— Можно я? — спросил он.

Джоли рассмеялась.

— Конечно. Если сможешь удержать свой фан-клуб подальше от оборудования.

— Ну, с этим я как-нибудь справлюсь. — Себастьян с самоуверенной улыбкой направился к сцене. Когда он проходил мимо столика женщины-клоуна, та ущипнула его за левую ягодицу.

— Кажется, ты потерял еще одну поклонницу, — толкнув Кристиана локтем, рассмеялась Джоли.

— Ну ты-то пока со мной, — он притянул ее к себе и нежно поцеловал.

~~~

Позже, когда они лежали в постели, у Кристиана все еще было неспокойно на душе. Джоли прижалась к нему, закинув ногу на бедро и положив руку на грудь. Они занимались любовью дважды, и после второго раза она, обессиленная, провалилась в глубокий сон.

Джоли очень устала за вечер в баре, и Кристиан знал, что ему не стоит проявлять такую жадность, но ничего не мог с собой поделать. Если голод он мог контролировать, то либидо — нет. Даже сейчас, просто поглаживая обнаженную спину и чувствуя на коже тепло дыхания Джоли, он все еще жаждал ее. Член настойчиво запульсировал, но Кристиан предпочел подавить желание.

Он должен сказать ей правду. Сказать ей прежде, чем встретится с доктором Фаулером. Джоли следует сделать выбор, а значит, ей надо хорошенько все обдумать. Завтра Рис снова свяжется с Фаулером и назначит встречу. И если Джоли захочет провести с Кристином вечность, то они смогут поговорить с ним вместе.

Джоли пошевелилась, потянулась и открыла глаза, сонно улыбаясь.

— Ты еще не спишь?

Он покачал головой.

— Прости, что заснула прямо на тебе.

— Ты устала, — он поцеловал ее в лоб, чувствуя, как его затапливает нежность.

— Ммм, — согласилась она, позволяя векам снова опуститься.

Кристиан решил, что она заснула, но Джоли вдруг лениво протянула:

— Мне нравится твоя семья. У тебя чудесные братья, а Джейн самая милая девушка, которую я только знала.

Кристиану следовало сказать, что Джейн не совсем обычная девушка, но он не сумел. Он так боялся увидеть в глазах Джоли отвращение. Боялся, что она в ужасе начнет вырываться из его рук, сочтя его сумасшедшим.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Я рада, что у меня наконец-то есть настоящая семья. Семья, где любят и заботятся друг о друге.

Он кивнул. Настоящая семья. Настоящая немертвая семья. Интересно, что перевесит — тот факт, что они очень милые, или что они бессмертные?

Джоли потянулась и погладила его по щеке.

— Что такое? Ты чем-то обеспокоен?

Кристиан помолчал секунду, а потом спросил:

— Помнишь, я говорил, что у каждой семьи в шкафу прячутся скелеты?

Она кивнула, и из глаз ее исчез последний туман сна.

— Джоли…

Она приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.

Он не может этого сделать. Не может ей сказать.

— Ничего, — сказал он, беря ее руку, лежавшую на его груди, чтобы нежно прижаться губами к ладони, а потом сплестись с ней пальцами.

— Уверен?

Он кивнул.

— Просто всякие глупости.

Джоли нахмурилась, но все же приняла объяснения. Кристиан понял, что она уловила недосказанность, повисшую в воздухе, но Джоли не стала на него давить. Может, она не хочет слышать правду так же сильно, как он — говорить ее.

На следующий день, расставляя в баре по полкам новые бутылки, Джоли все никак не могла выбросить из головы вчерашнюю ночь. Что Кристиан хотел ей сказать?

Он уже был не таким переменчивым — то страстным и нежным, то холодным и замкнутым, — как в начале их знакомства, но все равно вел себя… очень странно. В баре вчера он почему-то нервничал и едва ли не злился. А потом, в трейлере, Кристиан занимался с ней любовью так страстно, что даже сейчас, вспомнив об этом, Джоли томно вздохнула, и по ее телу разлилась сладкая нега. Но все же, несмотря на его пыл, Джоли не оставляло ощущение, что Кристиан от нее что-то скрывает.

В постели он заговорил о своей семье, и Джоли уже было решила, что он наконец собирается поделиться с ней тем, что так его гложет. Но он умолк. Разговору предпочел секс, и, пусть это было просто восхитительно, Джоли почувствовала, что для него это лишь повод отвлечься от тягостных дум.

Кристиан как-то говорил ей, что раньше вовсе не был таким уж славным парнем, что он испорченный, такой же, как и все, кто окружал ее в прошлом. Джоли не поверила, точнее, отказалась поверить. Но… что, если это правда? Что, если?..

Нет, она никогда не поверит, что Кристиан порочен. Или что порочны его братья или Джейн. Кристиан говорил о каких-то скелетах в шкафу… Но глядя на его близких, Джейн все больше убеждалась в мысли, что по сравнению с ними ее родственнички — это какая-то семья Мэнсона[15].

Рис казался ей типичным старшим братом — серьезным и заботящимся обо всех остальных. Себастьян — обаятельнейшим беззаботным младшим братишкой. Джейн была самой милой девушкой, которую Джоли когда-либо встречала; она сразу почувствовала в ней родственную душу и очень надеялась, что жена Риса станет ей настоящим другом. И эта зарождающаяся дружба была не меньшим откровением, чем любовь Кристиана.

Джоли отчаянно не хотелось терять все это, и прежде всего Кристиана. Она его любила. Безумно. Приходила в ужас от одной мысли, что он собирается порвать с ней. В конце концов, он же сделал ей предложение!

Джоли прекратила разбирать коробки с пивом и выпрямилась. По крайней мере, ей показалось, что слова Кристиана прозвучали как предложение руки и сердца. Что же еще могло означать это его «раздели со мной вечность»? Но теперь она уже ни в чем не была уверена. Он ведь даже братьям ничего не сказал. И вообще не поднимал больше эту тему.

Окончательно сбитая с толку, она принялась расставлять пиво в холодильнике. А может, Кристиан пожалел о своих необдуманных словах? И именно это вчера и хотел сказать? Или все-таки дело в другом? Джоли понятия не имела, чем же объяснить поведение Кристиана.

Стук двери заставил ее вернуться к реальности. Джоли подняла глаза и увидела на пороге бара мужчину лет шестидесяти. Несмотря на теплый день, на плечи вошедшего был наброшен коричневый твидовый пиджак. На носу красовались очки в узкой оправе, на голове — кепи. Не хватало разве что трубки во рту, чтобы довершить образ типичного университетского профессора.