— Да не… не думаю. Хотел бы, давно бы уже поубивал. Успокойся, товарищ лейтенант.

И опять они о своём, словно ничего не происходило вокруг. Эрина оглянулась и тоже посмотрела на розового дракона, в его алые глаза, игриво поблёскивающие от редких красных огней в небе. Становилось всё темнее, а просветы между сгустками дыма обретали всё более и более зловещий оранжево-бордовый оттенок. Эрина внимательно продолжала смотреть в глаза ящеру, который с таким же глубоким интересом глядел на неё, пока Фил и Абу продолжали о чём-то пререкаться.

— Почему я не могу помочь людям на том берегу с помощью этого дракона? — как-то не особо думая проговорила Эрина. Её слова заставили офицеров замолчать, но Фил быстро среагировал:

— Я вижу, ты очень догадливая. Ты уже поняла, что в тебе особенного, да, Подсолнух?

Эрина сжалась сильнее, но продолжала смотреть на дракона, не осмеливаясь посмотреть в глаза непривычно строгому офицеру. Серьёзность происходящего ощущалась из-за этого тяжелее и сильнее, и грудой камней падала на плечи, создавая чувство не только ментальной, но и физической боли. А о чём она догадалась?

— Особенная?

— Ну, да. Ты же это имеешь в виду.

— Так, значит, то, что дракон меня послушался тогда на полигоне, а теперь ещё и сейчас, и то, что вы говорите о моей важности — правда связано? — Эрина надеялась схитрить, чтобы узнать хоть что-то и подтвердить свою теорию: неужели у неё и правда есть такие силы? Поэтому его заставили с ней возиться с самого начала?

— Какая ты умная и проницательная, Подсолнух! — едко заметил Ригер. — Впрочем, поговорим об этом потом. Сейчас мне нужно передать тебя комитету. Обещаю, что если будешь меня сейчас слушаться и не делать глупостей, то куплю тебе мороженку в вафельном стаканчике.

Эрина оскалилась, услышав эту глупую шутку. Не успел эльф ухватить её за руку, как она вырвалась и отстранилась. Старший лейтенант пока сохранял самообладание. Вместо каких-то колких выкриков и оскорблений он спокойно сказал:

— Если ты сейчас умрёшь, то потом умрут все остальные. Засунь свой юношеский героизм себе в задницу. Оставь сегодня героизм профессионалам, Подсолнух. Хорошо?

— Иди к чёрту! Какой смысл от моей силы, если я не могу её применить? Если я не могу помочь всем тем людям! — эмоции били через край. Эрина верила, что может быть полезной. Что должна быть полезной. А иначе, какой во всём этом смысл? А иначе, какой смысл в ней?

Фил ничего не ответил Эрине. Вместо слов говорил его тяжёлый, пронзающий её насквозь взгляд, который невозможно было выдерживать, и девушка растеряно отвернулась, скрывая не только стыд, но и слёзы от своей беспомощности.

— А вот и твоя карета приехала, — вдруг спокойно проговорил Фил. Эрина обернулась и увидела у ворот тёмный броневик. Внутри Эрины всё оборвалось от опустошения и осознания абсолютной бесполезности. Она ничего не могла сделать. Только принять свою никчёмность и беспомощность и выполнить приказ старшего по званию, переступая через свою гордость и никому не нужную честь.

Фил проводил её прямо до ожидающей, но не заглушенной машины, у которой её ждали офицеры комитета. Только завидев их, Эрина осознала серьёзность происходящего конкретно с ней. Стало ещё страшнее. В испуге она пошатнулась и отскочила назад, вцепившись в Ригера. Её действия были неосознанным и невольными. Но именно в эльфе, даже бессознательно, девушка искала защиты. От этого Эрине стало неловко.

— Обещайте, что защитите ребят! — выкрикнула она на прощание старшему лейтенанту.

— Не переживай, Эрина. Сдохну, а защищу. Скоро всё это закончится.

Его слова обнадёживали Эрину больше всего. Она верила ему. И доверяла. Но напоследок она добавила:

— Не смейте сдохнуть!

Двери закрылись. Стало темно. Тесно. Страшно. Не за себя. За остальных. За Вилма, Рикки, Марселя, Луку, Фриду, сержанта Соела и всех других, кто там остался. И особенно за него. Сердце Эрины разрывалось от боли, слёзы обжигали глаза и назойливо катились по прохладным щекам. Ей только и оставалось, что их утирать, попутно сглатывая тяжёлый ком от своей бесполезности и никчёмности.

Беспомощная слабачка.

Трусиха.

Самой от себя Эрине было тошно.

Но она ничего не могла сделать. Ничего.

Бесполезная и жалкая.

Глава 15

— Эй! Эй! Попугайчик! — Фил старательно пытался привлечь внимание улегшегося на землю дракона. Тот не сразу повернул пернатую голову в сторону машущего руками эльфа, в руках которого что-то было. Дракон звучно принюхался.

— Да! Это тебе! — продолжил эльф, швырнув в сторону ящера булку с вишней, которую он по пути от места расставания с Эриной захватил в местном осиротевшем буфете. Дракон ловко захватил крошечное для его размеров угощение. — Ай да молодец, псина! — воскликнул Фил, кидая ещё одну булку.

Абу ошарашенно наблюдал с крыши за страшащей самодеятельностью старшего лейтенанта. От каждого звучного схлопывания пасти дракона обезьян вздрагивал всем телом, а светлая шерсть на макушке начинала привставать. Фил ехидно ухмылялся пугливости сослуживца.

— Сейчас булка, а потом ты, — сглотнув, добавил Абу, сделав шаг назад от края крыши.

— Да брось. Хотел бы, уже давно сожрал или тюкнул. Что я, по-твоему, первый раз с драконом вижусь.

— Знаю наверняка, что даже не второй и не третий. О твоих заслугах чуть ли не легенды ходят… Но не стоит ли быть чуточку осторожнее? Ты стоишь слишком близко! ФИЛ! ЭТО СЛИШКОМ БЛИЗКО!

— Я смогу надавать ему по щам, если сунется. — Фил был более чем уверен в своих силах и, желая наглядно продемонстрировать обезьяне-капуцину своё безразличие под личиной смелости, коснулся ладонью шершавого носа ящера.

В это же время на крыше рядом с Абу появился и лейтенант Аарон Корф, печально держащий в одной руке шлем, а в другой — маг-автомат. На лбу у него была бинтовая повязка. Абу вскрикнул:

— А с тобой что случилось?

— Это его хвостом отправили в стену. Шлем не помог почему-то, ха! — ответил вместо кота Фил, присоединяясь к их компании на крыше в несколько прыжков с помощью снаряжения «Ласточки». — Вот о нём переживай. Вроде кот, а такой неуклюжий. — Фил крепко вдарил Аарону по спине, отчего тот едва ли не потерял равновесие. — Эй, голова всё ещё кружится?

— Немного… Но я ещё могу сражаться.

— Ой, я не сомневаюсь. Пока ещё не блюёшь, значит, всё хорошо. Наверное…

Сказав это, Фил оглянулся и осмотрелся по сторонам. Дымовая завеса прозрачнее не становилась, солнце уже полностью, как он понимал, скрылось за горизонтом: уже никакой свет не просачивался сверху, и стало по-настоящему темно. Хуже, чем виделось, им троим только дышалось.