Гелашвили провел ребром ладони по горлу.

– Не вопрос, поехали, – Леший ответно хлопнул сержанта по плечу. – Получится – не получится, а попытаться хоть что-то исправить я обязан.

– Ты не обязан, – в рукав Лешему вдруг вцепилась Лера. – Это неправильно!

– Ты чего? – Леший удивленно взглянул на Леру.

– Я… – девушка смутилась и попыталась на ходу придумать оправдание своему эмоциональному всплеску. – Я хотела сказать… неправильно… с таким настроем идти в бой. Ты не по обязанности должен идти, а по желанию.

– Все нормально, – Леший похлопал ее по руке. – И потом, ты же слышала, господин подполковник в долгу не останется. Разве нам не требуется переуступить, мягко говоря, кому-нибудь свои долги перед гражданами из мафии? Допустим, людям в погонах. Чем не вариант?

– Я же знаю, что дело не в этом, – грустно сказала Лера. – Ты пошел бы, и не имея долга перед мафией. Разве не так?

– Давай позже об этом поговорим. Завтра, – Леший улыбнулся. – Где-нибудь здесь меня дождись. Или на базе. Жора, хотя бы одна база в локации уцелела?

– Лучше здесь, – посоветовал Гелашвили. – Все базы на карантине. Эпидемия. «Стальной грипп», как лекари выражаются.

– Фигушки! – Лера бесцеремонно выдернула из кобуры у сержанта «Страйк», сунула на место своего потерянного и встала рядом с Лешим. – Я готова. Идем вместе.

– Э-э, дэвушка, – сержант поднял кверху указательный палец и осуждающе покачал головой. – Там война, да?!

– Бесполезно, – остановил спецназовца Леший. – Проще взять девушку с собой. Едем.

– Я же говорил! – полушепотом и с какими-то непонятными интонациями воскликнул Кольцов, обращаясь к Терещенко. – Что я вам говорил?! Говорил же?

– Вот заладил, – Терещенко кивком указал на вертушку. – На борт, или здесь оставим.

– Здесь?! – Капитан просиял, но спустя секунду вновь угас. – Без оружия?

– Само собой.

– Не надо.

– Тогда на борт, – подполковник перевел взгляд на шагающего слева Лешего. – Есть мысли?

– Насчет чего, насчет исправления ситуации? – Леший усмехнулся. – Ни одной. Ввяжемся в драку, а там сориентируемся. Трояна у тамбура видели?

– Видели, – Терещенко кивнул. – Вот только беда – его видели у всех пяти тамбуров.

– В смысле он так быстро перемещается или размножился?

– Скорее второе.

– Вот хитрый чугунок! – Леший хмыкнул и вдруг задумался. – А может быть, это и не чугунок хитрит. Он трансформируется?

– Троян? Здесь он пару раз менял обличья, а о поведении в других локациях сведений нет.

– Еще интереснее…

– Появились мысли?

– Появились. В остальных локациях находятся его двойники. Обычные биомехи, которые служат для Трояна ретрансляторами. Командует всеми пятью армиями только он.

– Логично, – согласился военный. – И какой вывод?

– Никакого пока. Сначала драка, потом выводы. Или хотя бы сначала рекогносцировка. Блин…

Леший вскинул брови и выразительно взглянул на Леру. Та ответила примерно похожей пантомимой.

«Поверить не могу, что выговорил это слово с первого раза, – установив прямую связь между имплантами, сказал Леший. – Как только язык повернулся!»

«А я не могу поверить, что ты решил рискнуть своей жизнью из-за угрызений совести. Причем навязанных тебе Черным Лисом!»

«Мы же договорились обсудить это завтра».

«А оно у нас будет, это «завтра»? И даже если будет, где гарантия, что тебе кто-нибудь снова не навяжет очередное дело чести?!»

«Никто ничего мне не навязывал».

«А подстава с товаром? Не будь ее, ты не оказался бы сейчас крайним!»

«Значит, так и было задумано».

«Кем?!»

«Может, судьбой?»

Леший улыбнулся и подмигнул Лере. Та округлила глаза, покрутила пальцем у виска, а затем махнула рукой. «Поступай, как знаешь!»

Леший так и собирался поступить. А что до жеста спутницы – он не обижался. Ведь с некоторых пор этот жест уже не нес однозначной нагрузки, мог символизировать процесс подключения к импланту или обмен данными между вживленными компьютерами. Но даже если рассматривать его через призму старого значения, обижаться не на что. Лера права. С точки зрения подавляющего большинства сталкеров Зоны, рисковать жизнью из-за угрызений совести мог только сумасшедший.

«С точки зрения сталкеров… – мысленно повторил Леший и усмехнулся, – то есть с точки зрения людей, которые слышат потусторонние голоса и усилием мысли подключаются к виртуальной М-сети. С точки зрения людей, которые уже толком не понимают, что в них было заложено от рождения, а что привнес компьютерный имплант. Да, с точки зрения сталкеров я, возможно, и вправду сумасшедший, но вот с точки зрения нормальных людей я поступаю правильно».

«Это факт».

Короткий комментарий пришел извне, а быть может, из глубин второго импланта, Леший так и не понял. Очень уж похожие по структуре были мысленные интонации у Леры и у речевой программы второго импланта. Будто у родственников.

«И это тоже факт, – вновь пришел комментарий, на этот раз точно от Леры. – Но не отвлекайся. Сосредоточься на деле. Оно будет непростым».

«Сам знаю, – ответил Леший. – Но ничего. Прорвемся. Не в первый раз живем».

* * *

С борта вертушки поле битвы, развернувшейся вокруг московского тамбура, было видно как на ладони. Частично его заволокло дымом, частично укрыло клубами пара и укутало тучами сажи, но в целом охваченная пожаром войны территория просматривалась вполне удовлетворительно.

После подробного рассказа подполковника Терещенко о подоплеке развернувшихся в Зоне событий, а также после изрядной информационной накачки, которую устроили оба импланта, подключив Лешего прямиком к М-сети (в том числе к сугубо секретным и даже к вражеским каналам передачи данных), Леший абсолютно свободно ориентировался в ситуации.

А еще он теперь отлично понимал, насколько быстро эта ситуация меняется. Он смотрел сверху на маневры железных подразделений и на сумбурную на первый взгляд беготню разрозненных групп людей и с точностью до процента оценивал перспективы и людей, и изделий, ввязавшихся в отчаянные схватки или пока вяло постреливающих друг в друга на относительно спокойных участках. Он теперь понимал даже тонкие нюансы расположения и движения всех боевых единиц на поле боя и над ним.

Какой из вживленных компьютеров в большей степени поспособствовал «стратегическому прозрению» хозяина, не имело значения. Главное – Леший теперь не просто видел, он еще и понимал, что же видит на самом деле. Не тупо пялился на развернувшееся внизу сражение и шептал себе под нос: «вау, круто!», а именно: видел и понимал.