Подруги посмотрели на огромные резиновые сапоги, которые принес к ним отец Андрей. Значит, это и есть та самая обувка, в которой преступник ушел от разноцветных домиков сестер-лекарок в лес. Но даже резиновые сапоги не смогли скрыть запаха отца Андрея. И когда сегодня овчарка рванула по следу, она не случайно вывела их всех к церкви, к дому священника и к нему самому.

— Значит, пес все-таки знал, кто преступник!

— Я здорово испугался, когда он подлетел ко мне. К счастью, все вокруг решили, что пес лает на гроб с телом Юры.

И достав откуда-то из складок своей рясы металлическую коробочку — очень красивую и изящную, отец Андрей открыл ее, достал оттуда щепоть какого-то коричневого порошка и сунул его себе в левую ноздрю. Немедленно его глаза увлажнились, покраснели, а сам он оглушительно чихнул.

— Табак! — воскликнула Леся. — Вы нюхаете табак!

— Прошу прощения за эту мою привычку. Я знаю, не всем она по вкусу. Но я сейчас немного взволнован. А нюхательный табак — это прекрасное средство при всяких волнениях. Еще мой прадед говорил, что лучше табачка ничего нет. Чихнешь погромче, говаривал он, и все бесы в разные стороны от тебя в страхе разлетаются.

Нюхательный табак! Вот что сбило умного Аслана с толку! Возле дома, где отсиживался сначала Израк и куда потом заглянул отец Андрей, на земле был рассыпан какой-то вонючий порошок. Инструктор Аслана предположил, что это перец, но это был нюхательный табак, который случайно рассыпал отец Андрей.

Теперь все кусочки головоломки сложились. И Кира пробормотала в смятении:

— Значит, вы потомок Копкиных и вы приехали в эти края за кладом! Но зачем вы облегчали жизнь прочим кладоискателям?

— Кому и когда я ее облегчал? — осведомился отец Андрей.

— Вы всем подряд предлагали план, который начертил Безумный Каменщик — ваш предок. Вы даже выложили его на сайте, вместе с записками матушки Авдотьи.

— Ну, разве это помощь! — снисходительно усмехнулся мужчина. — Записки старушки прихватила моя прабабушка, когда она вместе с мужем бежала из страны. И я выложил это поучительное жизнеописание людей нашей волости на сайте. А вот план безумного моего пращура был мною сознательно изменен. Не слишком сильно, это не бросалось в глаза. Но найти с его помощью клад было совершенно нереально.

— А карта?

— А вот карта, которая была у вашего друга, она сильно осложнила бы мне жизнь.

— И вы ее похитили у Израка! Напали на него, когда они с Боцманом пришли ночью к колодцу, и оглушили парня. Наверное, вы хотели его убить?

— Не скрою, я этого желал. Но он уцелел. И в доме у Марьи Степановны тоже. И потом уже у домика ее сестры. И я понял, если Господу трижды было угодно отвести мою руку от головы этого юноши, так тому и быть. Больше я не стал бы его преследовать, даже останься юноша в этих местах.

— Но карту вы у него забрали.

— Это была только копия, я это понял сразу.

— Но если карта была у вас, зачем вы искали Израка у Марьи Степановны? Зачем вы хотели от него избавиться?

— У него могли быть и другие копии карты местности. Или даже оригинал. Он мог вернуться и повторить свою попытку. Я должен был излечить его от этого безумия.

Похоже, методы «лечения» различных духовных недугов у отца Андрея были одинаковы. Он просто убивал тех, кого считал оскверненными тем или иным душевным пороком. Удивительно, что студенты, которые больше других проводили времени в обществе лжесвященника, остались живы. Впрочем, и им ведь досталось.

— Ребята жаловались нам на различные неприятности, которые происходили с ними в усадьбе. То ливень, то электричество отключили, то общественный деятель нагрянул. Это тоже ваших рук делишки?

— Ливень — это не ко мне, — серьезно ответил отец Андрей. — Если кто и отвечает у нас в приходе за смену погоды, так это матушка Матрона. Та еще чудесница, лет сто пятьдесят назад ее бы однозначно сочли ведьмой. А вот электричество и чудак, возомнивший себя добровольным членом общества охраны старинных памятников, это моих рук дело. Нелегко мне было видеть, как кто-то чужой поселился в нашем семейном гнезде и переделывает его под свои нужды. Вот и взяла меня зависть и недовольство. Недостойные чувства, признаю это.

Подруги смотрели на этого человека и не могли понять, как ему почти полгода удалось играть роль священника. Да так, что никто из местных жителей даже не догадался о том, что перед ними фальшивый поп?

Но Андре сам ответил на этот вопрос, вновь заговорив:

— Духовная скудость одолела здешнюю округу. Люди молились в храме, даже не понимая смысла богослужения. Церковь, когда я прибыл, стояла полностью разрушенная. Запустение в ней началось еще со времен войны, когда вражеский снаряд пробил крышу храма. И только за последние месяцы мне удалось немного подправить ее, чтобы дать людям место, где они могут чтить Господа.

— Но в церкви совсем пусто.

— Украшения и иконы — это не главное. Достаточно, если в доме Божьем будут стены и крыша, которая не течет. И они теперь у людей есть. Мои же предки всегда исповедовали веру, которая была дана нам еще первыми христианами. И тогда на земле богато украшенных христианских храмов вовсе не имелось. Первые христиане и сами апостолы молились в пещерах, в открытом поле, где им удавалось укрыться от глаз посторонних. Да и работу священника в ту пору мог исполнить каждый, кто был душою чист и вел жизнь праведную и благоверную. В этом суть всего учения Христа, в бедности и нестяжательстве. Ибо никто еще с собой не уносил из этого мира ничего из земных своих богатств. Так и нам следует искать в этой жизни не золота, не материальных благ, но душевного просветления. Ибо за этим приходит человек в этот мир. И только чистые духом вознесутся к Господу. Те же, что погрязли во власти Мамоны, обречены на погибель.

Однако сам ты, голубчик, за своим золотом явился даже из Канады. Но напомни подруги об этом преступнику, он бы уж нашел как оправдать свой поступок. Ведь судя по всему, убийство двух человек и покушение на жизнь третьего отцом Андреем как грех тоже не рассматривались. Он считал, что всего лишь выполнил возложенную на него Господом миссию. Очистил приход от скверны, которая исходила от этих людей. Нет, эти смерти он убийством явно не считал, он остановил распространение болезни, а это дело благое.

— Но теперь мне пришло время уходить.

— А как же клад? Или вы нашли его?

— Нет, он останется в земле еще на какое-то время.

— И вы не боитесь, что его кто-то найдет до вас. Не боитесь, что мы его найдем?

Губы Андре снова растянулись в улыбке.

— Нет, не боюсь. Господь внял моим молитвам, он дал мне ответ на вопрос, который меня тревожил. Кладу моей семьи еще рано увидеть свет. Он останется там, где ему место еще на многие годы.

— А вот мы возьмем и найдем!

— Вам этого никогда не сделать! — снисходительно улыбнулся отец Андрей. — Если уж мне он в руки не дался, значит, и вам подавно его не найти. Просто еще не пришло то время, когда я или мои потомки сможем поднять из земли свои сокровища и спокойно владеть ими дальше.