У меня не было самого Его Величества.

Но нельзя получить всё, что хочешь. Сразу, во всяком случае. Иногда нужно подождать. Или быть скромнее в желаниях.

– Ну, тогда я пошла?

У меня не было ни одной идеи,  о чем мы сейчас могли бы поговорить. Главное было сказано. Теперь нам обоим нужно было подумать.

И просто как-то всё это пережить.

Я мобилизовала Внутреннюю Скарлетт О’Хара и велела себе подумать об этом завтра. А лучше послезавтра. А еще лучше – через пять дней, когда порталом на Родонию отчалит восвояси делегация вражеских магов.

Мне еще нужно проверить оформление будущего карточного салона, платье бальное примерить, научиться танцевать, в нем или без него. В общем, дел валом, некогда думать о том, что богатые тоже плачут, всё могут короли, и сколько попаданку не корми, она всё равно волком в Лес смотрит.

У Лорентин с салоном дела шли в гору. То есть, с трудом преодолевая силу тяжести. Она плакалась, что в последний день на нее волной обрушились заказы. Дамы жаждут быть в новых трендах. Модное словечко из техномира быстро прижилось среди знати магического Барокко. Аристократки из знатных и не очень семей желали блистать не хуже таинственной любовницы короля (читай: эксцентричной выскочки). Лорентин плакалась, я ее утешала. Еще какое-то время я воспитанно делала вид, что не понимаю, какие баснословные деньги она заработает на этом. Потом тонко намекнула, что руки и ткани принадлежат Лорентин, а идеи – мне. Неплохо было бы поделиться хлебушком с сиротинушкой на чужой земле. А не то ей (сиротинушке) придется искать более жалостливых компаньонов.

Лорентин была талантливой актрисой. Но я была профессиональным эйчаром. А эйчары столь суровы, что даже котики боятся заходить на территорию их соцсетей. Поиграв в гляделки, мы договорились: с нее наряды, с меня – показ и промушен. От доходов минус себестоимость, остальное – пополам. Она пошла тренировать белошвеек, я – обустраивать «подиум».

К сожалению, оформление – дело затратное, а у меня с оборотными капиталами, как вы понимаете, здесь было никак. И кредитных организаций с человеческими условиями в этом мире пока не изобрели. Поэтому я направилась к тем, кто мог выступить моими поручителями. И на входе в опочивальню (я на входе, он – на выходе) я поймала Лео. Затащила его в спальню и прижала к стене. Маг пытался вяло отбиваться, утверждая, что его ждет Его Величество.

– Тогда строго по делу, – согласилась я. – Лео, мне нужна помощь.

Я объяснила чего и в каком количестве хочу.

– Тебе зачем? – поинтересовался  маг.

– У тебя есть рабочий кабинет. У Его Величества есть рабочий кабинет. А у меня рабочий – это спальня. Согласись, это намек на род деятельности?

Маг ухмыльнулся и перестал вырываться.

– Ну, допустим, я понял. Что ты хочешь?

– Я договорилась с Лорентин, что мы устроим модные женские посиделки с особой женской игрой, привезенной мной из дальних земель. Не шахматы, – пояснила я на его уничижительную улыбку в адрес способностей местных дам. – Другая.

– Что за игра? – зашевелил он ушами, поднимая нос по ветру.

– Секрет. Сначала – обстановка, потом игра, – включила я свое любимое в последнее время занятие: шантаж.

– У тебя времени – быстро с ними переговорить, – предупредил Лео, вызвав через стражников нескольких специалистов. – А потом в малую столовую, обедать, – строго велел он.

Я кивнула.

Ничто не пробуждает во мне аппетит так, как разговоры о деньгах. Это не я меркантильная. Это просто король мне выбора не дал.

Малая столовая оказалась больше опочивальни Его Величества. Но меньше того зала, где проводились званые обеды, ужины и прочие приемы пищи в компании подданных. Здесь был большой стол, вокруг которого стояли восемь стульев. То ли на Большую Восьмерку, то ли на монаршую семью. Почему-то я вдруг осознала, что Эльиньо – один как перст. Ни бабушек, ни дедушек, ни родителей, ни братьев, ни сестер. Круглый сирота как есть. Никого, кроме Лео, с которым он связан магической удавкой. А вокруг куча жаждущих поживиться. И тут я такая, которой ничего от него не нужно, кроме монаршего тела. Наверное, тяжелый удар для психики.

…Еще тяжелее, наверное, терять эту не совсем здоровую, но всё же живую эмоциональную связь.

Я своих родителей тоже потеряла, они у меня были возрастные. Сначала ушел папа, от инфаркта. Потом мама – пережив его на пять лет почти. Был у меня и старший брат, сильно старший, чтобы мы поддерживали близкие отношения. Были тетки, дядьки, двоюродные и троюродные братовья – сестры, разбросанные по всей России и ближнему зарубежью. Не могу сказать, что мы были все семья-семья, но брат говорил, что раньше, в советские времена, собирались все вместе за одним большим столом, уставленным едой, пели песни, говорили за «жизнь». Наверное, в королевской семье такое тоже было. Когда-то. Помнит ли это Эльиньо? Любили ли его? Доставалось ли ему тепла и ласки от родителей? Были ли другие дети в его семье?

Мне стало жаль гордого монарха, которому в одиночку приходилось держать страну на плечах и корону на голове. Ладно, пусть не одиночку. Пусть у него был Верховный маг. Но ведь вынужденная связь – совсем не то же самое, что любовь родственников.

– О чем задумалась, Альёна? – спросил Эль, предлагая мне выбрать любой из свободных стульев.

Король и маг, как обычно, сидели на противоположных концах стола. Я села посередине, спиной к окнам, чтобы солнце не слепило. Слуга в ливрее подвинул мне стул, налил в бокалы разные напитки и вскоре в столовую внесли поднос с порционным горячим для меня. И нас оставили втроем.

Я подумала, что если сейчас скажу, что думаю о семье, своей и его, меня могут неправильно понять.

– Думаю о том, чего нам опасаться в связи с приездом родонцев, – легко соврала я.

А может, и не слишком соврала. В принципе-то я об этом думаю.

– Покушений, провокаций, мятежей, шантажа, разрыва договоренностей, прямых военных действий… – равнодушно перечислял Лео, разделывая на блюде кусок мяса.

– Явный конфликт с Родонией у нас начался лет сто назад, когда они стали стремительно расти в магическом плане, а мы – наоборот, – вмешался Его Величество тем же нейтральным тоном. – Тогда мы считали северян дикарями. Места там суровые, по сути, настоящего государства и не было. Так, удельные кугэнаты, периодически устраивающие набеги на соседние королевства. А потом всё изменилось. Сильный, жесткий лидер, основатель нынешней правящей семьи, стал покорять своих соседей-сородичей. А потом взялся за ближайшие королевства. С тех пор мы потеряли двадцатую часть своих территорий, к счастью, не самых богатых и населенных, – рассказывал Эль. – Это были результаты коротких варварских набегов. Они отгрызали наши земли, как мыши. И лишь тогда, когда в руках родонцев оказалось целиком горное графство рода Калматских, мы всерьез задумались о проблеме.

Лео не вмешивался, лишь изредка бросал на сюзерена короткие взгляды.