– Милорд, – вмешался Рэтклифф с внезапной нервозностью. – Не лучше ли послушать парня позже, во время завтрака? Королевская отравительница мертва, вы можете не бояться пищи. Уже почти рассвело. Конечно, это может подождать.

Мертва? Желудок Оуэна свела судорога.

Рука короля легла на плечо мальчика.

– Рассказывай.

Оуэн облизнул губы. Он пытался говорить, но язык не двигался. Внезапный всплеск паники сковал его. Анкаретта умирает? Нет! Она сказала, что будет ждать его возвращения. Она устала, вот и все. Оуэн заставил себя сосредоточиться.

– Милорд… – заныл Рэтклифф.

– Заткнись! – рявкнул на него Хорват.

– У меня был сон, – сказал Оуэн, глядя в серые глаза короля. На губах правителя играла улыбка, побуждающая его продолжать. – Во сне я увидел трех золотых оленей. У них были большие рога, но один олень был еще маленький. Они пересекали поле. В поле была белая свинья, счастливая белая свинья. Олени стали на колени перед свиньей, их рога коснулись земли. Пока они стояли на коленях, к ним подошла крыса с ножом. – Оуэн сглотнул, чувствуя, как ненависть пышет из глаз Рэтклиффа, и сосредоточился на лице короля. – Крыса хотела убить оленей. И съесть.

– Это невыносимо! – отчаянно пробормотал Рэтклифф.

– Продолжай, – прервал его король, подняв свободную руку.

– Белая свинья покачала головой. Она не позволила крысе расправиться с оленями. – Оуэн снова сглотнул, дернулся. Он понял смысл сна. Он понял, что пытается сделать Анкаретта. – Белая свинья… однако белая свинья не могла доверять оленям. И поэтому пошла с ними к реке. – Рука короля стиснула плечо почти до боли. Его глаза потрясенно смотрели в глаза Оуэна.

– Милорд! – внезапно сказал Рэтклифф, его тон изменился.

– Свинья не могла доверять оленям, – продолжал Оуэн. – Они не защитили свинью, когда люди пытались ее убить. И вот свинья, белая свинья, посадила оленей в лодку на реке. И отправила их в другую страну, страну, полную цветов. Лодка поплыла вверх по течению, прочь от водопада. Только один из оленей остался. Самый маленький остался у свиньи. Он остался вместе со свиньей. – Голос Оуэна опустился почти до шепота. Король ловил каждое его слово.

Затем Оуэн снова повысил голос:

– Вот что случилось потом. Свинья обнюхала крысу. Я думаю, что крыса воняла. И там, в шкуре крысы, была спрятана золотая монета. У свиньи выросли клыки, как у вепря. И клыками он сбросил крысу в реку. Крыса утонула.

Слушатели охнули, когда он произнес заключительную часть.

Король был изумлен. В глазах его был столь глубокий интерес, он был столь взволнован, что прижал пальцы к губам, но другой рукой он держал плечо Оуэна. Внезапно Оуэн услышал шум Потока. Этот звук наполнил его уши, и рука короля сжала его плечо. Оуэн почувствовал магию, стекающую по руке короля.

Ты меня слышишь?

Это был голос короля в сознании Оуэна.

Да.

Король моргнул, но он не был удивлен.

Ты ведь знаешь, что означает твой сон, Оуэн?

Да. Это означает, что мои родители виновны в измене. Теперь я знаю это.

Король дрожал от напора чувств. Его взгляд стал жестоким.

Ты знаешь, что я должен наказать их. Я не могу им доверять. Я не могу позволить твоему отцу служить мне. Оуэн, ты должен это понять. Я должен уничтожить их или пойти на риск еще худшего предательства. Оуэн, пожалуйста, пойми. Я не хочу причинять тебе боль. Но я не могу позволить им сбежать, чтобы не допустить еще больших беспорядков. Правитель должен принимать трудные решения время от времени. Правитель должен уничтожить своих врагов при первой возможности.

Оуэн почувствовал, как сила Потока неслась сквозь него. Король использовал свою силу, чтобы убедить его, что его родители должны умереть. Он понимал, что король действительно верил, что у него нет выбора. Мудрость и осторожность требовали справедливого воздаяния за предательство его родителей на Амбионском холме. Оуэн был совершенно уверен, что так и есть.

Но он также понял, что король использовал магию Потока. И поэтому обернул ее против него.

Но король может простить врага, – мысленно ответил Оуэн. – У вас есть это право и эта власть. Мой сон передает вам волю Потока относительно моих родителей. И меня. Я буду служить вам. Я займу их место.

Оуэн посмотрел прямо в глаза королю.

Я знаю, что вы не убивали своих племянников. Я знаю, что вы заботитесь о племяннице и никогда не причините ей боли. И я знаю, что вы не причините боли мне. Вы не чудовище, которым вас считают другие. Я вам верю.

Король отпустил плечо Оуэна, как будто оно обожгло его. Он вскочил на ноги, отшатнувшись от удивления и потрясения. На лице не было маски притворства и хитрости. Слова Оуэна ударили его по самому больному месту, затронули тайную потребность его сердца – чтоб ребенок любил его и доверял ему, после того как он потерял собственного сына и племянников.

– Дядя? Вам плохо? – Элиза кинулась к нему, голос ее был полон заботы.

Король дрожал, все его тело трясло. Слезы текли по щекам короля. И затем, упав на колени, прямо при всех, король разрыдался.

– Что это значит, Хорват? Отпусти меня! Отцепись от меня, я говорю! – голос принадлежал Рэтклиффу, и внимание собравшихся сместилось со скорбящего короля и его племянницы на мастера-шпиона. По приказу Хорвата несколько солдат с эмблемой льва со стрелой в пасти шагнули вперед и схватили Рэтклиффа.

Лицо Хорвата было бесстрастным, холодным и очень грозным.

– Обыщите его, – резко приказал он.

– Это возмутительно! – прорычал Рэтклифф, борясь с солдатами, но его быстро одолели. – Что вы надеетесь найти? Кошель с золотом? Конечно, у меня есть кошель с золотом! Это нелепо!

– Милорд герцог? – сказал один из солдат, показывая сложенный клочок бумаги, красная восковая печать была уже сломана. – Это было в его кармане.

Глаза Рэтклиффа расширились от потрясения.

– Где ты это взял? Этого не было в моем кармане. Должно быть… должно быть, ты положил его туда! – Он рванулся из рук солдат, пытаясь освободиться, и один из них обхватил его за шею, чтобы пригнуть голову.