Гвеллан качает головой, словно взвешивая, стоит ли соглашаться с ее словами. А затем, бросив последний взгляд на Каспера, забирает свой посох из рук мертвеца, подхватывает свой жезл, небрежно брошенный на столе возле давно погасшей свечи, — и мы можем двигаться дальше.

* * * *

Магия Древних… такая мощная, необъяснимая, темная, опасная, жестокая… Хотела бы я прикоснуться к подобному могуществу? Пожалуй, нет. Я не знаю, куда в итоге приведет мой путь, но если мне и суждено пережить все злоключения и остаться в этом мире, я выберу простую и ясную дорогу. Стану выращивать цветы и травы, лечить людей. Я не хочу, чтобы моя магия несла смерть, пусть даже и такому мерзавцу, как Каспер.

— Лесса, мы на месте.

Я удивленно озираюсь. Видимо, я так погрузилась в свои размышления, что и не заметила, как мы добрались до покоев короля Эддарда. До его детских покоев. Я осматриваю комнату, пытаясь отыскать знаки, о которых мне рассказывал Эриний. Но взгляд невольно цепляется за игрушечную лошадку, давно забытую своим всадником, за оловянное войско, выстроенное для боя на низком столике. Странно, что король Эддард, став взрослым, не пожелал избавиться от этих вещей. Они были ему дороги? Или же он планировал устроить здесь музей имени себя? Трудно представить себе, что человек, в прошлой нашей истории хладнокровно пытавшийся меня зарезать, некогда был невинным ребенком.

— Быстрее, Алесса, — подгоняет меня Кариоль, — туман вот-вот истает.

Знаки — все же совсем просто! Стены обтянуты шелком, но через равные промежутки узкие деревянные панели разбивают их на вытянутые вверх прямоугольники. И по дереву бежит резьба — стебли, цветы и фрукты.

— Роза, лилия, виноград, — я повторяю то, что затвердила еще в тюремной камере.

И нажимаю на панели именно в такой очередности. А потом передвигаю стоящий на шкафу кубок так, чтобы он отражался в зеркале. Тихий щелчок — и панель с виноградом отъезжает в сторону, открывая тайник.

— Вот и все, — Гвеллан с видимым удовольствием забирает книгу. Да, украденное наконец вернулось к своему хозяину.

— И как нам теперь попасть к Источнику? — я в недоумении оборачиваюсь к Хранителям. — Это же полдня пути верхом, если не больше. А у нас и лошадей нет.

— Мы перенесем вас в горы, — откликается Гордиэль. — Но если за вами будет погоня, а она точно будет, сражаться вы будете одни. Тот, кто хочет попасть к Чаше Источника, должен сам пройти свой путь. Иначе вам не совершить ритуал.

Уже знакомые горы, куда перенесли нас Хранители, приветствуют нас озадаченным ворчанием. Словно вдали хочет сойти лавина или уже сошла и катится вниз по склонам, подминая под себя тонкие стволы деревьев. Нет, это мне всего лишь мерещится угрожающий рокот в хрусте мелких камешков под ногами и шепоте ветра. И я тороплюсь вперед вслед за архимагом, нас подгоняет разлитое в воздухе ощущение опасности…

Я бы обратилась за помощью к Гвеллану, чтобы он развеял мои страхи, но он тоже напряжен и ожидает нападения. Не стоит к нему лезть с вопросами, тем более что пройти нам остается всего ничего — шагов десять до умиротворенно зевнувшей при нашем приближении горы. Это открылась первая дверь, ход, ведущий к Источнику. Насколько я помню, первая пещера ничем не примечательна. А за ней — подземный зал с альвендирами. Там внутри будет еще одна, мне кажется, сквозь толщу скальной породы я даже угадываю мерцающие знаки на ней и вокруг. И именно через ту преграду пройдет только тот, чьи намерения чисты… И до нее нам не больше ста шагов, слишком долго, если нам не померещилась угроза.

— Только бы не случилось как в кино, — тихо говорю я.

— Это в движущихся картинках о людях, которых не было? — уточняет Гвеллан. — И что же там обычно случается?

— Когда герои отчаянно спешат, в последний момент всегда появляется какое-то препятствие.

Мы ныряем в сумрак, и Гвеллан настороженно смотрит на овальную пещеру, прорезанную дорожкой из водных камней, и шепчет:

— Демоны, вот и твое препятствие, как в кино. Надеюсь, что единственное. Здесь придется идти осторожно. Смотри, — он освещает чарами потолок пещеры, и на черном фоне потолка проступают огромные валуны, которые как будто покачиваются на сквозняке.

Один неверный шаг — и они сорвутся вниз, погребая под собой неудачливого путника. И с треском сломают любые магические щиты.

Я на минуту оторопеваю, но потом вспоминаю — в далеком прошлом… нет, теперь уже в будущем, которого не будет, Алесса без препятствий преодолела путь до Источника. Напоминаю об этом архимагу, добавляю:

— Вряд ли мне так помогло и воодушевило присутствие короля Эддарда.

Гвеллан согласно фыркает и спрашивает:

— Но что тогда помогло?

— Думаю, дело в том, что я вижу дорожку, камни указывают верный путь, — я жестом фокусника освещаю тропинку, мерцающую голубоватым светом. — Мне и в голову не пришло, что для тебя они невидимы.

Он вскидывает брови:

— Ой ли? Алесса Коэн не могла об этом задуматься, но Алесса Лиатрис определенно хотела меня уязвить.

— Разве что самую малость, — улыбаюсь я, делая первый шаг по лазурной дорожке, и на всякий случай все же задираю голову и проверяю, держатся ли валуны.

И тут же вскрикиваю, увидев, как на потолок наползает красная дымка, она накрывает нас как куполом и явно не желает нам добра:

— Гвелл!

Он мгновенно закрывает нас щитом своей магии и потом цедит, вглядываясь в пульсирующий серебром и багрянцем полумрак:

— Препятствие, как ты и хотела, — и иронично замечает: — Больше не стоит искать параллели с этим вашим… кино, если они нам не на руку.

— Там еще злодеи долго говорят, вместо того, чтобы сразу разделаться с героем, — вспоминаю я непонятно зачем и нервно хихикаю.

— Это уже лучше, — кивает Гвеллан. — Пока я буду с ними общаться, ты сможешь уронить на них свод пещеры… Помнишь, как сделать прореху в любых щитах?

Я понимаю его с полуслова и не собираюсь уточнять (он говорит не о своде, а о валунах, покачивающихся даже сейчас как камыш на ветру), он повышает голос и спрашивает пустоту вокруг нас:

— Так и станешь прятаться в тени? Тебе не пробить мою защиту, — его голос слегка дрогнул, и я понимаю, что последнее утверждение — ложь от начала до конца.

В сумраке раздается смех, и некто отвечает:

— Пробивать не обязательно. Если бы я был один, я бы подождал, пока вы потеряете сознание от жажды или голода. Но я не один, — высокий черноволосый инквизитор, бледный как смерть, появляется перед нами и взмахивает рукой.

— Риадий, — констатирует Гвеллан и делает шаг вперед, поднимая жезл, как будто собирается напасть первым, но лишь укрепляет чары и обращается к главе Инквизиции светским тоном: — Возможно, мы могли бы прийти к соглашению?