– Алана, уходим вместе.

– Нет.

– Не глупи, докопаются, кто отдал девчонке пароли. У вас это умеют. И уж точно тебе не простят похищения тела. Пошли.

– А кто тут останется?

Алана – агент Инвара? Так вот как Мариза вывела нас отсюда!

– Не глупи. Лучше без агента, чем без тебя. Помоги Дженни, уходим.

Дальше все произошло быстро: переход через портал туда, где нас все еще ждали Лин и Мариза, и еще один переход – в Крагошу. Мы ушли от погони в самый последний момент – на поляну уже выбегали псы, за деревьями мелькали фигуры людей.

Я старалась держаться, но чувствовала себя все хуже и хуже. Голова кружилась, в глазах темно, в ушах – гул. И как будто все происходит не со мной. Побег, погоня, похищение. Сейчас я проснусь – на лавке в карцере. Алана тащила меня чуть ли не на себе, держа под руку. Всего-то несколько шагов, но какие они трудные.

– Дочка!

– Па? – Я обернулась на знакомый голос и кинулась к отцу, откуда только силы взялись.

– Ну-ну, все, уже все позади, – забормотал папа Кир, прижимая меня к себе. – Сейчас домой…

– Нет, – перебила я его, оглядываясь.

Алана и Лин стоят у окна. И куда Инвар поволок Беса?! Выбежала в коридор, отец пошел следом за мной. Похоже, мы переместились в чей-то дом. Инвар и Бес обнаружились в соседней комнате. И Мариза, которая уже стояла на коленях у кровати и держала Беса за руку. Моего Беса. За руку.

– Сейчас закончу тут кое-какие дела и отправлю его в горный, – сказал Инвар. – Кир, ты заберешь Дженни к себе?

– А можно мне с ним? – всхлипнула Мариза. – Я его невеста.

Инвар удивленно приподнял бровь и посмотрел на меня.

– Папа, забери меня домой, – тихо попросила я, поворачиваясь к отцу.

Тут ничего не изменилось. Все те же вещи на столе: стакан с цветными карандашами, альбомы, любимые книги, маленький глобус, стеклянная куколка. Комод и сундук. На каминной полке – коллекция маленьких зверушек из аметрина, камня рода. Занавески в цветочек, вязаные коврики на полу.

Обняла лежащего рядом с подушкой игрушечного кота и уткнулась носом в его макушку. Все так же пахнет лавандой и полынью.

Неужели я дома? В своей маленькой комнатке на чердаке, в уютной кровати, под любимым стеганым одеялом.

Все позади – стеклянная клетка, инквизиторы, опасности, волнения. И Бес жив! Только он тоже… позади. У него невеста. Нет, не буду думать о нем. Не хочу думать о нем! Я дома. Все живы. Все хорошо.

Дом – это место, где чувствуешь себя защищенным, любимым и нужным. Дом – это тепло, покой и уют, любовь и взаимопонимание. Дом – это шум и суета, немножечко беспорядка и капелька хаоса.

Часы с маятником на каминной полке в гостиной. Внизу на стекле трещина – Кати неудачно бросила мяч, когда мы были совсем маленькими.

Зимний пейзаж на стене: заяц убегает от охотника, притаившегося в кустах. Семейное предание гласит, что эту картину написал кто-то из основателей рода.

Ваза из темно-красного хрусталя. Если высыпать конфеты и посмотреть сквозь нее на солнце, то можно увидеть радугу.

Запахи пирогов с капустой, жареной картошки, вишневого варенья и липового чая.

Довольное щебетание малыша в детской, треск погремушек, звон колокольчиков.

Нагрянувшие в гости друзья – шум и веселье, объятия и слезы, последние новости и пожелания скорейшего возвращения.

От друзей я и узнала о Бесе. Жив, почти здоров, но период восстановления долгий. Таша обещала заскочить за мной, как только можно будет его навестить.

Лин обмолвился и о мурильмийских знакомых: Маризу зачислили в горный университет студенткой, а Алана будет преподавать. Кто бы сомневался! Получается, я буду учиться на одном курсе с Маризой? От судьбы не убежишь.

А Роберт тайком лакомился на кухне у мамы Али. Таше таки удалось посадить его на диету, но, как говорится, горбатого могила исправит. К моему удивлению, Таша не стала ругаться, обнаружив любимого над пустой тарелкой из-под пирожков. Я решила, что она постеснялась, но Роберт потом шепнул, мол, она очень рада, что мы с Бесом вернулись целыми и невредимыми, поэтому не может злиться.

Несколько дней я старательно отдыхала: спала, читала, гуляла, общалась с родными, играла с Лессом, помогала по дому. И делала вид, что не думаю о проблемах. Может, и проблем-то не было. Скучала по Бесу, но с ним все в порядке. Увидимся – поговорим, и все станет ясно. Мариза в однокурсницах – преодолимо. Драконы принимают в горный университет только достойных, значит, мне нужно перестать ревновать и принимать ее такой, какая она есть. Я тоже не конфетка, чтобы всем нравиться.

Были еще вопросы, на которые мне бы очень хотелось знать ответ. Но интуиция подсказывала, даже если спрошу – ничего не изменится. И все же решилась и как-то вечером отправилась в кабинет к отцу.

– Пришла? – улыбнулся папа, когда я заняла свое любимое место на подоконнике. Детская привычка: если разговор предстоял серьезный, я лезла на подоконник. – Что ж, слушаю.

Отлично. Значит, мои подозрения вовсе не подозрения. Покусав губы и досчитав про себя до десяти, выпалила:

– Когда я умерла?

Папа и глазом не моргнул. И почему он сам не рассказал мне о том, что у человека источник силы может появиться только в одном случае: если человек умер, а находящийся рядом дракон поделился с ним частью своей ауры. Это вроде как воскрешение, только такое возможно либо в первые минуты после смерти, до гибели клеток мозга, либо если человек находится в анабиозе, как Бес.

– Да тогда же, когда я тебя нашел, – ответил папа. – Ты умерла на моих глазах, и я провел ритуал. Конечно, ваши с Тимом игры совершенно ни при чем.

– Но ведь источника вроде бы и не было в детстве?

– Его можно блокировать.

– И зачем ты это сделал? – вырвалось у меня. – Я могла бы стать такой, как вы!

Тут же прикусила язык, ругая себя за несдержанность и грубость. Умница, Дженни! Ты снова ведешь себя, как ребенок.

– Прости, па…

– Прощаю, – усмехнулся отец. – Дочка, человек может стать драконом, только если до этого он был человеком. Понимаешь?

Задумалась: а ведь верно. С работающим источником я бы выросла драконом. Разве что внешность подкачала, но это не главное. Родители же дали мне возможность быть собой и стать драконом – по сути. Я знала разницу в восприятии мира драконами и людьми, и это бесценный опыт.

Кивнула и вздохнула. Задавать ли следующий вопрос? Ладно, рискну.

– Ты знаешь, откуда я? Кто мои биологические родители?

Мне было страшно спрашивать. Отец мог подумать, я хочу их найти. На самом деле искать я не собиралась. Роднее и ближе папы Кира и мамы Али никогда никого не будет. Однако после событий в Мурильмии мне стало любопытно, отчего я так похожа на Милу, сестру Беса. Случайность ли? А вдруг мы родственники? Учитывая, как в этой стране относятся к женщинам, родители вполне могли избавиться от ненужного ребенка. Горы Армансу – далековато от Мурильмии, но спонтанный портальный перенос может забросить человека куда угодно. Так что теоретически шансы быть родственницей Беса у меня были.