я входила. Ваш… демон должен был их занести? — уточнила аккуратно, наблюдая, как губы Ирины страдальчески изогнулись, а на лице проступило отчаяние.

— Но он не мог сюда зайти! Я теперь… я… совсем без ничего?! Вот только с этим?! — с отчётливыми рыдающими нотками в голосе воскликнула та, потрясая свой дамской сумочкой.

— Я думаю, этот вопрос решится. Со временем. Вам действительно стоит отдохнуть, а я пока наведу здесь порядок, — попыталась Агнесса успокоить Виленскую, но та и сама передумала впадать в истерику.

— Ну нет. Отдохну потом. Сначала схожу, выясню здесь всё. Может, как-нибудь можно затащить мои вещи через эту дурацкую стенку? И вообще, почему ты должна убирать? Неужели тут нет прислуги? И почему ты-то не переодеваешься? Неужели ты не хочешь сменить дорожное платье?

Вопросы, сыпавшиеся один за другим, частично риторические, частично — ставящие Агнессу в тупик, звучали очень рвано и непоследовательно. Но последний оказался вообще за гранью добра и зла.

— Это не дорожное платье, — с лёгкой обидой отозвалась девушка, разглаживая слегка нервным движением голубой подол.

Ирина вновь посмотрела на неё со смесью недоверия и подозрительности:

— Да ну? Я видела — ты в нём пришла.

— Ну да, это приличное платье. Праздничное, — тихо и нехотя проговорила Агнесса, коря себя за то, что не прикусила язык.

Вот нет бы промолчать!

— Праздничное?! Эта тряпка? — возмутилась до глубины души Ирина. — Ну нет, тебе нужно найти другое, срочно. Ты должна выглядеть подобающе!

— Боюсь, я не располагаю достаточным количеством средств, чтобы приобрести… бархат с парчой! — с негодованием припечатала Агнесса, но девочку это, очевидно, не смутило.

Она просто отмахнулась от этих слов, вскочила на ноги, позабыв о давешних стенаниях и жалобах на усталость, и выскочила за дверь со словами:

— Мелочи. Ладно, сиди тут, а я пошла!

Тишина навалилась внезапно. Не было слышно ни чужих разговоров за стеной, и, разумеется — ни звука не раздавалось снаружи. Агнесса поймала себя на том, что боится шевелиться, будто нарушить эту неестественную тишину означало сломать некий барьер. Незримый и оттого очень хрупкий. Взгляд её медленно скользил по комнате, и девушка машинально подмечала — где скопилась пыль, где нашлась паутина… Постельное белье, опять же, оказалось слежавшимся и требовало замены. По-хорошему, действительно следовало заняться уборкой, но отчего-то силы враз покинули её.

Это был чужой мир. Могущественной магии, благородных лордов и леди, мир парчи и золота, вперемешку со знаниями о политической обстановке. Мир демонов в услужении, женщин в штанах, и ужасно, просто кошмарно грязных помещений.

Совершенно определённо — это был не её мир.

— Мельхиор, ну пожалуйста… почему бы тебе просто не вернутся ко мне? Я… я обещаю, честное слово! Только вернёшься — и мы сразу отсюда уйдём! — тихонько прошептала она, съёжившись и прижимая кольцо едва ли не к самым губам.

В груди разрастался горячий и колючий комок, готовый прорваться пронзительным криком и слезами — и, быть может, ей и стало бы легче! — но Агнесса никогда не умела давать волю чувствам. Гнев, страх, одиночество и отчаяние ворочались внутри, как змеи, грызущие друг друга за хвосты.

«Это была дурацкая затея. Почему я решила, что смогу? Зачем вообще… зачем вообще это всё?! Этот Пэйлвуд, этот Честер несносный… почему я пошла у него на поводу? И у Мельхиора! Зачем я взяла те пятьдесят фунтов! Как я могла быть такой глупой! Глупая и безответственная дура — вот кто я такая, да! Лаура и дети остались там, совсем одни! Бросила их — ради своих ничтожных амбиций и демона! Я ужасная сестра. А эти здесь… Фифы вычурные! Шутники! Из-за этого Ворона теперь позору не оберёшься… Всё ему выскажу, всё! Нельзя так с честными девушками! Вот только уберусь — и сразу найду его и всё скажу!»

Агнесса встала порывисто, подстёгнутая собственными мыслями, и принялась поочерёдно распахивать шкафы и тумбочки, выдвигать ящики. Что она искала — было неясно даже ей, но обнаружила везде одно и то же — пыль. Впрочем, в одном из шкафов нашёлся паук, весьма удивлённый фактом того, что его потревожили.

— Здесь даже тряпки нет! Как я могу убирать?! — в сердцах воскликнула девушка, изо всех сил сжав кулаки — чтобы не захлопнуть с грохотом дверцу.

В памяти услужливо всплыли слова Ирины о том, что её праздничное платье — ни что иное, как дорожные обноски, и Агнесса поняла, что это всё, край. Последняя капля. Она не представляла, что ей делать дальше.

— Ну и… ну и пускай — тряпка, — еле слышно прошептала девушка, потерянно и обиженно разглядывая голубую юбку, что казалась уже не такой красивой, как прежде.

И вдруг на неё снизошло озарение. Эта девица в каморке — комендант… она же не даром тут сидит! Должна знать, где лежат средства для уборки — если, конечно, они здесь вообще есть.

— Жить в свинарнике я не нанималась, — решительно пробормотала Агнесса и направилась к медиуму.

Встрёпанная девица нашлась ровно в том же месте и в той же непристойной позе. Агнесса, кашлянув негромко по привычке, уставилась на комендантшу и выпалила:

— Мне нужны тряпки и вёдра. И чистая вода. Где я могу всё это найти?

Девица медленно моргнула, фокусируя взгляд на ней, а затем недоумённо нахмурилась:

— Что?

— Тряпки. Вёдра. Чистая вода, — раздельно и отчётливо, словно ребёнку, повторила Агнесса.

В глазах медиума отразилось изумление пополам с подозрением:

— Ты что, убила и расчленила эту взбалмошную девчонку, а теперь пытаешься замыть следы?

Девушка аж поперхнулась. Нет, от кого-то вроде Мельхиора она вполне могла ожидать такого — только в формате предложения, а не догадки, — но от обычного человека?

— Простите, а все маги — психи? — не удержалась она.

— Эй, полегче! — комендантша качнулась назад, но, вопреки опасениям, не упала, а уткнулась спиной в стенку каморки и, наконец-то, опустила ноги на пол.

Посмотрела на Агнессу и положила трубку на стол:

— Я шучу так. Тебе зачем?

— А разве не очевидно? Чтобы убраться! Извините, конечно, но, если вы вдруг не заметили, коридор зарос грязью по самый потолок. Здесь уборки, по-хорошему, конечно, на неделю, но начать я хочу с нашей комнаты. Пыли — тьма! Бельё — сырое! Я даже нашла паука! — Агнесса вошла в раж, не замечая, что комендантша смотрит на неё теперь едва ли не с восторгом.

— Так, Джиорджину не тронь. Это паук, Джи-джи, если коротко, — девица поднялась из-за стола и неожиданно легко перепрыгнула на другую сторону, оказываясь чуть ли не вплотную к Агнессе.

Та инстинктивно отшатнулась, но, как оказалось, нападать на неё никто не собирался.

— Иди за мной, — властно махнув рукой, комендантша направилась по протоптанной дорожке куда-то в дальнюю часть коридора.