– Менталист империи, виртуозный маг, разбивать девичьих сердец.

Кретин и лжец.

– Насчет кретина соглашусь, насчет лжеца спорно…

– Ведьму будет обижать только дурак, смертник ну или бессмертный. К какой категории относится твой брат?

– Тут так сразу и не скажешь.

– Сила природы часто защищает ведьму от обидчика. Иной раз достаточно просто криво посмотреть в нашу сторону и тогда кара свалился на головы тех, у кого в черепной коробке вместо мозгов злые помыслы. Поэтому ведьмы часто одиноки, – горестно выдыхаю.

– Я ничего такого не говорил и криво не смотрел!

– Ты ведь тоже что-то знаешь и не говоришь, – взглянула на него прищурившись. По глазам вижу, лжет и не краснеет. – Почему все от меня что-то скрывают? Сперва отец, потом псина, потом Рэн и ты. А что потом? Я узнаю, что я внебрачная дочь императора? Или что весь мир иллюзия, и я сошла с ума?

– Пойдем, Белла, я провожу тебя. Тебе нужно баиньки. Ты не с ума сошла, а просто набухалась.

Рон заботливо придерживает меня за талию, и мне бы возразить, а нечем.

Да и не хочется. Хорошо ж прогуливаемся. Тёплый ветерок дует в лицо, пытается меня отрезвить. Не выйдет. Здесь поможет только ураган.

– А давай покатаемся на машине? – заявляю восторженно. Я вот люблю погонять, но пьяной мне за руль нельзя.

– Я завтра дежурю, и ты видела который час? Рэн такое не одобрит.

– К черту Рэна. Ты в курсе, что он со своей студенткой встречается?

– Да уж, в курсе.

– Так ты знал!

– Он вчера мне всё рассказал. Извини меня, но я был против. Только вот против природы не попрешь.

– Ты не поверишь, но я тоже против! Так.. О чём ты? Какая ещё природа?

– А ты о чём?

– Я застукала сегодня его с Индирой!

– Да ты пьяна, Белла! – скривился он будто Индира – это мужик под прикрытием. Сама как представила, скривилась не хуже. Сурдо с мужчиной? Фу какая мерзость. Впрочем, тогда долой ревность. Кто я такая, чтобы соперничать с… Нет. Мне и в штаны не надо залазить к этой девчонке хоть и носит она всегда юбки. Она девочка во всех смыслах… И эта девочка хочет моего ректора.

– Это было до! Погоди, а про какую студентку еще идёт речь? Чёрт бы его побрал, Казанова недоделанный!

– Не ори, – закрывает мне рот ладонью. – Завтра ну или же сегодня ночью тебе будет очень плохо, если ты не знаешь рецепта от похмелья.

– Конечно же, знаю, я кто, по-твоему? Ик. Ой, извини, вырвалось в твою сторону.

– Главное, чтобы не вырвало на меня, пока мы идем до общаги.

– Я не знаю никаких рецептов. Я первая пьющая в нашей семье.

– Сурдо ненавидит пьяных женщин. Ты хоть знаешь, что будет, если он узнает, что ты пила?

Ох, знал бы ты как он меня ненавидел у себя на столе и в спальне, когда я пришла за фолиантом и трусами.. Хотя нет. Не надо тебе это знать…

– Скажи своему брату, чтобы держался от меня подальше, а иначе...

– Иначе что? – пронеслось замогильным голосом за нашими спинами, по которым вдоль хребта прошёлся ледяной воздух. – Даэрон, можешь идти, я сам провожу мисс Лерон.

– Если что, я здесь ни при чём. Я просто её провожал. Спокойной ночи!

– Предатель, – прошипела тихо в сторону уходящего.

– Изабелла, – приблизился зеленоглазый гад. – Я не понимаю…

– Тогда спросите меня, господин-ректор Сурдо и нас станет двое! Ик.

– Я говорил тебе, предупреждал, распитие напитков на территории академии запрещены.

– А сейчас неучебное время! – возразила я, и Рэн взглянул на часы.– Еще воскресный вечер!

– Двадцать минут первого. Ночь понедельника, – отвечает хмуро, постукивая пальцем по циферблату.

– Орк в коньках на босу ногу! А чёй-то вы не спите? Выгуливаетесь? Ой, в смысле прогуливаетесь?

– Я не шутил, когда сказал, что тебя будет ждать наказание.

– Отшлепаешь меня, грозный ректор? – выпятив пятую точку, звонко хлопнула по ней ладошкой и покосилась в сторону куста. Рэн схватил меня за локоть прежде, чем я упала. Грозный взгляд ошарашил холодом, но мне было та-а-ак жарко! Та-а-а-ак! Кажется, что даже трусы запотели, а мое неуемное веселье вырвалось на волю. Эх, гуляй шальная ведьма!

Когда не позволяешь себе многое, это многое в один момент может позволить себе завладеть тобой. Например, дерзость и сквернословие. Но кто бы знал, что ректор знает диалог древних северных ведьм.

– Не переживай, наказание тебе обеспечено,– костяшками пальцев касается моей щеки и проводит к подбородку, а меня тут же ведет прямо на него словно шерсть к наэлектризованному пиджаку. И я таки прилипла, в смысле упала на него. – Белла, очнись, – легонький шлепок приводи меня в чувство. Я что уснула стоя? Блин еще пади и слюну пустила на рубашку.

– Сегодня праздник у девчат, сего-о-о-дня были танцы, и щёки ведьмочки горят, в ночи-и-и-и горят румянцем!

Резко открывшийся дар к песням ошарашил меня до глубины души. И я решила не лишать ни себя ни ректора удовольствия слушать мои завывания посреди ночи прямо напротив общежития будущих лекарей. Мозгами я понимала, что моё поведение высший неодекват, но кто я такая, чтобы противостоять выпитому алкоголю? Стыд явно придет после… Главное, не наделать глупостей.

– Это что-то новенькое, – говорит встревоженно и пытается взять на руки, но я упираюсь и давлю ему пяткой мыс блестящего отгуталиненного ботинка.

– А вы не трогайте, не трогайте меня! Ик.

– И что мне с тобой делать, горе луковое?

– Не задавайте мне вопросов глупых зря!

– Белла, ну хватит.

– И так сердито не качайте головой! Сегодня Сурдо я застукала с другой!

Грозная ручища снова тянется к моему лицу, и я замираю, зажав глаза, но Рэн неожиданно щипает меня за щёчки, отчего я трезвею за секунду. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Немного оторопев, проглотила все слова, что секунду назад вертелись на языке. Горячие губы атаковали, воспользовались моей растерянностью и снова свели меня с ума. Природные инстинкты? Да, они самые, ведь я охотно подаюсь вперед и отвечаю на нежный поцелуй, крепко обнимая шею. Нет, я определено еще пьяна. Ведь он такой нахал и бабник, так вкусно пахнет и так сладко целуется… И тычет в меня своей волшебной палочкой, пытаясь околдовать!

– Я не знаю, как это должно быть, но ты точно делаешь это неправильно, –

выдаю пьяным голосом, спотыкаясь о собственный язык.

– Может, так?

Следующий поцелуй чуть напористый, а язык не менее нахальный, чем Сурдо вчерашним вечером. Но мне это, черт побери, нравится. Этого мне не хватало. Я начинаю растворяться в нем. И меня не волнуем, что мы стоим около общежития, и его, видимо, тоже это не волнует. Да и какая разница, если все начали трепаться, что между нами электроток запретной любви. Его запах сводит с ума, напоминая обо всех совместных днях и ночах, но я нахожу в себе силы остановить трение наших языков и отстраняюсь, обдумывая свое поведение.