Холодный, даже немного морозный воздух принял его в свои объятия, стоило только Сарену сделать шаг за порог «Баловня Судьбы». В другой раз он бы поспешил куда-нибудь в тепло, но сейчас леденящая свежесть была именно тем, что он искал. Неприятная навязчивая дымка в голове успокаивалась и оседала, оставляя надежду на ясность мысли.

По-хорошему говоря, спайранец не имел ни малейшего представления о том, что теперь делать. Подобное состояние было ему несвойственно — Сарен чувствовал себя потерянным и даже беспомощным. И ещё раздражённым.

За этими размышлениями незаметно минула четверть часа, а он так и продолжал стоять у дверей гостиницы, продуваемый всеми ветрами и одетый немного не по погоде. Привратник выглянул наружу и осторожно поинтересовался, всё ли у него в порядке. Особо не задумываясь, наёмник пожал плечами и спросил, не найдётся ли у того самокрутки. Готовой под рукой не оказалось, но он быстро скрутил новую и протянул её Сарену через приоткрытую дверь.

Мужчина скрылся в здании прежде, чем спайранец успел попросить прикурить, оставив Сарена стоять с незажжённой самокруткой в руках. Может быть, именно так судьба даёт нам знаки не делать чего-либо. Наёмник, впрочем, едва ли верил в судьбу, а уж к знакам последней, так и вовсе был глух и слеп. Покрутив головой из стороны в сторону, он приметил пару фонарей, что висели по обе стороны от входа. Внутри спиральных полусфер из матового стекла полыхали языки пламени — слишком маленькие, чтобы устоять против ветра, слишком яркие, чтобы быть обычным огнём.

Магия.

Решившись на небольшой эксперимент, Сарен протянул руку с самокруткой к проёму в полусфере. Чтобы по-настоящему закурить, ему, конечно, потребовалось бы затянуться. Однако волшебное пламя просто-напросто испепелило добрую треть самокрутки, оставив тлеющий край — этого оказалось вполне достаточно.

Табак был хорошим. Даже слишком хорошим, потому как уже третья затяжка основательно ударила по горлу, а ещё через одну Сарен не смог сдержать кашля. Хотя, возможно дело тут было в отсутствии привычки. Обычно наёмник не позволял себе этого — курение снижало выносливость, да и запах у табака был слишком явный. Впрочем, стоит отметить, что и выпить он себе позволял только после окончания очередного задания, да и то в меру. Ещё пара хороших правил похоже отправилась в утиль.

— Ну и кто там сказал: «любовь творит чудеса»? — пробурчал мужчина, не выпуская изо рта самокрутки, — ещё какие…

Докурив, он просунул окурок в полусферу светильника и тот моментально сгорел, оставив на пальцах смоляной след.

Идея «проветрить голову» оказалась не такой уж и плохой — дымка рассеялась, пускай и не до конца, но думать стало на порядок легче. Первой же трезвой мыслью, которая посетила Сарена, было одеться потеплее. Чертовски глупо было бы слечь сейчас с воспалением лёгких. Спайранцы пусть и отличались более крепким здоровьем и большим запасом прочности, всё же были восприимчивы к холоду. Следом за этим, наёмник рассудил что в трезвости как раз и кроется причина его плохого настроения. Раньше он был одурманен влечением к оборотню и за неимением этого дурмана ему нужна была альтернатива. Стаканчик чего-нибудь крепкого подходил на эту роль идеально.

«Что-нибудь крепкое» нашлось тут же — в баре на последнем этаже гостиницы. Квадратный стакан, что стоял перед ним на барной стойке, был наполнен какой-то травяной настойкой. Бармен рассказывал, что в основе напитка — островной дистиллят, который несколько месяцев настаивался на горных травах, собранных по ту сторону Спайранского Хребта. Сарен одобрительно кивал, размышляя, когда масорийский спирт успели переименовать в островной дистиллят — а в стакане был именно он — а также, как глубоко пришлось копать сборщикам тех самых трав, на которых этот дистиллят был настоян. По другую сторону горной гряды не было ничего, кроме каменистых склонов укрытых многометровым слоем снега. Нет, сам он, разумеется, никогда не задавался целью проверить, растёт ли под снегом какая-нибудь трава. Но что-то подсказывало наёмнику, что докопаться там можно было разве что до залёгшего в спячку медведя, но уж никак не до полыни, шалфея и… остальной букет трав он уже не мог различить, да и не столь важно это было. Однако сомнительная достоверность легенды никак не влияла на вкусовые качества напитка: травы отлично маскировали прямую горечь спирта, оставляя терпкий вкус, дополненный целой палитрой оттенков.

Расправившись с парой стаканов настойки, Сарен почувствовал себя ещё лучше. Решив не расставаться с таким хорошим «лекарством», он купил в баре целую бутылку. Поблагодарив бармена, спайранец взял своё приобретение и направился обратно в номер.

Спать ему совсем не хотелось. Даже наоборот, всем своим существом наёмник ощущал острую потребность в действии. Слишком долго длилось его спокойствие. Слишком сытыми были последние дни. Он посмотрел на своё отражение в высоком прямоугольном зеркале, что стояло в дальнем углу номера. Чистая одежда, никаких мешков под глазами, волосы не спутались от смеси пота и дорожной пыли, лёгкая щетина на щеках. Человек в зеркале был опрятен и привлекателен, но это был не он. Не настоящий Сарен. Он словно начал терять форму, заплывая жиром, — не в буквальном смысле, но в собственном сознании. Подобная трансформация отнюдь не казалась спайранцу заманчивой. Настала пора возвращать жизнь в прежнее русло.

Подойдя к низкому столику, наёмник развязал тесёмки своей дорожной сумки и вытянул нанизанное на них кольцо. Покрытый искусной резьбой перстень был приятно тяжелым. Поднеся его поближе к глазам, Сарен присмотрелся к узорам, которые обрамляли букву «В» в центре. За более чем полтора десятка лет, что подарок Арлисы путешествовал с ним, наёмник вертел это кольцо в руках должно быть сотни раз и знал каждую его мелкую деталь. На перстне были выгравированы дикие звери, прорывавшиеся сквозь лесную чащу: кабан слева и олень справа от буквы «В». Впрочем, рисунок никогда не занимал наёмника. Само кольцо представляло для него малый интерес, оно было скорее напоминанием о встрече с Арлисой и держа его в руках спайранец каждый раз возвращался к событиям тех дней. Кабан и олень же имели к этому мало отношения.

Интересно, что стало с Арлисой? Сарен задумался. Жива ли она ещё? Где сейчас? Как выглядит? Сам он с тех пор поменялся незначительно: обзавёлся дюжиной-другой новых шрамов, да подрумянился под знойным солнцем Песчаных Морей. Но вот Арлиса… Он попытался представить, как могла измениться его знакомая за последние шестнадцать лет, но фантазия в ответ лишь покачала головой и развела руками. Он просто не мог вообразить её другой. Но ведь люди то стареют быстрее. Хотя, была ли она человеком?

Спайранец вспомнил тот парализующий ужас, что распространялся от Арлисы. Вспомнил, как она с лёгкостью разделалась с громилой Диггзом. Ведь если задуматься, тогда он тоже дал слабину, отошёл от своих принципов и правил. Сперва — когда вызвался и дальше помогать Арлисе, не ради награды, а просто так. Потом — когда выбросил данный ему кинжал и шагнул навстречу опасности. Насколько сумасбродным был этот поступок?