А британский резидент Вайсман в рамках своей операции «Управление штормом» заслал в Россию не только Троцкого. Одного агента он направил в Петроград еще в ноябре 1916 г. — предпринимателя из Чикаго Ксенофонта Каламатьяно. Причем завербовал его для работы на британскую разведку профессор Чикагского университета Сэмюэл Харпер. Руководитель центра по изучению России, созданного Крейном (историк американской разведки Гарри Махони назвал этот центр «скрытая разведывательная организация… [которая] неофициально использовала инфраструктуры департаментов государства и армии»).

В нашей стране Каламатьяно работал и на англичан, и на американцев. А весной 1917 г. Вайсман почему-то очень заинтересовался Чехословацким корпусом, сформированным в России из военнопленных, для работы в данном направлении привлек своего агента Эммануила Воско. Он эмигрировал в США из Чехии, создал для Вайсмана сеть агентуры в представительствах Австро-Венгрии. Причем он тоже был связан с человеком, близким к Крейну — с профессором Масариком. Как и Милюков, Масарик читал лекции в Чикагском университете. Женился на племяннице Крейна Шарлотте Гарриг, даже взял ее фамилию как второе имя — Томаш Гарриг Масарик. А Крейн ввел такого друга в Белый Дом, Вильсон признал его лидером чешских сепаратистов, стал оказывать поддержку.

Но Эммануил Воско был своим и среди русских революционеров. Под именем Самуила Воскова он тоже сотрудничал в «Новом мире» вместе с Троцким. Теперь Вайсман направил его в Россию, поручив установить связи с Чехословацким корпусом и создать в нашей стране чешскую разведку. В помощь Воскову был подключен и Каламатьяно, они должны были наладить финансирование корпуса. Деньги переводились под маскировкой пожертвований чешской диаспоры в США, но к этому делу подключился Крейн [98]. Спонсоры подтягивали корпус под свой контроль, и он признал над собой власть ставленника Крейна, Масарика. Тот и сам приехал в Россию, занялся формированием чешских частей, тесно взаимодействуя и с Временным правительством, и в Крейном.

Еще одним агентом влияния Вайсмана стал расстрига Илиодор Труфанов. Его работа по клевете на Распутина и царя закончилась, и британский резидент решил, что известность Труфанова в России тоже может быть полезной, послал его на родину. А кроме того, Вайсман завербовал организатора Кровавого воскресенья Рутенберга. В США он примкнул к сионистам, вместе с Бен-Гурионом создавал Американский Еврейский конгресс. Вайсман называл его «человеком, на которого можно положиться», и в июне 1917 г. направил в Россию.

В нашей стране Рутенберг не был больше 10 лет. Но случилось нечто загадочное. Керенский, никогда прежде его не знавший, буквально через несколько дней после приезда назначил Рутенберга заместителем градоначальника Петрограда! Кстати, это была не единственная загадка. В Лондоне жил другой участник прежних операций с Гапоном, Давид Соскис — руководитель британского «Общества друзей русской свободы». В это же время и он вдруг снялся с места, отправился в Петроград в качестве корреспондента газеты «Манчестер Гардиан». Но вместо журналистской работы Соскис мгновенно очутился рядом с Керенским, даже стал его личным секретарем.

Резко решил сменить поле деятельности и предводитель латышских гангстеров в Лондоне, бизнесмен и британский агент Яков Петерс. Бросил дело на фирме тестя, оставил семью и появился в России в рядах большевиков. Но из-за границы ехали не только шпионы и революционеры. В нашу страну устремились политические деятели разных стран. Когда Троцкий, доплыв до Скандинавии, пересел в Стокгольме в поезд на Петроград, с ним в одном вагоне (опять «совпадение»?) очутился бельгийский министр Вандервельде, ехавший для переговоров с Временным правительством.

В Петроград наведались шведские социалисты — премьер-министр этой страны Яльмар Брантинг и Вернер Рюден. Банкир большевиков Олаф Ашберг вспоминал: «Им была оказана сердечная встреча, так как у Брантинга в новом правительстве оказалось много друзей». Самому Ашбергу Брантинг дал рекомендательные письма к этим друзьям, и он тоже покатил в Россию. Но закручивал связи как с правительством, так и с теми, кто готовился его свергнуть. С Керенским Ашберг договорился об участии «Ниа-банка» в «Займе свободы». А после этого отправился в редакцию «Правды», к Каменеву.

Ашберг описывал и встречи с Коллонтай: «Впервые я увидел ее на обеде, который давал в честь своих друзей. Дело происходило в фешенебельном ресторане “Медведь”, славившемся своими изысканными блюдами, великолепным запасом тонких вин и цыганской музыкой. Мадам Коллонтай была приглашена на обед, ее сопровождал французский адвокат Жак Садуль, облаченный во французскую военную форму». Уточним, Садуль был не просто адвокатом в форме, в России он представлял французскую разведку. (Ашберг был знаком с ним, в Стокгольме Садуль навещал совладельца «Ниа-банка» Брантинга).

В Петроград понаехали и другие бизнесмены. И если царская власть строго блюла национальное достояние, то новые правители выражали готовность отдать иностранцам все что угодно. Уже в марте 1917 г. германское посольство в Швеции докладывало в Берлин, что Россия делает в США крупные заказы, что ведутся переговоры о получении американцами в концессию железных дорог. К таким делам подключился и Крейн. Кстати, можно обратить внимание, его приезд в Россию как раз совпал с отставкой его друга Милюкова и Гучкова. Но Крейн никак не отреагировал и никакой поддержки Милюкову не оказал. Значит, тоже считал его отработанной фигурой и был связан с силами, убравшими его.

Изучив обстановку, Крейн отправил доклад Вильсону и Хаузу, и Белый Дом снарядил в Россию официальную миссию во главе с Элиху Рутом. Это был матерый политик, бывший министр и госсекретарь США, а заодно адвокат крупнейших финансовых компаний Уолл-Стрита. Он получил ранг «чрезвычайного и полномочного посланника», крупные суммы из президентских фонов. Цель миссии декларировалась как поддержка Временного правительства и выяснение, какая помощь требуется России для продолжения войны.

В Петроград она прибыла 13 июня. Здесь к ней присоединился Крейн. Кроме того, в состав миссии входили друг Крейна, банкир и промышленник Маккормик, еще один банкир, партнер Моргана Бертон, руководитель Христианской Ассоциации молодежи и Всемирной студенческой христианской Федерации Джон Мотт, представители армии и флота — адмирал Гленнон, генерал Скотт и еще ряд лиц. Также приехал и неофициально присоединился к миссии профессор Сэмюэл Харпер — руководитель разведцентра Крейна в Чикагском университете.

Некоторые вопросы решались легко и быстро. Временное правительство охотно разрешило действовать в России Христианской Ассоциации молодежи, хотя такое название очень обманчиво. Это сектантская организация, в правлении которой состояли Шифф, Форд, Гувер, Крейн. Адмирал Гленнон подрядил ехать в США для обучения неопытных американских офицеров адмирала Колчака — взбунтовавшиеся матросы в это время выгнали его с Черноморского флота. А германское посольство в Стокгольме 7 июля доносило рейхсканцлеру, что российское министерство торговли предлагает американцам в концессии «нефть и уголь на Северном Сахалине, золоторудные месторождения на Алтае, медные рудники на Кавказе и железные дороги на Урале» [92, 98].

Но вот здесь происходили некие странности. При царе американцы просили концессии, а им не давали. Сейчас правительство само предлагало просто сказочные варианты. Однако заокеанские представители уклонялись от договоренностей. Очевидно, представляли: в России еще предстоят крутые перемены. Действительно, к лету 1917 г. политическая ситуация в нашей стране стала напряженной.