упаси, подбирать туристов на «чужом» месте у отеля, где работают только «свои», и тем более сбрасывать цену. Турист должен выйти из отеля, ходить среди зазывал и в конце концов согласиться на поездку втридорога. Вот и схема, частично оправдывающая мое недоверие к местным, — начеку нужно быть всегда.

Я не мог нежиться под солнышком на балконе, наслаждаясь чашкой кофе с круассаном, зная, что меня внизу ждет человек. Даже если мы договорились о другом времени и никто не просил приезжать раньше. Поэтому быстро собрался, на ходу перекусил и отправился с парнем в город — погружаться в местную жизнь и осматривать знаменитые храмы.

* * *

Прежде всего Шуба привел меня в самую известную резиденцию Раджастана — форт Амбер. Он представлял собой громадный дворцовый комплекс, состоящий из храмов, садов и павильонов с каменными стенами и десятками тайных комнат и лабиринтов. Правителю, инициировавшему постройку такого монументального оборонительного бастиона, так и не удалось порадоваться открытию своего детища: стройка заняла почти два столетия, и раджа скончался задолго до ее окончания.

Было очень интересно прикоснуться к роскоши, которой окружали себя индусы Средневековья: внешне дворец напоминал просто гигантскую скучную крепость песочного цвета, но попадая внутрь можно было открыть для себя удивительное многообразие форм, цветов и искусных отделок. Женские комнаты с мини-парками и балконами из голубого мрамора, дворики с личными королевскими покоями, усеянные цветущими беседками и теплицами, — все буквально кричало о помпезности и богатстве тех времен.

Я бродил по многочисленным галереям, вглядывался в детали и отчаянно силился перенестись в эпоху Великих Моголов, но все мои попытки то и дело проваливались — постоянно кто-то освещал сумеречные залы вспышками фотоаппаратов, разговаривал на разных языках, толкался и наступал на ноги — туристов было очень много. В очередной раз сфотографировав какую-то китайскую семью по их большой просьбе, я понял — достаточно, глубже место я не прочувствую. Визитные карточки, заслуживающие внимания своей капитальностью, — это, конечно, хорошо, но явно без утомительных толп туристов и изнуряющей жары.

— Друг, это не совсем мое, — обратился я наконец к гиду, — отвези меня туда, где нет такой туристической мишуры.

Шуба все понял, и уже через полчаса мы входили в храм, который в свое время стал одним из первых в стране, где начали централизованно проповедовать философию йоги. Если до этого телесными и дыхательными практиками занимались исключительно монахи, передавая знания немногочисленным ученикам, то при этом здании было впервые построено подобие шалаша с балками, где прямо на бетонном постаменте практиковали все желающие. Во время прогулки по храмам на нашем пути встречались древние бассейны, огромные баньяны, оплетающие фигуры различных божеств, каменные беседки и мосты, расположенные вдоль пруда, но при этом — ни единого туриста. Наиболее энергетические и впечатляющие места их почему-то не привлекали. Ну, оно и к лучшему.

Следующее место, «Храм слонов», просто сразил своей красотой: высеченный из камня комплекс строений, щедро украшенный фигурами различных индуистских божеств и слонов. Обилие деталей, фигур и фактура напомнили многострадальный Нотр-Дам-де-Пари. Каждый метр стен удивительной ручной работы можно было рассматривать часами, а с каждой сменой ракурса абсолютно менялось восприятие. Но самое интересное ждало внутри.

На фасадной части храма я увидел открытую дверь и, не зная, можно ли неиндуисту туда заходить, все же сделал шаг внутрь. Меня мгновенно обдало прохладой, обоняние ощутило запах сандала и религиозных специй, а глаза после яркого солнца словно погрузились в кромешную темноту. Спустя несколько шагов и секунд зрение начало возвращаться, а вместе с ним родилось ощущение, будто вхожу не в помещение, а в реку из воздуха и энергии, — очень сильно и быстро начало меняться состояние.

Впереди, в дальнем конце храма, светился небольшой «алтарь», внутри которого располагалась статуя Кришны, щедро украшенная яркими одеяниями и золотыми деталями. А под ним, сидя в позе лотоса, статую любовно натирал до блеска монах примерно моего возраста. Движения завораживали — он протирал статую Кришны с такой осторожностью и нежностью, будто гладил спящего младенца, стараясь его не разбудить. Шуба затерялся где-то позади, и я снова заволновался, что нарушил все правила, — раз уж индус не зашел в святилище следом за мной, значит, это место предназначалось точно только для Высших. Я стоял в сомнениях, стараясь не издать ни звука, и уже было думал начать пятиться назад, но вдруг…

— Hello! — услышал я перед собой. Как он услышал меня? И это ладно, но как он понял, что непрошеный гость — иностранец? Я поискал глазами какое-то зеркало или отражающую поверхность перед лицом монаха, но ничего подобного не нашел. А он тем временем медленно обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

Я ожидал чего угодно и в накрывшей меня благости был готов молить о прощении за нарушение его покоя, но монах лишь тепло улыбнулся, наклонил голову в приветствии (может, он все-таки младше меня?) и пригласил приблизиться к «алтарю». Все выглядело и ощущалось, как в ожившей книге о духовной Индии, о другом мире, который в детстве казался мне полусказкой-полубылью. За моей спиной послышались шаги.

— Это мой любимый храм, — прошептал Шуба мне прямо в ухо, — а это — его брахман, настоятель в двадцать втором поколении!

Слова Шубы произвели сильный эффект — я знал, кто такой брахман. Представитель высшей касты в современном и древнем индуизме, полубог на земле, мудрец. Знал, что с самого рождения брахманы в Индии окружены почетом и уважением, что в Древней Индии имущество брахмана было непозволительно отнять даже самым знатным вельможам, а убийство мудреца приравнивалось к самому страшному греху. Уже несколько веков представители этой касты занимаются государственным управлением, судейством, наставничеством и прочими благородными профессиями, недоступными другим кастам. И только они могут быть духовными наставниками своего народа, численность которого, на секундочку, почти полтора миллиарда людей.

Брахман не мог выбирать себе род деятельности и жить свободно, несмотря на все окружающее его почтение. Его прямыми обязанностями являлись благочестие и мудрость, которой он должен делиться с окружающими. Члены этой касты постоянно находились в центре внимания низших слоев и были обязаны их просвещать. А еще облагались огромным количеством запретов — заниматься любым ручным трудом в любом виде и под любым предлогом, употреблять мясо, вступать в брак с представителями других каст, жить на одной территории с представителями других каст, есть еду, приготовленную человеком из другой, низшей касты (в таком случае смерть от голода предполагается как более благополучный исход). В общем, очень необычная жизнь.

Я много читал и слышал о брахманах, но никогда не общался