Маргоша скривилась:

– Ага. Впрочем, баобаб из Великобритании не самая ихкрутая фишка. Вчера они какой-то наивной пожилой паре втюхали кровать,изголовье которой обтянуто кожей молодой перуанской лягушки. Любо-дорого былоих слушать, я на пороге стояла и млела. Дескать, какое квакушка удивительноеживотное, обитает только в одной реке Перуании…

– Наверное, Перу, – машинально поправил я, –никогда не слышал о стране Перуании.

– Я тоже, – хмыкнула Маргоша, – сейчас яцитирую речи своих соседей, двух ушлых парней, выгнанных, похоже, из пятогокласса, они в школе географию выучить не успели. Так вот, по их версии,земноводное испускает бактерицидные лучи, способные избавить счастливогообладателя койки от гайморита, мигрени, гриппа, рака, поноса, запора, болей вспине и желудке, ожирения, бессонницы, кашля, импотенции и воды в колене.

– И люди поверили? – воскликнул я.

– Ага, – кивнула Маргоша, – супруга как проимпотенцию услышала, мигом заявила: «Берем». Одного не пойму, ну как ей вголову не пришло: лягушка маленькая, а спинки у кровати здоровенные, сколько жквакушек надо забить, чтобы одно койкоместо соорудить? Тысяч пять, не меньше! Аведь эти молодые нахалы дудели: «Перуанских лягушек очень мало, их вообще неосталось, это раритет!»

Нет бы ей глаза разуть и по сторонам глянуть. Там, в лавке,еще штук шесть таких лежанок стояло. Меня так и подмывало крикнуть: «Киса,дурят вас!» Еле сдержалась.

Лиза пожала плечами:

– И правильно сделала, незачем в чужие дела влезать.Во-первых, с соседями поругаешься, а во-вторых, может, эти люди от всего ивпрямь излечатся. Главное ведь, вера! Будут считать, что целебными испарениямидышат, и готово – оживут.

На следующее утро я приехал к дому, где провели детствоРимма с Надей, окинул глазами пейзаж, увидел лавочку, на которой мирно сиделабабуля с вязаньем в руках, приблизился к ней и церемонно осведомился:

– Не возражаете, если устроюсь на краешке?

Старушка подняла выцветшие глаза.

– Какое право я имею протестовать? Сидите на здоровье.

– Душно очень, – завел я беседу.

– Наверное, дождь пойдет, – любезно ответилавязальщица.

– Совсем в переулке деревьев нет, – улыбнулсяя, – каменные джунгли.

– Да, вырубили наш скверик, – охотно пояснилабабушка. – Вон там он был, а теперь на его месте банк. Печально, конечно,погулять негде, раньше у нас лучше дело обстояло.

– Вы здесь давно обитаете?

– Всю жизнь.

– Какая удача, что я встретил вас, – радостновоскликнул я, – на ловца, как говорится, и зверь бежит.

– Ну сравнить меня со зверем, увы, уже нельзя, –на полном серьезе заявила старушка, – скорей уж трухлявый гриб илиподгнивший пень. Хотя были когда-то и мы рысаками.

– Видите ли, я решил купить квартиру, –вдохновенно врал я, – вон в том доме.

– Там хорошая жилплощадь, только шумно.

– Меня другое пугает.

– Да? Что же? – заинтересовалась бабуся.

– Я имею деток, вот и засомневался, есть ли тут школа?Как бы не пришлось моим сыновьям на метро далеко ездить. Куда местные ребятишкиучиться ходят?

Пожилая дама отложила спицы.

– Если проблема только в этом, не стоит переживать.Видите арку?

– Да.

– Пройдете во двор и упретесь в трехэтажное здание, тамодиннадцатилетка, – проинформировала меня бабушка, – два языка врасписании, мой внук в этом заведении учится, безобразник. Сейчас каникулы,можете посмотреть помещение спокойно. Заявление, наверное, у вас возьмут, хотьи новый учебный год на носу. Думаю, если попросите, сделают исключение ввидупереезда. Матильда Львовна женщина мягкосердечная.

Я сделал стойку, услыхав имя той, ради кого явился сюда искатьгимназию.

– Матильда Львовна? Это кто?

Пожилая дама склонила голову набок:

– Теперь директор, а до недавнего времени завуч,великолепный специалист, педагог, каких мало. Вернее, подобных сейчас и вовсенет, вымерли, как динозавры. Скажу по секрету, наша школа ничем особенным неотличается, так, весьма средненький, как теперь модно говорить, колледж. Врасписание, впрочем, всякого напихали. История мировой культуры! Смех берет!Знаете, о чем на уроках толкуют? Читают детям книгу «Легенды и мифы ДревнейГреции». Ведет занятия одна мамаша, правда, историк по образованию. Нотолку-то? Школьники сами способны подобную литературу купить. Просто, чтобы навывеске написать «гимназия», потребовалось расширить круг предметов. Кстати,домоводства там нет, и столовая плохая. Но ради Матильды Львовны я внука вожуименно сюда. Очень надеюсь, что, став директором, она наведет порядок. Нам бы вкаждую школу по такой Матильде Львовне, и все, никаких реформ образования вРоссии не надо. Знаете, отчего все меры, которые принимает соответствующееминистерство для улучшения качества обучения российских детей, рассыпаются впрах?

Я посчитал, что сразу распрощаться с милой дамой невежливо,и ответил:

– Нет.

– Очень просто, – вздохнула бабуля, – учителяпопросту ненавидят детей и свою работу. Хоть какие учебники им дай,феноменальные программы разработай, толку не будет. Если попадется на путиребенка Матильда Львовна, вот тогда вам повезло, но такие, как она, увы, редки,словно алмаз «Орлов». Да что я болтаю, ступайте в школу, сами увидите.

– Надеюсь, директор на месте, – пробормотал я,поднимаясь.

– Так первое сентября не за горами, – напомнилабабушка, – небось Матильда Львовна ремонт завершает.

Толкнув дверь кабинета с табличкой «Директор», я ожидалувидеть полную даму в строгом английском костюме. На лацкане пиджака у неенацеплена золотая брошь, шея украшена бусами, волосы уложены в старомодную«халу», на носу очки, а на запястье большие мужские часы. Именно так выгляделаЗинаида Сергеевна, главное лицо десятилетки, в которой учился Ваня Подушкин. Ябоялся директрису до одури, хотя, будучи тихим, апатичным тройкочетверочником,редко был вызываем в кабинет Зинаиды. Но все равно, стоило ей появиться встоловой, как у Ванечки мигом прихватывал живот. Теперь-то я понимаю, отчего уменя начинались колики. От страха со мной случался спазм, но я никому нерассказывал о своих ощущениях и сначала мучился от рези в желудке и от изжоги.