Раулус с двумя членистыми хвостами, опирающийся на все восемь гибких конечностей на нижнем насекомоподобном теле. Безрукий торс укрыт защитным капюшоном с грозной раскраской, вдобавок повествующей о воинской доблести. Шесть глаз на треугольном лице открыты, седьмой, находящийся в центре лба, закрыт.

Худая дроу, из одежды только нагрудная и набедренная повязки. Черная кожа расписана зигзагообразной татуировкой, на шее кольцо с длинными иглами. Пламевидные лезвия торчали из плеч, по два с каждой стороны. В левой руке Темная эльфийка держала посох, чье навершие было похоже на раковину с пульсирующим сгустком белого пламени в устье.

Четырехрукий тигроглавый дайкарашас в боевом махапопском доспехе. Катары в нижних руках, вокруг средних пальцев верхних рук вращались метательные чакры. Справа от дайкарашаса парил похожий на короткую глефу бхудж, слева – загнал, южная разновидность чекана. Вокруг пояса обмотан уруми – гибкий меч на длинной рукояти. Над ним вертелся зубчатый диск-ваджра, окутанный яростными молниями.

Четыре гигантские фигуры прорастали в явь мира смертных, и чем реальнее они становились, тем сильнее сиял вокруг них золотистый ореол эннеарина.

Боги.

Все-таки боги, убоги их дери!

«Это не Созидатели», – возразил Лан.

Тогда кто?

«Не отвлекайся. Беги. Тебе надо успеть».

Что успеть?!

«Покинуть пределы гексаэдра ушебти. Иначе…»

Иначе что?!

«Иначе тебе не поздоровится».

Шепот. Со всех сторон – шепот, шепот, шепот. Шептали булыжники под ногами, шептали столбы, шептали ограды и дома. Не взывающий, не печальный, не угрожающий, не влекущий – просто шепот. Не разобрать, что за язык – может, давно исчезнувший с земного диска, а может, и всеобщий.

Взгляды. Отовсюду – будто Уолт оказался в заполненном амфитеатре, он – завоевавший славу в сотнях боев гладиатор, внезапно проигравший молодому новичку, и трибуны замерли в сладостном ожидании: поднимет император большой палец вверх или опустит вниз?

И ведь понятно – никого нет в этой копии Мирты, кроме Уолта и громадных фигур с отблеском божественной Силы, которые глядят лишь друг на друга.

Или все же есть еще кто-то?

Ведь кто-то же несет ответственность за происходящее!

«Быстрее. Еще быстрее. Никуда не сворачивай. Добежишь до дроу – считай, что спасен».

Еще быстрее? Это можно. Уолт шепнул Слова, взмахнул рукой в Жесте, призывая элементалей ветра. Один из Щитов пришлось убрать – иначе призванные духи Воздуха не смогли бы приблизиться к Магистру.

Впрочем, они и не приблизились. Элементали вообще не откликнулись на зов заклинания.

Тысяча убогов!

Уолт чуть не споткнулся от неожиданности. Он уже приготовился взлететь, и отсутствие левитационного поля стало неприятным сюрпризом.

«Началось», – зло сказал Лан.

Да что началось?!

«Воздействие ушебти. Теперь ты не сможешь обратиться к внешним Источникам и не пополнишь эфирные запасы. И о сложных заклинаниях в ауре можешь забыть – то, что ты называешь гиле, здесь для них не подойдет. Их мощь теперь равна мощи простых боевых заклятий».

Что еще за ушебти?

«Те, кого ты спутал с богами. Искусственные формы для Силы… Стой. Ты опоздал».

Темная эльфийка вскинула посох. Поднял передние конечности раулус. Затрарианка молитвенно вздела руки. Дайкарашас вонзил лезвия катаров в ваджру, остановив ее вращение. Ярким эннеарином замерцало пространство между возвышающимися над домами гигантами, золотистая волна пробежала по небу.

Как там говорил Лан? Гексаэдр? Действительно, район словно накрыли огромным золотисто-призрачным кубом. Это из-за него нет доступа к Источникам? Что за магия такая?

Уолт пробежал еще несколько метров, прежде чем остановился. Быстро восстановил Многогранный Щит, высвободил из ауры Никиитас. Именной посох вернул чувство уверенности… незамедлительно разбитое вдребезги скептическим напоминанием о недоступности энергий Стихий, Начал и Изначальных, из которых Именные посохи черпают магию для поддержки владельца.

«В дом слева. Быстро», – приказал Лан.

До сих пор молчали остальные предыдущие, не мешая Лану – и одного этого хватало, чтобы без пререканий слушаться телохранителя. Он знал, что происходит, и знал больше других.

Дом слева был гномьим, из напоминавших крепость. Вбежав за ворота, Уолт бросил взгляд на лебедку – не опустить ли решетку?

«Нет. Это его не задержит. Быстрее в дом. Надо приготовиться».

Кого – его? Да что происходит, ты можешь, наконец, объяснить, Лан?!

«Могу. У тебя большие неприятности. У нас большие неприятности. За твоей головой явился шрайя».

– Ученик, кто самый главный враг некромага?

– Смерть, учитель?

– Нет.

– Жизнь, учитель?

– Нет.

– Но кто же тогда, учитель?

– Запомни, ученик: самый главный враг некромага – это другой некромаг.

Из бесед Роберта Эквана с учениками

Дождь пришел в Танат, столицу Даларии, с северо-востока, неся с собой ярость Эскадота Великого, дарованную тающими снегами Великой гряды. И хотя близился жаркий месяц Восхода, грозовые тучи обрушили на город холодную слякоть, достойную месяца Сна.

В это время года Танат всегда страдал от ледяных косохлестов. Разливающийся Эскадот достигал левобережного Хладного леса, и господствующая в нем вечная стужа направляла в центр Даларии холодные потоки влажного воздуха с круговертью эфирных частиц. Маги ветра, пробовавшие отводить дожди, достигали только временного эффекта, вдобавок отогнанные тучи могли испортить будущий урожай, и правящий совет в итоге отказался от магических преград на пути ливней.

Несмотря на непогоду, немногие аристократы и зажиточные горожане покидали столицу в этот период. Находиться под защитой сильнейших некромагов мира все же лучше, чем надеяться на охранные заклинания на вилле, которые может потревожить слезливое небо.

На плацу муштровали солдат, проверяя их готовность к столкновениям с неупокоенными. В тавернах распускали слухи, один другого нелепее – начиная с побасенок о любовных похождениях барона Сфарога и заканчивая приближающимся концом света. В цехах и мануфактурах перерабатывалось привозимое из Олории, Тагбиира, Сабиира и Элорийского содружества сырье. В театрах восторгались игрой актеров, исполняющих наиболее популярные пьесы Тиера Гольдони. В лицеях и университетах студенты постигали свободные и механические искусства, в коллегиях волшебников изучали магические науки, особо налегая на разделы некромагии. В храмах проводились моления богам, в первую очередь Альхаидару Грозному, покровителю Таната. Стражники обходили улицы, следя за порядком, а в катакомбах специальные отряды вылавливали нечисть и мелкую нежить.