Конрад и Элюан веселились вовсю.

В этот момент поросенок Адонис, напуганный криками, бросился к Лукреции. Она, как могла, успокоила его, почесывая спинку. Но в глубине души уже понимала, что теперь ничем не может помочь ни ему, ни его собратьям.

Люсьен Элюан догадался, где журналистка взяла поросенка, но был так счастлив, что решил, если хорошенькой рыжей девушке хочется взять поросенка, чтобы утешиться, что ж, пусть возьмет. Он сделает ей подарок от чистого сердца.

Лукреция гладила поросенка с удвоенной нежностью.

Оглушенные, как после матча, в котором рассчитывали на победу, два журналиста оседлали мотоцикл.

– Я хочу знать точно… – начал Исидор Катценберг.

– Куда мы идем? – закончила Лукреция, заводя мотор.

Туда.

А теперь сюда.

ОН знает дорогу. ОН начинает бежать. ОН хочет вернуться к родителям и сказать, что изменился, что они могут гордиться им. ОН научился ловить мелких млекопитающих. ОН может один жить в лесу. ОН больше не боится ночи. И дня.

ОН видит знаки облаков, ОН научился даже иногда их понимать.

ОН снова думает о брате. Простит ли ОТЕЦ ему когда-нибудь убийство брата?

ОН вспоминает разгневанный взгляд ОТЦА из глубины пещеры. И замедляет шаг. ОН думает, что не может просто вернуться к родителям. ОН поднимает голову, спрашивая совета у облаков. Те совершенно растрепаны. ОН не видит знака. ОН продолжает идти, глядя вверх.

И вдруг слышит голос. Отчаянный крик. ОН бежит и видит раненого, покинутого сородичами примата. Заднюю лапу животного прищемило корягой, и оно не может двигаться. ОН видит, что это самка. Собратья покинули ее, у них не хватило терпения, чтобы освободить несчастную, они очень спешили.

«Крысы!» – думает ОН. Их враждебное присутствие уже чувствуется в шуршании зарослей. Пожиратели падали всегда готовы приступить к делу.

ОН рычит, спрашивая юную представительницу вида приматов, что же с ней произошло. Она смотрит на него, замечает в чертах лица материнские наследственные признаки, с отвращением отшатывается и начинает визжать от ужаса. Словно попасть в западню, быть покинутой сородичами и находиться в окружении хищников не так страшно, как появление этого монстра.

ОН смиряет гордость и подходит еще ближе.

Она думает, что несчастья преследуют ее. Мало того, что она прищемила лапу, теперь ее атакует чудовище. Она вопит.

ОН двигается медленно, чтобы не испугать ее еще больше.

Страх пронизывает ее. Она лихорадочно дергается, пытаясь освободиться. Видя, что ничего не получается, начинает кусать себя за лапу, надеясь отгрызть ее.

ОН прикасается к ней.

Паникуя, она кусает себя еще сильнее.

ОН ломает корягу и высвобождает ее лапу. Она закрывает глаза и ждет нападения. Но ОН стоит неподвижно и смотрит.

Она хочет убежать. Но что-то ее останавливает. Уже не коряга, а чувство. Чувство благодарности.

ОН берет в руки ветвистый сук и размахивает им, давая таким образом понять, что спектакль окончен и стервятникам сегодня не достанется мясо примата. Шакал фыркает. Для убедительности ОН ударяет его лапой по морде. Когда ОН оборачивается, то видит, что она уже убежала. ОН ищет ее взглядом и замечает, что она вскарабкалась на дерево. ОН взбирается на дерево вслед за ней. Она испуганно лезет все выше. ОН останавливается и визжит, чтобы убедить ее не подниматься выше. Она неправильно истолковывает его слова и продолжает забираться. Ветка ломается, и она падает. С невероятной ловкостью ОН ловит ее на лету. Она закрывает глаза и сжимается.

ОН прикасается своей мордой к ее морде. На этот раз она, кажется, понимает, что ОН не желает ей зла.

ОН обнажает десны в неловкой улыбке. Монстру не так-то просто кого-нибудь обольстить.

ОН срывает веточку со съедобными листьями и протягивает ей. Она колеблется, но затем принимает эту веточку от незнакомца с головой кабана-бородавочника.

Они вернулись в квартиру профессора Аджемьяна. Исидор Катценберг решил еще раз скрупулезно изучить все мельчайшие детали.

Толстый журналист осматривался, принюхивался, проникался, пытаясь понять, где же ошибка. Лукреция Немро почувствовала, что не стоит ему мешать. Она держала Адониса на поводке. Вдруг, как будто в порыве вдохновения, Исидор велел:

– Спустите Адониса с поводка.

Девушка подчинилась. Поросенок рванулся прямо на кухню и принялся прыгать на дверцу холодильника, все выше и выше, словно пытаясь достать до ручки.

– Такое впечатление, что он что-то задумал, – заметил Исидор.

– Совершенно естественно, что поросенка привлекло место, где находится еда, – заметила Лукреция.

Но Научный Шерлок Холмс, казалось, не разделял ее мнения и придал большое значение поведению поросенка. Он широко открыл сначала дверцу верхней камеры, чтобы Адонис от души порылся внутри, а затем и дверцу морозилки. Ничего. Везде было пусто.

– Карта бита, – сказала Лукреция.

– Эврика! – вскричал Исидор.

Он взял из поддона для овощей сиротливо гниющие капустные листья и дал их Адонису, который умял их с превеликим удовольствием.

– Как же я, идиот, не подумал об этом раньше! – бормотал Исидор.

– Да в чем дело, объясните вы или нет?

Но журналист уже ринулся в ванную. Он открыл аптечку и вытряхивал оттуда тюбики и склянки, попутно просматривая надписи и инструкции по применению. Вдруг один флакончик привлек его внимание.

– Ну, что там? – уже нервничала Лукреция.

Ее спутник, казалось, испытывал огромное облегчение.

– Ох, спасибо тебе, Адонис, – воскликнул он. – Подумать только, я не догадался заглянуть в холодильник и в аптечку! Ваша идея взять этого поросенка была действительно удачной! Чудесный помощник!

Он отвел Лукрецию в гостиную, сам сел в кресло, а ей предложил диванные подушки. Адонис носился по квартире.

– Расскажите! – нетерпеливо потребовала Лукреция.

– Я попытаюсь восстановить события так, как они должны были происходить. Профессор Аджемьян был болен. Очень болен. Это лекарство – чрезвычайно сильное обезболивающее. Его принимают те, кто обречен.

Вначале он надеялся, благодаря поддержке доктора Ван Лизбет, найти доказательства теории недостающего звена. Но никаких ценных находок ему не попадалось, болезнь его одолевала, он понял, что ничего не успеет. Тогда-то он и придумал мистификацию, свою, в общем-то, последнюю шутку.

Лукреция устроилась в кресле поудобнее.

– Он написал всем членам клуба «Откуда мы?». Сообщил, что у него появилось доказательство теории происхождения человека от свиньи. Он сделал это, чтобы заинтересовать их, словно собак новым следом. А чтобы окончательно раздразнить ученых, позвонил Анжу Ринзули.