Предугадывая очередную шибко умную фразу со стороны стоящего позади и во всю нервничающего джолу, парень негромко, но довольно жестко отчеканил:

– Артала, я просто не представляю, куда ты мог положить свои ключи, – Винс еще раз попытался втолковать своему другу незыблемые истины обрушившийся на них обоих действительности. – Смотри, мы уже здесь все перерыли – и нет. Ничего нет. Ни следов, ни отпечатков, ни малейшего намека – абсолютно ничего. Вспоминай, может быть, ты их перепрятал накануне отъезда или еще куда-то дел до этого? – Понимая всю бесполезность собственного вопрошания к здравому смыслу и в очередной раз предугадывая терзающие Арталу мысли, паренек, не сдержавшись, более яростно, чем было нужно, продолжил: – И я не Анарин, в конце-то концов! Может, она и знает, где лежат твои ключи, но только не я… Ну, не знаю я, где они, Артала. Не знаю… – а потом, более тише, добавил: – И между прочим, где ты их прятал прошлый раз, я помнил, и если сейчас их там нет, ты, конечно, извини, но это не моя вина.

Винсент уже перестал надеяться на то, что джолу поймет его. Честно говоря, он уже был и не рад, что затеял всю эту возню с потерянными воспоминаниями, но паренек тогда просто не мог поступить по-другому, ведь Артала ему вечно напоминал то несчастное добродушное домашнее животное, вечно мокнущее под дождем с невероятно тоскливым видом, от которого сердце сжимается в комок из-за приступа совестливости вперемешку с жалостью. И это несмотря на то, что джолу обладал недюжим интеллектом и был весьма вменяемым, вроде как, существом. Даже разумные объяснения Артала иногда понимал и принимал к сведению, но порой… Порой он становился ничем не лучше Сохиши Шиско. Правда, джолу упрям, в отличие от мастера-механика, не был, скорее, он просто не понимал, как определенные события в его жизни заходят в смысловой тупик. Вот и сейчас Арайна никак не был настроен на что-то, хоть как-то ассоциирующееся со словом «понимание». От этого становилось еще грустнее. Увы, парень прекрасно осознавал, во что это ему выльется.

– Винсент, – глубокомысленно заявил юному некроманту джолу, – я обращаюсь к тебе как к разумному, адекватно мыслящему индивидууму в проблематике моего казуса. С твоей точки зрения, логично подходить к подобному консенсусу, исходя из прагматичности собственной натуры, но, зная типичную эгоистическую природу человека, я полагаюсь на то, что впредь буду учитывать типовое неадекватное реагирование на определенные внутренние парадоксы, которые проистекают из глубинного подсознания стандартно мыслящего человеческого индивида, являющегося, по сути, частью социума, а не монотоитичным существом. Поэтому, я прошу тебя, Винсент, в контексте вышеизложенной проблемы попытаться последовательно абстрагироваться, дабы добиться реалистичного итога причинно-следственной цепи выводов, исходя из которой, можно будет прийти лишь к одному итогу – открыть мою дверь.

Единственное, что понял Винс из всего сказанного Арталой, это то, что он от паренька не отстанет, пока юный некромант не откроет джолу его комнату, пускай даже для этого надо будет использовать собственные зубы.

– Артала, – в очередной раз повторил он, – я не знаю, где твои ключи!

– Я не буду ссылаться на вашу образованность и вполне материалистический подход к реально существующей действительности, но я имею право высказать предположение, основанное на понимании типовых мотивов и мотиваций, связывающих человеческую натуру с материальным благосостоянием и моральным удовлетворением.

– Артала, ты меня не подкупишь, – отрицательно покачал головой путник. – И не надо давить на совесть! Моя совесть кристально чиста – я ей не пользуюсь!

Джолу непонимающе посмотрел на Винса, тот лишь развел руками. В жизни Арталы две беды – отсутствие кратковременной памяти о нем самом и отдаленное представление о том, что означают определенные обороты речи.

– Э-э, правда? – джолу был явно поражен.

– Артала, я шучу, – вздохнул паренек.

Он совсем забыл, что у его долговязого друга была еще одна глобальная проблема, по сравнению с которой все остальное казалось каким-то мелочным. Джолу не понимал шуток. Попытки привить хоть какое-то мало-мальское понимание юмора в рациональном сознании Арталы почему-то даже в теоретическом варианте всегда оставляли желать лучшего.

– А-а-а, – протянул Артала и для пущей убедительности натужно засмеялся, отчего у Винсента мороз по коже прошелся.

Смотреть на смеющегося джолу гораздо страшнее, чем слушать его речи, но паренек стоически держался, стараясь ни о чем плохом не думать. Только когда тот вволю отсмеялся, Винс решился продолжить свою политику, он уже было открыл рот, но внезапно в его мозгу что-то щелкнуло. Неожиданная догадка посетила юного путника, заставив в мгновение пересмотреть всю стратегию поведения.

– Слушай, Артала, – как можно более дружелюбно произнес паренек, – а зачем тебе нужно домой, ты же вроде всегда отдыхаешь в своей подсобке в библиотеке, а для нее тебе ключи не нужны.

– Я там уже был, – доверительно сказал джолу Винсу, – только там ничего нет.

– А что тебе нужно?

– Трактат Грембурга Томура по грамматике алфейского наречия с примерами и пояснениями.

Парень невольно покосился на джолу с выражением тупого подобострастного понимания. На большее его сил не хватило. Он молча смотрел на своего товарища по Гильдии, с трудом удерживая себя в руках, чтобы не вывернуть наизнанку все свое отношение к теперешней ситуации. Все домыслы Винсента внезапно исчезли, а перед глазами появился подпорченный свет истины.

– То есть ты хочешь сказать, что тебе нужен был из твоей комнаты только этот трактат?

– Исходя из логики реально существующей действительности, ссылаясь на определенную метафизическую определенность в контексте твоей…

– Пойдем, – парень оборвал очередную глубокомысленную речь джолу на полуслове и, видя, как детская обида начинает распирать Арталу, примирительно добавил: – Я дам тебе твой учебник.

– Это трактат Грембурга Томура, – немного сконфуженно поправил его Артала.

– Ага, – не стал спорить с джолу Винсент. – Его самого.

Он поднялся с колен, отряхнул брюки и целенаправленно устремился к себе домой, где и лежал сей злополучный труд именитого лингвиста. Паренек прекрасно знал, что долговязый умник пойдет за ним, потеряв всякий интерес к своим ключам. Это как раз было в его духе.

Винс никогда не мог понять, как его учитель терпит этого зануду, библиофила, к тому же еще и жуткого всезнайку, страдающего избирательной разновидностью склероза. Он в очередной раз убедился в этом, идя бок о бок с этим кладезем мудрости, у которого снова начался приступ словоохотливости. Джолу вдохновенно рассказывал Винсенту какую-то особо заумную чушь. Тот лишь благоразумно кивал и поддакивал в тон беседе, чтобы лишний раз не сбивать Арталу с толка. Паренек не особенно жаждал очередного внимания со стороны джолу. Не всегда обращенные к юному путнику мудреные слова лихо складывались в голове паренька во что-то целостное и совершенно понятное.