проезжала ли мимо его заведения молодая темноволосая женщина верхом на породистой серой лошади?»

— Не только проезжала, милорд, — радостно осклабился содержатель гостиницы, — но и останавливалась у нас. Скажу вам больше — она и сейчас у нас находится!

— Да что вы?! — восхитился Майлз, у которого при этих словах екнуло сердце.

— Точно так, сэр, — подтвердил хозяин. — Означенная дама пребывает наверху, у себя в комнате.

— Вы точно помните, что она приехала верхом?

— Ясное дело, верхом, сэр. У нее такая хорошенькая серая кобылка. Стоит теперь у меня в стойле — отборный ячмень жует. Так уж у нас заведено: лошадь постояльца получает только самый лучший корм.

— Поистине, это достойно восхищения, — пробормотал Майлз. — Но скажите, в какой комнате расположилась леди?

Хозяин скользнул взглядом по дорогому сюртуку Майлза и его изящным, тонкой кожи перчаткам и произнес:

— Видите ли, в чем дело, сэр, — у нас не принято давать сведения о проезжающих. В особенности же о дамах — если они предварительно не ставят нас в известность, что дожидаются джентльмена. Откуда мне знать, вдруг вы хотите как-нибудь навредить леди?

— Я — ее муж, — торжественно объявил Майлз, — и хочу заверить вас, хозяин, что никоим образом вредить своей жене не собираюсь. Я просто хочу отвезти ее домой.