Тем людям, которые стремятся к духовному единению, важно понимать историю своей веры в ее связи со стыдом. Многие женщины, испытавшие в детстве стыд по поводу религии, нашли величайшее исцеление в вере и духовности. Хотя они часто меняли религии, конфессии, а иногда и сам предмет веры, раны, нанесенные религиозным стыдом, они излечивали именно духовным поиском.

Мой собственный духовный путь изменился в ходе моей работы по исследованию стыда. Теперь я вижу свое здоровое переживание вины как духовную систему сдержек и противовесов. Когда я делаю или думаю что-то такое, что не соответствует тому, какой я хочу быть, я стараюсь переживать вину как возможность для духовного роста. С другой стороны, когда я переживаю стыд, я теперь знаю, что он уводит меня от духовного роста, который для меня так важен.

Меня вдохновляет одна красивая цитата духовного учителя Марианны Уильямсон [46]. Когда вы ее прочитаете, призываю вас подумать над ней в контексте переживания стыда:

Наш глубочайший страх – не страх несостоятельности. Нет, наш самый глубокий страх – это страх того, что мы сильны сверх всякой меры. Нас пугает наш Свет, а не наша Тьма. Мы спрашиваем себя: да кто я такой, чтобы быть блестящим, роскошным, талантливым, потрясающим? В самом деле, а кто вы, чтобы НЕ быть таким? Вы – Божье дитя. Ваше самоуничижение не идет на пользу миру. Нет никакого озарения в том, чтобы съеживаться, дабы другие не чувствовали себя неуверенно рядом с вами. Мы были рождены, чтобы собою утверждать славу Господа в каждом из нас. Он есть во всех нас, а не только в некоторых. Позволяя сиять своему Свету, мы бессознательно даем другим людям разрешение поступать так же. Когда мы свободны от своего страха, наше присутствие автоматически освобождает других.

Учитывая важность взаимоотношений в нашей религиозной жизни, становится ясно, почему так необходимо сохранять искренность в своих духовных устремлениях. В следующем разделе вы научитесь конкретным приемам, которые женщины используют, чтобы развивать и соблюдать искренность в условиях стыда и разобщенности.

В начале этой главы говорится, что быть искренним – значит быть естественным, чистосердечным, непринужденным, открытым и подлинным. Но как выглядит искренний человек? Когда я думаю об искренности, то представляю себе Чаза, очень близкого моего друга. Я знаю его больше десяти лет, и он один из самых искренних моих знакомых. Он настоящий. У него, безусловно, присутствуют все вышеперечисленные качества, но я вижу в его искренности нечто большее. Он – тот, кто он есть, независимо от того, с кем он и каковы обстоятельства. Если взять людей из разных сфер его жизни – людей, которые незнакомы друг с другом, но знают его самого, – они опишут его примерно одинаково. Он чувствует себя удобно рядом с самыми разными типами людей и в самой разной среде, но его высказывания и действия выражают всегда один и тот же набор ценностей и верований, независимо от того, с кем он имеет дело и чего от него ждут.

Это же качество я вижу в женщинах, которые имеют явно высокий уровень устойчивости к стыду. Для меня это качество – быть собой, невзирая на то, с кем ты общаешься, – кажется самой сутью искренности: результатом естественности, чистосердечия, непринужденности, открытости и подлинности. Так как же искренность соотносится с устойчивостью к стыду? Основываясь на полученных данных, могу сказать, что искренность трудно, а порой и невозможно развить, не имея некоторого уровня устойчивости к стыду. Искренним быть гораздо проще, когда практикуешь храбрость, сочувствие и соединение. Участницы говорили о том, как важно сближаться с людьми, которые поддерживают наше стремление к искренности. Иногда эти люди разделяют наши мысли или духовную жизнь, но это не самое важное; гораздо важнее, чтобы они разделяли наше стремление быть искренними, а не только убеждения или ценности.

• У меня был очень сложный разговор с сестрой, и она мне сказала, что ей трудно мне доверять, потому что я всегда стараюсь предугадать, чего хотят люди, и говорю то, что, как мне кажется, они хотят услышать. Сестра сказала мне: «Мне не важно, совпадают ли наши мнения. Я просто хочу рассчитывать на то, что ты говоришь правду». Мне было стыдно, что она так меня воспринимает, но разговор помог мне понять, что я нечестна со всеми, особенно с собой. Первые несколько месяцев после этого разговора я не могла отвечать ни на чьи вопросы. Я совершенно забыла, что я в действительности думала о том или об этом. С той поры прошел год, и сейчас я гораздо честнее с собой и со своей семьей. Сестра очень поддерживает меня, и я чувствую, что стала более цельным человеком.

• Мне всегда казалось, что в общении с родителями у меня существуют только два пути: избегать разговоров о религии или врать. И то и другое мне было неприятно и вызывало ссоры с мужем. Мои родители – католики, и они все время спрашивали, ходили ли мы к мессе, читает ли мой сын катехизис. Я говорила им «да» и старалась поскорее закончить разговор. А то еще муж скажет им правду – что мы методисты, – и они с ума сойдут. Муж сказал мне, что он чувствует себя преданным, когда я вру своим родителям ради их спокойствия. Я поняла, что вела себя нечестно и вредила себе и ему. Я поговорила с друзьями из церкви, у которых был такой опыт, и они дали мне хорошие советы. Я наконец рассказала обо всем родителям и добавила, что если они не смогут это принять, то лучше не вступать в споры. Они сильно рассердились, но поговорили мы вежливо… и это уже неплохо.

В интервью, которые я брала, явственно прослеживалась одна проблема: мы невероятно строги сами к себе. Чаще всего мы сами включены в свою паутину стыда. Даже если мы лишь пытаемся соответствовать ожиданиям, которые слышим от других или в средствах массовой информации, мы сами вносим активный вклад в свой стыд.

Если мы хотим выстроить устойчивость к стыду и взрастить в себе искренность, то должны стать частью своей сети связей. Мы должны научиться общаться с собой эмпатично и понимающе. Не судить других – нелегкий труд; еще труднее отучиться осуждать себя.

Наша способность быть искренними и естественными часто зависит от нашего уровня принятия себя, чувства принадлежности самим себе, способности выражать эмпатию по отношению к себе.

Один из способов повысить к себе эмпатию и сблизиться с собой – это изучить и признать свои сильные стороны, а не только проблемы и ограничения. Мы, социальные работники, активно применяем этот подход и называем его «взгляд на сильные стороны». По мнению преподавателя социальной работы Денниса Салиби, взгляд на сильные стороны дает нам возможность исследовать наши трудности в свете наших способностей, талантов, компетенций, возможностей, видений, ценностей и надежд [47]. Этот взгляд не умаляет болезненности и серьезности наших проблем; но он требует учета наших положительных качеств как возможных ресурсов. Доктор Салиби пишет: «Отрицать возможности так же неправильно, как и отрицать проблему».

Действенный метод для понимания наших сильных сторон – исследовать отношения между ними и нашими ограничениями. Если мы рассмотрим, что мы делаем лучше всего и что больше всего хотим изменить, мы, вполне вероятно, найдем, что эти два способа поведения в своей основе – два варианта одного и того же. Например, я думаю о моих собственных битвах за искренность. Иногда, будучи очень критичной к себе, я сомневаюсь в своей искренности. Я осуждаю себя за чрезмерную обходительность и хамелеонское поведение. Когда я на работе, я одного цвета, когда дома – другого. Когда с одной компанией сотрудников, принимаю один оттенок, с другой группой – совершенно иной. Я могу заставить себя поверить, что я в лучшем случае слегка фальшивая, а в худшем – просто отвратительная.