— Стоять, руки вверх!

За милицейским спецназом вошел майор Беляев в штатском. Боже, как я рад этому человеку! Пусть хоть всю Айн Рэнд процитирует вместе с ее доносами на коммунистов, хоть фон Мизеса, хоть всю чикагскую школу, хоть Пиночета. Кто знал, что спасение придет в таком виде?

А я все-таки молодец! «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Майор Беляев приближался ко мне.

— Хорошо вы, Александр Михайлович, тут сидите, ровно собачка на привязи.

«Действительно, сукин сын», — подумал я про себя. Ко мне возвращалось критическое мышление.

Сашенька — гений. Мы оба…

Олег, надо отдать ему должное, идиотом не был. И на подозрительную завязку разговора обратил внимание не зря. Лорд Бальфур, автор письма Ротшильду, в замке Шос вовсе не жил — там жил Дэвид Бальфур, герой романа Стивенсона «Похищенный». Уверен, что Сашенька сразу заметил несообразность. Ухватился за ниточку и стал ее разматывать, тем более что я дал ему дополнительный сигнал — один из последних фильмов Кэри Гранта, где он сыграл вместе с великолепной Одри. Детектив, кстати, назывался простенько и незамысловато — «Шарада».

В моей загадочной речи что-то значило почти каждое слово. Аэропорт Уганды находится в Энтеббе — именно там в ходе операции «Шаровая молния» случилось одно из самых знаменитых освобождений заложников. Про остановку в Найроби я добавил для верности, самолеты спецназа там действительно дозаправлялись.

Под братом Даррелла я имел в виду брата писателя Джеральда Даррелла — Лоуренса Даррела, тоже знаменитого писателя. Как многие британские интеллектуалы времен Второй мировой войны, он немного подрабатывал в разведке.

Я приплел Лоуренса Аравийского, с профессией которого все было ясно. Ну и штурм Мансуры лег в канву шифра легко, хотя Мансура вовсе не в Аравии, а в Египте. При штурме Мансуры во время Седьмого крестового похода погиб брат Людовика Святого, первый граф Робер де Артуа. Поэтому разведчика Роберта вспомнить Сашенька вполне смог. Шапочно знакомы они были, да и я часто забавлял коллег по команде в перерывах между турами рассказами о его приключениях.

Слова «то ли гений он, а то ли нет еще» были прямой отсылкой к песне Галича с традиционно громоздким названием — «Баллада о том, как едва не сошел с ума директор антикварного магазина 22 Копылов Н. А., рассказанная им самим доктору Беленькому Я. И.».

Там был куплет:

Как пошла молоть прорва адова —

Где по сотенке, где по камушку,

Намолола мне дачку в Кратово,

Намолола мне Волгу-матушку!

Можно было надеяться, что искать Сашенька будет не на бескрайних волжских просторах, а в поселке Кратово.

Чья дача, было ясно: недавно в России издали роман франко-испанского писателя Хорхе Семпруна[62]«Нечаев вернулся», где многократно упоминался российский авантюрист-революционер Нечаев. Российские народники часто называли его по имени-отчеству, сначала с уважением, а потом с презрением — Сергей Геннадьевич.

Вдобавок я положил на не существующий в природе столик не существующий в природе катехизис — между реальной и некогда интереснейшей серией «Пламенные революционеры». Катехизис революционера тоже принадлежал перу Сергея Геннадьевича Нечаева[63]. Ну а про мое противостояние с Сергеем Геннадьевичем я рассказывал два месяца подряд — команда заменяла мне психотерапевта.

В общем, как ни крути, сюжет с кафе «Пушкин» был лишним, хотя и придавал достоверности. Выражение «замерз от голода» принадлежало известной пронацистской журналистке Лидии Осиповой[64]и описывало судьбу фантаста Беляева, который умер в оккупированном немцами пригороде Петербурга — городе Пушкине, Царское Село. Будучи уроженцем Питера, Сашенька книгу Осиповой, конечно, знал, да и выражение более чем знаменитое. Ну а мои «нежные» отношения с майором Беляевым я разыгрывал приятелям в лицах. Впрочем, тут я явно пересолил.

Но получилось хорошо. Я заумный вопрос придумал, а Сашенька его раскрутил. У меня возникло ощущение, что волчок из телепередачи показал на тринадцатый сектор, а гениальный Сашенька спас команду. В этот раз, правда, в команде было всего двое игроков. Хотя почему двое? И Юля, и Роберт, и майор. И даже фокстерьер мой. Практически играющая шестерка подобралась. Даже против тринадцатого сектора, оказывается, можно бороться.

Двое бойцов выволокли из бани Анвара и Киру. Он был в семейных трусах, она куталась в простынку — выглядело комично.

— Как вы смеете со мной так обращаться, мужло немытое! И как любое мужло — убийцы и насильники. Я следователь по особо важным! — визжала она.

— Да, а удостоверение твое в каком месте? — захохотали спецназовцы.

По-моему, они приняли ее за какую-то продавщицу из сельмага, с которой договорились бандиты. Конечно, скоро Кира докажет, кто она, но сейчас ей не позавидуешь.

— Я вас освобожу. — Майор Беляев присел на корточки и попытался расстегнуть цепь у меня на шее. Судя по его мощным рукам, он мог бы разорвать ее безо всяких инструментов.

И тут взрыв повторился. Иван упал на меня. Господи, какая тяжесть! Как же больно! Еще один взрыв, еще. Перед моими глазами пролетел кусок шашлыка — свето-шумовая граната угодила в тарелку. Наверное, мне стоило бояться, но я думал только о том, как бы дотянуться до него и сожрать. Во дворе, прыгая через забор, появились спортивные и поджарые люди в масках и зеленом камуфляже.

— Всем поднять руки! Федеральная служба безопасности!

Враждующие армии посмотрели друг на друга с неприязнью. По услужливо предоставленной лесенке через забор перелез высокий джентльмен в штатском. Судя по тому, с каким почтением обращались к нему парни в зеленом, он в ФСБ не ниже полковника.

— Что здесь происходит? А вы кто?

— Нет, это вы кто? — подал голос уже такой знакомый и родной Ваня Беляев.

— Полковник Беленко, ФСБ.

Господи, у них похожие фамилии.

— Майор Беляев, управление внутренних дел. Что происходит? Нам сообщили, что здесь прячут заложников.