Оказавшись внутри, он поразился царящему в нем запустению, заброшенности даже: здесь пахло пылью и паутиной. А еще догоревшими свечами, загубленными надеждами и мрачной безысходностью.

Аддингтон прошел коридором до лестницы для слуг, спустился на кухню, только здесь и заметил хоть кого-то живого: толстуху в перемазанном фартуке, повариху, она испуганно вскрикнула при его появлении.

– Где лестница в подземелье? – просил он ее.

И та указала верное направление.

Приоткрыв едва приметную дверь в подсобке за окороками (должно быть, его использовали для контрабандных товаров), Аддингтон оказался на лестнице, уводящей вниз... Откуда-то снизу раздавались голоса.

Сердце стучало неровно, гулко... Он едва мог понять, кому они принадлежат.

Кажется, он услышал Лиззи...

Только бы она была жива! Только бы с ней ничего не случилось.

Он пошел вниз прислушиваясь, не опуская пистолета...

– В конце героиня умирает. Разве ты еще не догадалась? – отчетливо прозвучало в тишине.

И он ускорил шаги...

– Несчастная хозяйка долины Папоротников, павшая жертвой местного оборотня. Какая потеря! – Голос явно принадлежал Джексону-старшему. – Убитый горем супруг, желая отомстить за смерть новобрачной, и сам становится жертвой того же зверя. Как следствие: Раглан снова свободен, выставлен на продажу, и ввиду ужасных событий находит мало желающих его приобрести, а значит уходит за полцены вашему покорному слуге.

О чем он говорит, право слово?

Аддингтон преодолел последние ступени и толкнул дубовую дверь... Одновременно с этим Блевин Джексон распахнул решетку одной из камер, и Аддингтон замер, за долю секунды вместив и полутемное подземелье, освещенное подрагивающим пламенем факелов, и Лиззи, глядящую куда-то во тьму, и Джексона, в эту камеру ступившего с одним из факелов со словами: «Что ж, можете познакомиться поближе, родственнички!»

И все то с издевкой, явным скрытым подтекстом...

И вот некий зверь уже несется на Лиззи, странный, никогда им прежде не виденный – он даже не успевает отреагировать: слишком поражен, сбит столку происходящим! – а тот подбегает... обхватывает ее ноги... руками? Утыкается в юбку и затихает, как перед святыней.

Секунда-две...

Элизабет отнимает руки от перепуганного лица и глядит на страшное нечто.

Аддингтон же с твердостью произносит:

– Отойди от нее, кем бы ты ни был! – И грозит пистолетом.

Однако... животное... получеловек... оборотень... даже не шевелится. Только Лиззи поднимает глаза и глядит на него со смесью ужаса и облегчения, от которых екает сердце.

А еще отзывается Джексон-старший:

– Какая удача, сам Джеймс Аддингтон собственной персоной. Кто бы мог подумать!

– Что здесь происходит? – Мужчины глядят друг другу в глаза. – Прикажи этому... человеку отпустить Элизабет.  Немедленно! – приказывает Аддингтон, не опуская оружия.

Джексон не кажется испуганным, скорее приятно удивленным.

Он произносит:

– Что ж, можешь и ты полюбоваться на оборотня долины Папоротников. Погляди, хорош, не находишь? Удивительный симбиоз волка и человека. К тому же родственник нашей Элизабет, родной дядя, ты, верно, не знаешь! – И взмахивает факелом в правой руке.

Пламя взметнулось и вспыхнуло, пахнуло удушающей гарью, и странное существо, прильнувшее к Лиззи и казавшееся неподвижным, подняло голову, опасливо осмотрелось... Теперь, в факельном свете, было отчетливо видно, что это именно человек: с руками, ногами, но голый по пояс, покрытый свалявшимися волосами, подобно животному. С глазами ярко-желтого цвета...

Неужели это и есть Роланд Бродерик, тот самый, о котором рассказывал мистер Хэмптон?

– Пусть... оно отойдет, – повторил Аддингтон грозным тоном.

И Джексон пожал плечами:

– Как пожелаете. – Размахнувшись, он почти опалил волосы на голове недочеловека, пахнув пламенем ему в лицо. Тот отпрянул, попятился прочь, забился в угол потемнее. Лишь глаза продолжали светиться, словно два угля. Джексон осклабился: – Эта тварь боится огня. «Огненный цветок», – он взмахнул факелом над головой, – все-таки существует.

Но Аддингтону не было дела до всего этого, он хотел одного: убраться из этого места.

– Мы уходим, Элизабет, – произнес он твердым голосом и протянул девушке руку.

Однако ей не удалось сделать ни шага: Джексон, прыткий как обезьяна, обхватил ее рукою за шею и отозвался.

– Не так скоро, все самое интересное только начинается. – И приказал: – Брось пистолет на землю. Бросай, я сказал! – повторил, когда Аддингтон не выполнил приказа. – Или ты хочешь посмотреть, как вспыхнут волосы твоей любимой. – Он поднес факел к волосам Лиззи. – Слыхал, человек сгорает в считанные минуты.

Противоречивые чувства раздирали Аддингтона изнутри: желание свернуть шею мерзкому недоноску казалось сильнее прочих. И он, швырнув пистолет под ноги, почувствовал, как потемнело в глазах... И молоточками застучало в висках.

– Гарри, позаботься о нашем госте.

Только теперь Аддингтон заметил младшего Джексона, выступившего из тени: бледный, с перекошенным страхом лицом, он принялся вязать руки своему бывшему собутыльнику.

– А теперь, – произнес его брат, – мы закончим все так, как даже и не мечтали. Несчастные влюбленные погибнут вместе, словно Ромео и Джульетта. – Он отпер неприметную дверь, уводящую в сторону леса, и повлек в нее Лиззи. Младший Джексон следовал позади с Аддингтоном и пистолетом.

Старик в клетке неожиданно прокричал:

– У тебя не получится, Роланд ее не тронет. Он полагает, что это Кэтрин... А в этом все для него!

Джексон пожал плечами:

– Это мы еще посмотрим.

Элайджа Хэмптон шел по следу, двигался от самой сторожки битый час кряду и верил, что на этот раз не ошибся.

Никогда в его жизни бывалого охотника не видывал он подобных следов: человеческих и словно звериных одновременно. Существо, их оставившее, двигалось с невероятной скоростью и прытью, да и масштабами обладало солидными: отпечаток стопы на дюйм уходил в землю.

Охотник перехватил ружье.

Постоял прислушиваясь...

Поспешил дальше, словно гонимый недобрым предчувствием, ожиданием чего-то.

И, верно, не зря: в стороне, сквозь кроны деревьев, проступили очертания некогда знакомого дома. Усадьбы Уиллоу-холл... Ошибиться было невозможно.

А ведь он знал: Джексоны точно замешаны в случившемся.

И потому ускорил шаг...

Пока не услыхал голоса.

– Чудесно, осталось только сделать вот так!