Привыкнув к темноте и поднявшись, Уолт обнаружил на столе записку от Ясунари. Создав Жестом парящий огонек, Магистр тут же вспомнил о свечах, которые можно было зажечь с помощью еще более простого заклятия. Ладно, чего уж там. Огонек как огонек. Так, что там пишет Абэ-но?

Каким-то образом даже через письмо я-маджирец умудрился передать ощущение не покидающей его лицо улыбки.

В общем, новые лучшие друзья Ракуры, упорно называвшие его Уолтером, доставили Магистра в гостиницу поздно вечером, к уже закрытым воротам. Ясунари еще не спал, и лишь потому боевому магу повезло попасть в номер. Я-маджирец вежливо благодарил Уолта за решение выйти замуж за его дочь Тамамо, о котором Намина Ракура объявил, едва вступив во двор, и не менее вежливо предлагал пока воспринимать это решение как шаг, о котором еще следует подумать.

Уолт представил, как хохотал Ясунари, выводя эти строки, и ему стало стыдно.

Кроме записки на столе лежали три ключа на связке. Ясунари писал, что рано утром он должен покинуть Мирту на несколько дней и поэтому пока разрешает Уолту пользоваться черным ходом сбоку от гостиницы, если ему еще раз доведется вернуться столь поздно.

Да уж… А ведь теперь придется бегать по городу каждый день до самого вечера, если он собирается успеть посетить все нужные места. Целые сутки прошли зря. А может, и не зря, может, Уолт завел несколько полезных знакомств – вот только он совершенно об этом не помнил.

Да, удружили алхимики. Зато урок: отказываться от всего, что в миртовских гильдиях будут предлагать съесть или выпить, ссылаясь на религиозные причины. Пост у него.

Следующий день Уолт посвятил посещению музеев Мирты. В пинакотеку Сестер Звезд он доставил картину Джона Невера – нарисованные магическими красками Эхларские водопады. Созерцающий полотно словно переносился к Танэирским горам и наблюдал воочию низвергающиеся с почти километровой высоты грохочущие потоки воды.

Паноптикум ордена Солнца пополнил свою коллекцию миниатюрными големами. В отличие от своих крупных собратьев, мелкие искусственные механизмы при помощи магии двигались лишь десять – двадцать минут, однако благодаря своему устройству выполняли больше функций, чем оживляемые чарами куклы.

Для кабинета редкостей гильдии Двенадцати Отцов глава Школы передал красочный бестиарий в стихах с описанием животных и аномалов Южной страны. Грандмастер гильдии долго благодарил Уолта и приглашал присоединиться к праздничному обеду, состоящему из блюд настоящей тилаарийской кухни. Отговорка с постом сработала, хотя на самом деле Ракура не отказался бы перекусить.

До вечера он посетил еще четыре музея и с чувством выполненного долга наконец-то зачеркнул один из пунктов в списке дел.

Остальные дни прошли в таких же хлопотах. И всюду, как назло, приходилось хоть ненадолго, но задерживаться. Водные маги ордена Маллиэрина в ответ на письмо Архиректора вручили Уолту два сундука со Свитками, и пришлось ждать извозчика с Воздушным Хозяином, чтобы отправить сундуки в риокан. Огненные волшебники Феникса Непобедимого прямо при Магистре начали писать ответ Эвиледаризарукерадину и не отпускали Ракуру, пока каждый из высших чародеев гильдии не подписал письмо. Маги Тьмы из гильдии с тривиальным названием «Темная» вручили ящик из антимагия, строго-настрого запретив его открывать до помещения в спецхранилище Школы. Маги Света из ордена Рассвета (гм, в рифму, надо же…), расположившиеся в здании через дорогу, торжественно вручили магический доспех с наиновейшими Печатями и Фигурами.

Точно так же его принимали в других гильдиях. Увы, церемоний не удалось избежать, сославшись на пост. Как говорится, в чужой храм со своим уставом не ходят. Приходилось ждать, терпеть и переплачивать возницам, поскольку масса вещей требовала перевозки, найти свободного извозчика в кипящей жизнью Мирте было делом трудным, а использовать чары для левитации предметов без согласования с наблюдающими за эфирным фоном города эш-шенори не дозволялось. Для получения разрешения следовало заранее подать официальную просьбу в ратушу, на что у Ракуры, понятное дело, совершенно не было времени.

Да, как оказалось, тилаари следили не только за рубежами Мирты. Для сознания эш-шенори важно представление об определенности, пределе, границе, полагающей размеренный порядок в безразмерном хаосе. И потому тилаари считают охрану границ священным долгом. Для них такая служба – почти что религиозное послушание. Потому они следят за магическим фоном Города Магов и состоянием эфирных конструкций, служат в страже и проводят тщательную опись находящихся в общественном и личном пользовании артефактов. Еще они прекрасные музыканты, особенно в сочетании с магией – арфы эш-шенори создают великолепнейшие иллюзии с эффектом полного погружения в имагинацию. Об этом Уолту рассказал молодой волшебник из Феникса Непобедимого, составлявший Магистру компанию, пока тот дожидался ответа на письмо Архиректора. В свою очередь «феникс» забросал Ракуру вопросами о синтезе стихий и Четверицах. Похоже, кто-то собирался покинуть гильдию и попытать счастья на кафедре боевой магии. Что ж, свежая кровь никогда не помешает.

Больше всего Уолту в Мирте запомнился комплекс ордена Пяти Аспектов, волшебников Фюсиса, основавших Город Магов. Здание занимало целую площадь. Основу сооружения составлял пятиугольный пилон, примерно на уровне четвертого этажа из стен выдвигались фасы, образуя пять треугольных выступов, на которых были построены высокие башни. Верхними ярусами башни окружали астрономическую обсерваторию на крыше центрального здания. Над ними ярко сияли октарином огромные символы – эмблемы сообществ фюсиологов, состоявших в ордене.

Знак над первой башней, где изучали животных и их магическое подчинение и изменение, являл рычащего волка. Над второй башней вставший на дыбы единорог символизировал постижение Призыва магических существ. Над кровлей третьей башни раскинул ветви ясень – в ней изучали объединение сознания с природой, в чем особенно преуспели когесские и тагбиирские ведьмы. Четвертая башня сверкала десятителым Барахом Вулканов – тут исследовали Вызовы эфирных сущностей от простых элементалей до предельных Сил стихий. Эмблема пятой башни состояла из переплетающихся октариновых нитей сырой природной энергии, свивающихся в нечто, похожее на янтру, – магическую фигуру из сакральной геометрии Южной страны. Обитающие в этой башне чародеи пытались познать Эфирные Слои и открывающиеся в них и из них Врата.

Орден Пяти Аспектов одновременно был похож и непохож на Школу. Похож – задумчивыми магами в лабораториях, постоянными спорами в коридорах, сопровождающимися визуализацией формул и графиков, никого не удивляющим грохотом из-за закрытых дверей, громогласными Словами и Высказываниями на всех известных магических языках, спешащими и, несомненно, опаздывающими помощниками. Непохож – тут все было куда спокойнее. Никто не вопил, обжегшись первым в жизни огненным заклятием, никто не бежал по коридору от призванного мантикора, никто не горевал в углу над оценками и потерянной стипендией, никто не выпрашивал конспекты, никто богатый и именитый не задирался с бедными и низкорожденными. Грохот из-за закрытых дверей не сопровождался слетанием этих дверей с петель с последующим превращением в щепки. Пожиратели магии не сверкали под потолком, грозя нарушителям школьных порядков обнулением чародейских способностей на неделю или месяц. Одним словом, не было студентов – таких шумных и привычных.